— Ух ты! Круто! По рукам!

Эллисон с интересом покосилась в их сторону.

— Правильно ли я поняла, что действие этого твоего нового романа будет происходить у нас, в Галвестоне?

— И да и нет, — ответил Скотт. — Галвестон, увы, не настолько далеко, чтобы стать местом всех тех захватывающих приключений, которые я задумал. Поэтому я решил перенести остров куда-нибудь поближе к побережью Южной Америки. Ну и прихватить заодно семейное привидение — если вы, конечно, не возражаете.

— Так и спрашивай Маргариту с Джеком, а не меня, — усмехнулась Эллисон.

— Я склонен считать, что Маргарита нисколько не против. Что же до Джека, то я спрошу его, когда мы отыщем его судно.

— Погодите-ка, — нахмурилась Хлоя. — Что это за разговоры о призраках?

— Остров и бухту по легенде охраняют два призрака, — объяснил Скотт. — А поскольку при жизни они любили друг друга, то считается, что они ищут способ соединиться вновь, прежде чем отойти в вечность.

— Правда? — Хлоя вытаращила глаза. — Вот это клево! Итак, дядя Скотт, когда отправляемся? Я готова!

— Как только ты покончишь с завтраком. Но сначала нужно проверить снаряжение.

— Мы сдаем в аренду снаряжение для дайвинга, — сказала Эллисон. Потом покосилась на Хлою. — Если у вас есть сертификат.

— А я получила сертификат аквалангиста еще на прошлый день рождения! — с нескрываемой гордостью объявила Хлоя. — Когда мне наконец-то исполнилось двенадцать!

— Значит, все в порядке. — Эллисон окинула девочку внимательным взглядом, словно прикидывая на глаз ее размер. — Если тебе нужен костюм, думаю, мой вполне подойдет. — Она повернулась к Скотту. — Спросить у Эйдриана, может, он согласится дать тебе на время свой?

— Нет, — буркнул Скотт, представив себе, как «обрадуется» ее драгоценный братец. Еще, чего доброго, насует туда свинцовых пластин… или для верности откачает кислород из баллонов. — Я предпочитаю погружаться в плавках.

— Ты серьезно? — нахмурилась Элли. — В гидрокостюме будет намного теплее.

— Абсолютно серьезно. — Он повернулся к Хлое. — Поплаваем с аквалангами, а потом нужно будет сходить в библиотеку — порыться в книгах в поисках достаточно правдоподобного упоминания о каком-нибудь затонувшем кладе, чтобы дать новый толчок сюжету.

— А почему бы тебе не использовать легенду о затонувших сокровищах Лафита? — поинтересовалась Эллисон.

— Тех самых, что, согласно преданию, отправились на дно вместе с судном капитана Джека? — Скотт покачал головой. — Нет, мне нужно что-то более определенное, чем мифический сундук с не менее мифическими испанскими дублонами.

— Ну хорошо, — не унималась Эллисон, — но ведь легенда о сокровищах Лафита и их связь с историей Маргариты и капитана Джека существует по меньшей мере в двух вариантах. Одно сокровище — наследство, которое досталось Джеку от деда, в свое время плававшего вместе с Лафитом. Но ведь, кроме него, было и другое — знаменитое ожерелье Маргариты, сделанное из огромных грушевидных жемчужин и некогда принадлежавшее самому Жану Лафиту. Она получила его в подарок от повивальной бабки Буду, принимавшей роды у ее матери, — это был дар, обладавший колдовскими чарами. Вместе с благословением повивальной бабки оно наделяло Маргариту магической силой.

— Да что ты говоришь? Ну-ка погоди. — Заинтересовавшись, Скотт навострил уши. — Давай-ка по порядку. Во-первых, откуда ты все это знаешь?

— Маргарита писала об этом в своем дневнике. — Отставив в сторону стопку грязных тарелок, Элли уселась рядом с Хлоей.

— Маргарита вела дневник? — Скотт открыл блокнот и принялся лихорадочно строчить.

— Даже несколько. У нас хранятся оригиналы; они написаны по-французски, но моя бабушка в свое время перевела их на английский.

— Ладно. А теперь поподробнее об этом ожерелье.

— Мать Маргариты была… — Эллисон запнулась и растерянно уставилась на Хлою.

— Профессионалкой, — подсказал Скотт, отлично зная, что на самом деле та была попросту французской проституткой.

— Именно, — с облегчением кивнула Эллисон. — Она с самого начала собиралась избавиться от ребенка, отдав его в приют. Но одна старуха, посвященная в тайны Буду и принимавшая у нее роды, воспротивилась этому, поскольку боялась, что ребенку будет там плохо. Поэтому, дав девочке имя Маргарита, что означает «жемчужина», она благословила ее и сказала: «Тому, кто завладеет этой жемчужиной, будет всегда сопутствовать удача!» А потом повесила на шею ребенку ожерелье из грушевидных жемчужин, строго наказав матери, что оно должно принадлежать девочке, потому как иначе ее заклятие утратит свою волшебную силу.

— Так вот, значит, откуда пошло поверье, что Маргарита приносит удачу. — Скотт покачал головой, поспешно делая заметки у себя в блокноте. — Странно… мне никогда не доводилось слышать всю историю целиком.

Эллисон кивнула.

— Жадность заставила мать Маргариты оставить ребенка у себя. Возможно, решила проверить, будет ли иметь силу заклятие старой колдуньи. Хотите верьте, хотите нет, но богатый владелец… заведения, в котором работала мать Маргариты, внезапно без памяти влюбился в нее и снял для нее роскошный дом, где она и поселилась. Его состояние росло с каждым днем, поэтому мать Маргариты рассказала ему историю о своей дочери, которая приносит удачу всем, кто рядом. Что, вероятно, и побудило того оставить обеих под своим покровительством. Существует еще множество историй о том, как Маргарита приносила удачу любому, кто оказывался рядом с ней. Зато для нее самой это было не благословение свыше, а самое настоящее проклятие.

— Почему? — спросила Хлоя. Ее широко открытые глаза горели любопытством.

— Потому что по мере того как разносилась весть о волшебном даре Маргариты, все больше людей старались подружиться с ней в надежде, что они тут же разбогатеют. Но худшим из них оказался Генри Лерош, который упорно обхаживал ее, делая вид, что до смерти влюблен. Внутренний голос подсказывал Маргарите не доверять ему, но Генри не сдавался. Он клялся ей в вечной любви, пока Маргарита не согласилась стать его женой. Она и в самом деле поверила, что он искренне любит ее, однако в первую же брачную ночь Генри сбросил личину страстного любовника и все ее иллюзии развеялись как дым. Узнав, что он лгал ей, Маргарита пригрозила, что аннулирует брак. Однако Генри жестоко избил ее, сказав, что отныне она принадлежит ему, а он, мол, никогда не отпустит ее. Маргарита была сломлена не только физически, но и морально. В ту ночь она дала себе слово, что больше никогда не поверит ни одной клятве в любви.

— А потом она встретила Джека Кингсли, — вмешался Скотт.

— Да, но ему пришлось немало потрудиться, чтобы убедить Маргариту в том, что он искренне любит ее, — ведь она еще не забыла тех, кто лгал ей и использовал ее всю жизнь.

Хлоя с растерянным видом обернулась к Скотту, словно спрашивая: неужели все это правда?

— Давайте вернемся к ожерелью. — Скотту до смерти не хотелось сейчас обсуждать Генри Лероша, да еще в присутствии Хлои. Хватит с нее и того, что Джон Лерош оказался ее родным дедом. К чему девочке знать, что среди ее ближайших родственников был еще один негодяй, не стеснявшийся поднимать руку на жену?

— Хорошо, — кивнула Элли. — В своем дневнике Маргарита описывает одно из своих свиданий с Джеком, во время которого он спросил ее о жемчужном ожерелье. Рассказав ему историю ожерелья, она поинтересовалась, правда ли то, что и у него тоже есть сокровище, которое некогда принадлежало Лафиту. Джек рассмеялся и сказал — да, знаменитый пират оставил ему перед смертью одну вещицу, и с тех пор она всегда находится в капитанской каюте.

— Погоди-ка, — перебил Эллисон Скотт. — Он держал сокровище Лафита в своей каюте?! Но как же случилось, что его не ограбила его собственная команда?

— Не знаю. Говорю только то, что прочитала в дневнике Маргариты.

— Черт возьми! Какой сюжет! — воскликнул Скотт. — Сокровища, историческая подоплека, да еще вдобавок ожерелье, которое обладает магической силой. Мой редактор просто в три узла завяжется, чтобы заполучить его. Наверное, ты не согласишься дать мне прочитать дневники Маргариты? Жаль, ведь она-то, так сказать, и является истинной героиней всей этой истории.