Литмир - Электронная Библиотека

– Это не мое дело, но не вредит ли вашему бизнесу то, что Лис все время околачивается в вашей комнате? – вежливо спросил Чарли.

По хорошенькому личику Виктории пробежало мимолетное сожаление, но она рассмеялась.

– Лис дает мне деньги на каждый день, что он здесь. Он щедр. Кроме того, он мне нравится. Я бы беспокоилась, если бы он лежал без чувств где-нибудь в другом месте. Но даже такой он все же вдвое больше мужчина, чем кто-либо еще в этом сумасшедшем городе. – Она взглянула на затененную лестницу: – Пожалуйста, можете перекинуться с ним словечком, если он в состоянии. Может быть, вам он скажет, отчего у него эти кошмары. Никогда не видела, чтобы кто-нибудь так страдал во сне.

Чарли поблагодарил ее, усвоив путь к ее комнате, и медленно поднялся по лестнице. Когда он постучал в дверь комнаты Виктории, ответа не последовало.

– Лис! Вы здесь? Это я, Чарли Аттер. Билл прислал меня за вами, сам он сегодня не может. Можно я войду?

Ему показалось, он услышал какое-то мычание, и решил, что это приглашение. Открыв дверь, Чарли увидел мрачную маленькую комнату с железной кроватью, матрац которой покрывали заплатанные простыни и стеганое одеяло. В комнате стояло старое бюро с зеркалом и маленький столик со стулом. Масляная лампа наполняла комнату мелькающими тенями. Лис сидел на стуле, наклонив голову, руки его свободно висели вдоль бедер.

Чарли уловил ситуацию и быстро решил, что делать. Было совершенно очевидно, что этому малому неприятно его вторжение, но его удерживала преданность Д. Б. Хиккоку, самому настоящему приятелю, о котором может только мечтать человек. Он знал, что будь здесь Билл, он бы сделал все, чтобы помочь Лису.

Чарли закрыл дверь, подошел по перекошенным половицам к Лису и наклонился к нему.

– Мне кажется, у вас проблемы, – нейтральным тоном произнес он.

Лис поднял голову, и Чарли с трудом подавил возглас изумления. Человек, три дня назад являвший воплощение здоровья, загорелый, сильный и энергичный, теперь выглядел так, словно из него выжали все жизненные соки. Глаза, налитые кровью, бледный, с ввалившимися щеками и вдобавок ко всему дурно пахнущий.

– Бешеный Билл послал меня выяснить, что с вами произошло, приятель. Кажется, ваш друг, один из корнуэлльцев, которого называют Кузен Джек, сегодня вечером разыскал Билла. Он сказал, что о вас беспокоятся, беспокоятся те, которым вы не безразличны.

Лис поднял одну руку, как будто ему было больно, потер глаза, после чего продолжал безучастно сидеть.

– Вы больны? – давил Чарли, хотя ему и не хотелось этого делать. – Кто-то умер? Я должен что-то ответить Биллу.

Убрав руку. Лис затравленно посмотрел на гостя.

– Да, кое-кто умер, – грубо произнес он.

– Ну хорошо, не можете же вы сидеть здесь до конца жизни. Это ничего не изменит, правда? Лис покачал головой.

– Я… не могу. Пока. – Он встал и, отойдя в тень за стулом, извлек почти пустую бутылку виски и шумно отхлебнул. Когда он протянул бутылку Колорадо Чарли, тот отпрянул с отвращением.

– А как же ваши друзья? Малый, который сегодня вечером пришел к нашей повозке, упомянул о мальчике, который тревожится о вас и которому вас не хватает. Может быть, вы, по крайней мере, передадите им хоть словечко…

– Нет. – Неожиданно разъярившись, Лис повысил голос: – Убирайтесь отсюда и оставьте меня в покое!

– Вам не придется просить меня дважды. – Чарли выпрямился, испытывая боль в ногах, и направился к двери. Прежде чем выйти, он оглянулся. Фигура, сидевшая в тени в другом конце комнаты, напоминала согбенного и разбитого старика.

Глава 9

25 июля 1876 года

– Не могу поверить своим глазам! – заявила Энни Сандей Мэттьюз, положив руки на бедра и глядя на сына. На высокой, красивой женщине с густыми каштановыми волосами было сшитое со вкусом платье из ткани цвета красного бургундского вина, оттенявшего ее глаза. Карие и широко расставленные, они никогда не скрывали ее чувств и суждений.

– Мама, что ты здесь делаешь? – Губы Лиса были настолько сухими, что он едва выговаривал слова. Лежа на постели Виктории, он не мог ни пошевелиться, ни встать, чтобы поздороваться с матерью. Стыд нахлынул на него мощной волной.

– Посмотри на себя, Дэниэл Мэттьюз! Как ты мог опуститься так низко? Я бы подумала, что ты болен, но слышу запах виски и твоего немытого тела. – В ее глазах не было упрека, только печаль. – Ты сделан из более крепкого материала. Что бы тебя ни опустило так низко, ты должен бороться с этим. Встань!

– Не могу! – закричал он.

Чья-то рука затрясла его, сначала мягко, затем посильнее.

– Лис, проснись! Тебя опять мучает дурной сон, голубчик.

Он открыл горящие глаза и увидел над собой лицо Виктории.

– Где она?

– О ком ты говоришь? – она поднялась с постели в кружевных панталончиках и сорочке. Виляя задом, подошла к зеркалу и стала закалывать волосы.

– Знаешь, милый, я ждала, пока ты выйдешь из этого, но, по-моему, тебе хуже. Ты мне слишком нравишься, чтобы я позволила тебе напиваться до смерти в моей постели! – Она кокетливо улыбнулась ему через плечо: – Если откровенно, то у меня были другие планы!

Лис осторожно попробовал сесть и обнаружил, что не может перекинуть ноги через край постели. В голове у него не стучало, как обычно после похмелья, и он решил, что предыдущей ночью Виктория не принесла ему новую бутылочку. Он ждал, пока она принесет ее часов в девять и, наверное, заснул… или напился до потери сознания. За двенадцать часов он немножко протрезвел, достаточно, чтобы Энни Сандей прокралась в его сознание.

– Я ценю твою доброту, Виктория, – хрипло сказал он. Она удивленно уставилась на него, а затем бросилась наполнять бокал водой, чтобы дать ему напиться.

– Да ладно, голубчик, думаю, в конце концов, ты будешь жить!

Выпив воды. Лис сказал:

– Боюсь, что это правда. И я собираюсь вымыться и плотно позавтракать чем-нибудь горячим.

– Так ты покидаешь меня? – Виктория бесстыдно уселась рядом с ним на скомканной постели и наклонилась вперед так, что ее грудь коснулась руки Лиса.

В полуулыбке, не затронувшей его глаз, появился цинизм:

– Ты переоцениваешь меня. Если я двигаюсь, это еще не значит, что я достаточно горяч, чтобы поваляться с тобой. – Увидев в ее глазах искру страсти, он добавил: – Пока, во всяком случае.

– Не знаю, что было с тобой, но это было достаточно сильно, – мурлыкала Виктория. – Ты вернешься? Разве ты не обязан мне за то, что я заботилась о тебе?

Лис засмеялся.

– Ну, у тебя будет время для маневра! Ты же продаешь свою любовь, Виктория!

– Не тебе, голубчик!

Она придвинулась ближе и своими полными губами почти коснулась его губ. «Что за черт», – подумал он и скользнул рукой за ее спину. Целуя ее, он почувствовал легкое возбуждение, и это дало ему надежду. Может быть, в конце концов, он и будет жить, как сказала Виктория. Он уже не будет тем же самым человеком, но он будет жить. Лис решил, что лучше жить, чем быть мертвым, даже если он чувствует себя обесчещенным.

– А сейчас я должен идти, – пробормотал он, отступая назад.

– Я знаю, – тяжело вздохнула она. – Сегодня понедельник и все девочки идут в баню. Хочешь вернуться сегодня вечером и иметь меня чистенькой и напудренной?

Лис встал и потянулся.

– Я ценю предложение, но не жди меня. Мне нужен свежий воздух. Не знаю, когда я буду готов вернуться в «Жемчуг».

Он оделся, провел рукой по взъерошенным волосам и увидел свое отражение в подернутом дымкой зеркале на бюро. Это зрелище отрезвляло! Глаза заплыли кровью, цвет лица напоминал о смерти. На мгновение к нему вернулось воспоминание об Энни Сандей, явившейся ему во сне. Лис почувствовал отвращение к самому себе.

Виктория подержала ему дверь, и он исчез. Со свободно свисающими подтяжками он спустился по лестнице. У него стала болеть голова, как будто его мозг распух, а глаза жгло как огнем. Обогнув угол, он кивнул нескольким мужчинам, играющим в карты. Салун в столь ранний час был почти пуст, если не считать Бесси и нескольких других девушек. Лис лишь бегло взглянул на них, но и этого оказалось достаточно.

28
{"b":"211946","o":1}