– Не думаю, что награда обещана за таких индейцев, мама, – заверил ее Лис, лихорадочно соображая, как увести ее из лавки, пока она не произнесла его настоящее имя или еще что-нибудь, о чем потом пожалеет. Ему не следовало выпускать ее из поля зрения, не объяснив, что его здесь не знают, как Дэниэла Мэттьюза. Разумеется, она уже не один день в Дидвуде! Не разболтала ли она уже по всему городу его настоящее имя?

– Ты не против того, чтобы подождать меня на улице?

– Но мои покупки…

– Я обо всем позабочусь, мама, – ответил Лис сквозь натянутую улыбку.

– Ну, если так… Господа, я должна распрощаться! – Величественная, как королева, она кивнула обоим и вышла из лавки.

Лис попросил показать ему список вещей, которые купила его мать. Большая часть мебели была заказана, и он попросил Стара и Бьюллока продолжить поиски предметов, которые она заказала. Все остальное можно доставить в любое удобное для них время.

– Я вернусь через несколько дней, чтобы лично забрать хозяйственную утварь, – предупредил он, расплатился и попрощался.

Энни Сандей забралась на сиденье открытой коляски Эвери. Маленький Бен сидел рядом с ней, держа в руках вожжи. Деревянное крыльцо лавки и коляску разделял ров с отбросами и грязью, так что Лис был вынужден остановиться в нескольких футах и поговорить с матерью.

– Я ценю, то, что ты делаешь, мама, но я взрослый человек. Я бы хотел сам делать покупки для дома. – Он говорил мягко. – Думаю, мы обсудим это дома. Почему бы…

– ТЫ никогда раньше пальцем о палец не ударил, чтобы что-то приобрести для себя, – перебила она. – Если бы я не знала тебя лучше, я бы решила, что ты собираешься жениться!

– Мы поговорим об этом позже. Встретимся дома в полдень!

С этими словами Лис отправился на поиски проповедника Смита.

Мэдди казалось, что она сходит с ума. По приказанию отца она большую частьугра потратила на попытки убедить Улыбку Солнца выйти из фургона и войти в дом. Однако каждый раз, когда она пыталась найти со сводной сестрой общий язык, ее усилия, казалось, только расширяли пропасть между ними. Улыбка Солнца непреклонно отвергала ее. Делать вид, что дело обстоит иначе, было невозможно, как и препятствовать обиде и негодованию, охватывавшим Мэдди, когда ее отталкивали в очередной раз.

С трепетом она снова пошла к повозке в полдень, неся тарелку с нарезанными кусочками курицы, жареной картошкой, ржаным хлебом с маслом и сливами. Коща она просунула голову под брезент, зловоние оглушило ее. Улыбка Солнца сидела в тени возле чемодана, наполненного ее любимыми вещами. Как только она услышала шаги Мэдди, она отвернулась так, что была видна лишь масса спутанных черных волос.

– Улыбка Солнца, ты не хочешь поесть?.. Я знаю, ты понимаешь меня, – медленно и ясно произнесла Мэдди. – Я принесла тебе еду. Отец надеется, что ты войдешь в дом. Мы хотим заботиться о тебе.

Улыбка Солнца грязной рукой сделала отталкивающее движение и начала тихо петь свою траурную песню. Мэдди покачала головой, поставила еду в повозку и повернулась в сторону дома. Ее внимание привлек всадник на коне, приближающийся к вершине холма, который находился по дороге к их дому. Всадник махал рукой, и через минуту Мэдди узнала его. Это был Грэхем Горацио Скоффилд Третий.

Мэдди вздохнула. Сейчас ей меньше всего хотелось играть светскую роль хозяйки. Она, по крайней мере, выглядела прилично в изящном костюме из желтого фая, оттеняющем ее блестящие волосы и в самом выгодном свете показывающем ее фигуру. Когда он окликнул ее, она прошла вперед, чтобы поздороваться с гостем.

– Дорогая моя мисс Эвери! – Скоффилд несколько неуклюже слез с коня и сжал в руках котелок. – У меня дух захватывает от вашей красоты!

– Правда? – капризно спросила она и улыбнулась: – Приятно вас видеть, мистер Скоффилд.

– Ах, вы не забыли! Как мне описать мою радость? Не могу не отметить, что мы сегодня выбрали поразительно подходящую одежду! Разве это не странно? – Он наклонил кудрявую светлую голову и провел рукой вниз, как бы приглашая ее последовать взглядом. И в самом деле, на Скоффилде был легкий коричневый костюм, светло-коричневый жилет из муара и коричневый шелковый галстук на крахмальной манишке с целлулоидным воротничком.

– Действительно, странно, сэр! – Подчиняясь правилам приличия, Мэдди пригласила его в дом выпить лимонада.

Они уселись на небольшой диванчик, и Скоффилд прошептал:

– Я должен сделать признание!

Мэдди видела отца через дверь его комнаты и знала, что он слушает.

– Признание? – тихо повторила она.

– Да, да, признание. Сегодня утром я узнал, что вы были у индейцев. Я хочу, чтобы вы знали, это никоим образом не изменяет моего мнения о вас, мисс Эвери. Должен сказать, приключение, кажется, совершенно не испортило вас!

– Не испортило? Мне кажется, я не совсем понимаю вас, сэр!

Он поставил бокал с лимонадом и попытался взять ее за руку, но она увернулась от него.

– Я имею в виду, дорогая, вы слишком прекрасны, чтобы что-либо из того, что вы вынуждены были испытать, могло бы вас опорочить. Вероятно, вы стали более… как бы мне это сказать? Более женственной! – Он покраснел и начал покрываться испариной. – Мисс Эвери, я понимаю, что между нами не завязалась та дружба, на которую я надеялся с самого первого визита сюда. Однако с тех пор многое изменилось. Я все больше и больше теряю надежду найти подходящую жену в этом Богом покинутом городке. Мыслями я всегда возвращаюсь к вам! – На этот раз Грэхем поймал ее руку и крепко схватил своей влажной рукой.

Испуганная Мэдди попыталась вырваться.

– В самом деле, мистер Скоффилд, я не…

– Подождите! Выслушайте меня! Вам не приходило в голову, дорогая, что здесь не много подходящих мужчин, из которых можно выбирать? А теперь, после вашего маленького путешествия… Ну что, нужно мне говорить дальше? Однако я не хочу обращать на это внимание! – торжествующе заявил он. – В самом деле, я даже могу сказать, что считаю вас в некотором роде… обольстительной…

– Мистер Скоффилд! – Мэдди от удивления разинула рот. – Я уверена, что неправильно вас расслышала!

– Осмельтесь же поверить в это, Мадлен! – страстно воскликнул он. – Это правда: я прошу вас стать миссис Грэхем Горацио Скоффилд Третьей!

– Из бостонских Скоффилдов! – раздался с постели насмешливо-удивленный голос Стивена.

Грэхем вскочил на ноги, все еще держа Мэдди за руку, и воскликнул:

– Да, да, сэр, именно!

Мэдди безумно хотелось смеяться, но в это время с кухни раздался другой голос:

– Ну, продолжайте!

Дверь распахнулась, и Лис, казалось, заполнил всю комнату, угрожающе нависнув над молодым человеком.

– Отпустите ее руку!

– Думаю, вы вряд ли имеете право приказывать мне!

– Лис! – на лице Мэдди сияла лучезарная улыбка.

– Я бы на вашем месте придержал язык, мистер Скоффилд, – тихо и угрожающе произнес Лис. – В данный момент я имею все права угрожать вам. Вы делаете предложение женщине, на которой я сам намерен жениться в эту субботу.

По гостиной пронесся общий вздох удивления. Даже бабушка Сьюзен высунула из кухни свою седую голову, сияя от удовольствия. Стивен пытался встать с постели, а Мэдди побелела, и ее губы застыли в форме буквы «о».

Не произнеся более ни слова, Скоффилд отпустил ее руку, повертел котелком и направился к двери.

– Не торопитесь возвращаться, – крикнул ему вдогонку Лис, не устояв перед этим искушением. Скоффилд повернулся в дверях.

– Никто не смеет безнаказанно унижать бостонского Скоффилда! Вы еще услышите обо мне, мистер Дэниэл Мэттьюз!

– Я все еще не могу понять, что нашло на Лиса, – размышляла Мэдди, сидя в ванне, поставленной в загороженном занавеской углу кухни. – Ты уверена, что он действительно намерен сегодня жениться на мне, бабушка Сьюзен?

– Ну, разумеется, намерен! – Сьюзен 0'Хара прекратила покрывать миндальной сахарной глазурью богатый свадебный торт, над которым трудилась больше двух дней. Украдкой заглянув за занавеску, она добавила: – Я сама поговорила с Лисом. Он любит тебя, дорогая. Ты не веришь?