Лоренс вдруг резко выпрямился, и его янтарно-карие, цвета теплого коньяка глаза остановились на лице Эллисон, застав ее врасплох. Брови его изогнулись, а сардоническая усмешка ясно показывала, что он успел перехватить ее взгляд. Элли вспыхнула.

Чувствуя, как горят щеки, она выхватила из рук Скотта заполненный бланк и смущенно сунула в какую-то папку.

— Вот и хорошо. А сейчас… м-м-м… я покажу вам вашу комнату. — Сняв с крючка ключ от номера, она поспешно обошла стойку и протянула ему ключ. — Мы с Эйдрианом — это мой брат — живем в служебном помещении. Вон там, внизу. В цокольном этаже. То есть, я хотела сказать, там, в цокольном этаже, наша квартира. Короче говоря… м-м-м… если вам вдруг что-нибудь понадобится, там обязательно кто-то есть. — Господи ты Боже мой, неужели она заикается? — На ночь мы запираем входную дверь. Так что для того, чтобы попасть в дом после полуночи, вам понадобится золотой ключик. А серебряный — вот он — это ключ от вашей комнаты.

— Я понял. — На лице Скотта появилась уже знакомая кривая усмешка.

Господи, в полном отчаянии подумала Эллисон, это какое-то безумие! Когда Скотт так улыбается, он совершенно неотразим — в точности как какая-нибудь голливудская звезда.

— Вы сотворили с этой гостиницей настоящее чудо, — сказал Скотт, когда они стали подниматься по лестнице. — Честно говоря, никогда бы не подумал, что она может выглядеть так.

Опешив от неожиданности, Эллисон споткнулась и даже замерла, не в силах двинуться с места на лестничной площадке. Витражные стекла бросали на их лица разноцветные блики.

— Так вы бывали здесь раньше?

Скотт пожал плечами.

— Моя семья часто приезжала отдохнуть в Галвестон, когда я был еще мальчиком.

— Правда? — удивленно ахнула Эллисон.

— Представьте себе. Конечно, это было задолго до того, как ваша семья приобрела этот дом. Мы с сестрой частенько забирались в этот дом в надежде увидеть привидение.

— Послушайте, — воскликнула Эллисон, — так «Остров привидений» ваш первый роман… Так это вы о нашем доме писали?!

— В общем да, — пожал плечами Скотт. — Ну а как насчет вас самой? — неожиданно спросил он, разглядывая Эллисон с высоты своего роста. — Признавайтесь — неужели вы девочкой никогда не пробирались сюда ночью, чтобы посмотреть, не покажется ли наконец призрачная Маргарита?

— Нет, никогда. Ни я, ни Эйдриан, ни даже Рори. — Близость Скотта смущала ее, и чтобы избавиться от этого ощущения, она снова двинулась вверх по лестнице. — Вам, наверное, это может показаться странным, но дело в том, что эта самая Маргарита — одна из наших пра-прапрапрабабушек, и, конечно же, нам тоже хотелось увидеть ее собственными глазами… Но в детстве попасть в этот дом мы даже и не мечтали.

— Что вы хотите сказать? — не понял Скотт.

— Видите ли, все дело в том, что дом не перешел к нам по наследству, как этого следовало бы ожидать. И не видать бы нам его как своих ушей… просто его заложили, а потом не смогли выкупить. Вот так и случилось, что около года назад банк выставил его на аукцион. Муж этой самой Маргариты, Генри Лерош, оставил остров и все, чем он тогда владел, племяннику, обойдя в завещании собственную дочь. Ее звали Николь.

— Все верно — только Николь Бушар не была дочерью Генри Лероша, иначе с чего бы ей вдруг вздумалось взять девичью фамилию своей матери?

Удивление Элли было настолько велико, что она, споткнувшись, застыла на верхней ступеньке. Конечно, она не могла не знать, о чем шепчутся соседи у них за спиной, но до сих пор ни одна живая душа не осмелилась бросить это им в лицо.

— Вижу, вы действительно часто бывали в Галвестоне, раз в курсе здешних сплетен, — холодно обронила она.

— Ну, мы, писатели, странный народ, — ничуть не смутившись, хмыкнул Скотт. — Кстати, можете считать это своего рода ответом на свой вопрос, откуда мы черпаем темы для наших романов.

— Вот как? Что ж, боюсь, тут вам особенно нечем будет поживиться. Все эти сплетни — не более чем досужие разговоры, марающие честь Маргариты. Кстати в них нет ни слова правды. Все это выдумка Лерошей — нужно же было хоть как-то оправдать несправедливость Генри, оставившего бедную Николь без гроша.

— Ну, как говорится, дыма без огня не бывает. Так что утверждать, что все это ложь, я бы не стал. Тем более что Маргарита пыталась бежать из дома со своим любовником-пиратом. И случилось это в ту ночь, когда они с мужем подрались на ступеньках вот этой самой лестницы, где мы с вами сейчас стоим. А потом бедняжка скатилась вниз и сломала себе шею. — Скотт небрежным кивком головы указал на крутой изгиб лестницы.

Элли расправила плечи и надменно вскинула подбородок.

— Во-первых, Маргарита не упала. Генри попросту столкнул ее. А во-вторых, ее возлюбленный, капитан Джек Кингсли, был одним из тех, кто прорвал блокаду конфедератов, а вовсе не каким-то там вульгарным пиратом или шпионом янки, как потом утверждал Генри!

— Однако при всем том Джек был любовником Маргариты!

— Но это отнюдь не доказывает незаконное происхождение Николь Бушар! Учитывая, что она появилась на свет за несколько лет до того, как Маргарита вообще познакомилась с Кингсли!

Скотт с трудом спрятал улыбку. Как забавно — похоже, эта Эллисон Синклер до такой степени добропорядочна, что сама мысль о супружеской измене вгоняет ее в краску! Хотя что-то подсказывало ему, что под этой накрахмаленной оболочкой скрывается на редкость пылкая натура.

Молча повернувшись, Эллисон проследовала в гостиную.

— Кстати, а вам когда-нибудь случалось видеть призрак Маргариты? — с любопытством спросил он, когда они остановились перед дверью предназначенной ему комнаты.

Эллисон покачала головой.

— Маргарита никогда не показывается людям на глаза — она явно предпочитает другие способы дать знать о своем присутствии в доме.

— Это как же? — Скотт поднял брови.

Эллисон вставила ключ в замок и посмотрела на него через плечо.

— Странно, что вы еще не в курсе, — ехидно бросила она. — Раз уж вам известна вся подноготная жителей нашего острова. Маргарита считается добрым привидением, а ее появление — чем-то вроде счастливого знака.

— Это мне известно. Честно говоря, я просто надеялся, что вы сможете представить хоть какие-нибудь свидетельства в пользу того, что заклятие, распространявшееся на нее, до сих пор сохранило свою силу. Ну пусть не на всех, ладно, но хотя бы как-то влияет на тех, кто живет в этом доме.

Досада в глазах Эллисон исчезла, сменившись растерянностью.

— Так вот, выходит, почему вы приехали? Рассчитывали, что призрак Маргариты смилостивится и пошлет вам чуточку удачи? Ведь встреча с ней — добрый знак, да?

— Что ж… очень может быть. — Скотт снова невозмутимо пожал плечами, давая понять, что вся эта чепуха не слишком его занимает.

— Странно… вот уж никогда бы не подумала, что вам — с вашим-то талантом! — вдруг вздумается искать вдохновения при помощи магии и привидений!

Скотт сделал вид, что разглядывает ногти, в надежде, что Эллисон не заметит тоскливой безнадежности в его глазах.

— Видите ли, писатели не только любопытны — штука в том, что почти все они ко всему прочему еще суеверны, как дети.

— Знаете, если честно, мне всегда казалось, что для того, чтобы ощутить на себе благотворную силу всяких там заговоров и заклятий, нужно в первую очередь самому в них верить. А вся эта вера в сверхъестественное…

— Зато если уж такая штука сработает, то на совесть! — ухмыльнулся Скотт.

— Это верно. — Позвенев ключами, Эллисон отперла дверь и, подойдя к тумбочке возле кровати, включила стоявшую на ней настольную лампу.

Скотт окинул комнату взглядом. Ему понравились и бумажные обои с причудливым рисунком, и тяжелая, на массивных ножках, кровать, и другая мебель, выдержанная в том же стиле. «Да, — подумал он, — кто бы ни был дизайнер, занимавшийся отделкой внутреннего интерьера гостиницы, дело свое он знал, тут уж не поспоришь».

Эллисон отдернула портьеры из тяжелой материи и открыла окно во всю стену, из которого открывался потрясающий вид на залив. Солнечные лучи, потоком хлынув в комнату, золотистыми лужицами растеклись по ковру.