Было видно, как тяжело Стивену рассказывать дочери правду. По его щеке стекла капелька пота, а может быть и слеза.
– Не то чтобы я улизнул и не горевал о твоей матери. Ты же это знаешь, Мадлен. Но, услышав об этом первом месторождении золота на побережье Бухты Белой Рощи в августе 75 года, я почувствовал прежний трепет… и, если честно, был рад шансу убежать от моей боли и моих сожалений.
– Как вы нашли Желтую Птичку? – спросил Лис, возвращая его к теме разговора.
– Она навещала отца в агентстве Красного Облака, к югу отсюда. Я поехал туда посмотреть, спросить о ней, и, по счастью, она была там. Разумеется, она вышла замуж, у нее были еще дети. Мы разговаривали, как старые друзья, что странным образом утешало меня. Желтая Птичка – добрая и милая женщина.
Мэдди тяжело вздохнула, прежде чем обрела дар речи.
– А Улыбка Солнца? Ты и ее увидел?
– Нет. Желтая Птичка рассказала, что муж так и не принял девочку, и, повзрослев, она вышла замуж за сиукса из племени миниконджу, который остерегался белых, загонявших индейцев в Великую резервацию сиуксов. Они жили среди разрозненных групп, которые решили прорваться с Безумным Конем на свои исконные земли и жить свободно, странствуя и охотясь там, где захотят.
Стивен начинал уставать, но от него не ускользнул блеск глаз Лиса.
– Знаю, знаю… Воины Безумного Коня уничтожили Седьмой Кавалерийский полк… – Он замолчал и отпил еще один глоток бренди. – Сначала мне было достаточно узнать, что Улыбка Солнца жива и счастлива, как сказала ее мать. Но, когда положение индейцев ухудшилось, я все больше и больше стал думать, чем я как отец могу помочь ей. Прежде чем пришли новости о Кастере, я снова поехал в Красное Облако, надеясь, что она и ее муж вернулись и находятся в безопасности. Когда я услышал новость о Безумном Коне и Кастере, мое сердце упало… и… – Стивен на мгновение закрыл глаза и пробормотал, – и еще от отца Желтой Птички я узнал, что она, ее муж и один из их сыновей умерли этой зимой от холеры – еще одного дара белых невинным индейцам.
Мэдди чувствовала, что сердце ее раскрывается, начиная наконец понимать печаль, которая терзала ее отца. Согревая руками его холодные пальцы, она робко улыбнулась отцу.
– Чего вы хотите от меня, сэр? – спросил Лис.
– Ну, вам это может показаться безумным… Вероятно, так оно и есть, но ничего. Когда я возвращался на Север из агентства, я встретил поселок сиуксов из племени оглайла, расположенный на несколько миль к востоку от Черных Холмов. Они накормили меня, хотя у них самих не очень густо с едой – буйволы почти перевелись, а пища, раздаваемая в агентствах, зачастую несъедобна.
Стивен тяжело дышал, и Мэдди крепче сжала его руки.
– Во всяком случае, то, что они сказали мне, ударило меня как молнией. Они собирались напасть на поселок и двинуться на юг… потому что до них дошел слух, что Безумный Конь и его люди уже на территории Дакоты!
Лис встал, услышав это, и начал ходить в ногах кровати Стивена.
– Это могут быть только слухи, – сказал он, пытаясь не выдать волнения.
– Не думаю. Эти люди говорили весьма серьезно: один из их молодых воинов видел самого Безумного Коня. Он приехал, чтобы сообщить об этом своим людям и предупредить, что собирается перейти на сторону противника. Эти люди убеждены, что Безумный Конь приведет в этот район «бойцов, как рой пчел» и все индейцы, которые окажутся поблизости, будут истреблены. Вот почему они торопятся искать укрытия в агентствах.
Лис сжал руки в кулаки.
– Они указали точное местонахождение Безумного Коня и его людей? – осторожно спросил он. Эвери кивнул, не в силах подавить улыбку.
– Да. Бир Батт или очень близко оттуда. Вы знаете это место?
– Вполне. – Лис задумчиво потер заросшую бородой челюсть.
Мэдди быстро посмотрела сначала на отца, а потом на Лиса.
– Что вы оба собираетесь делать?
– Я собирался пойти туда сам, – сказал Стивен. – Мне следовало бы это сделать самому, но, пока я буду поправляться, Безумный Конь продвинется вперед, и я могу потерять единственный шанс найти Улыбку Солнца.
– Уж не намекаешь ли ты, что Лис должен появиться в лагере индейцев, которые только что убили генерала Кастера и двести его человек? Это же самоубийство!
– О, мисс Эвери, можно подумать, что вас волнует моя судьба! – Лис выгнул бровь и усмехнулся: – На самом же деле, если говорить серьезно, это не будет самоубийством. Я сам провел некоторое время среди различных племен лакота, включая оглайла, миниконджу и ханкпапа. Не думаю, что даже люди Безумного Коня убьют меня.
– Отлично! – с нескрываемой радостью улыбнулся Стивен. – Так вы пойдете?
– Для меня честь, сэр, оказать вам эту помощь!
Эвери понял, что предложение заплатить Лису было бы теперь бестактным. Вместо этого он пробормотал: – Не могу выразить, какое я чувствую облегчение. Если вы только сможете найти Улыбку Солнца и передать ей, что я тревожусь о ней и желаю ей самого хорошего, – этого будет достаточно. Но, если она нуждается в спасительной гавани, надеюсь, она подумает о том, чтобы вместе с вами приехать в Дидвуд. Не сомневаюсь, что моя семья – ее семья – откроет ей свои объятия. Разве будет плохо, если Улыбка Солнца узнает о другой части своей семьи?
В голове Мэдди вертелся миллион спутанных мыслей, пока мужчины продолжали строить планы путешествия Лиса в Вир Батт.
Думая о сводной сестре, которую она никогда не видела, она начинала испытывать доселе незнакомое ей чувство. Она вдруг поняла, что хочет идти с Лисом. Наблюдая за мужчинами, она знала наверняка, что ни один из них не согласится, если она прямо попросится идти в Бир Батт. Даже если бы у них с Лисом сложились иные отношения, он бы засмеялся от одной мысли взять ее на такое приключение.
Как бы то ни было, она решила ехать. Каким-то образом это становилось частью ее судьбы, и даже Лису не должно быть позволено встать на ее пути.
Доктор Сик пришел вечером с Бенджаменом и Титусом. Он прописал эликсир, сильно пахнущий джином. Приняв его, Стивен впал в глубокий сон, продлившийся до следующего полудня.
Мэдди, время от времени заходящая к нему, чтобы посмотреть не проснулся ли он, подумала, что сейчас у отца самое умиротворенное выражение лица с тех пор, как они приехали в Дидвуд.
Вероятно, то, что он сбросил с себя тяжесть, оказалось более эффективным лечением его болезни, чем любое лекарство доктора Сика.
У Стивена больше не было причин волноваться за Улыбку Солнца. Если она где-нибудь поблизости от Бир Батта, Лис найдет ее. В этом Стивен был уверен, да и Мэдди тоже.
В течение следующих трех дней Лис тщательно готовился к путешествию. Он постоянно бывал в доме Эвери, и Стивен часто делал ему весьма разумные предложения. Они спорили о том, брать ли Лису повозку на тот случай, если Улыбка Солнца решит перебраться в Дидвуд. Лис считал, что как все индейские женщины, Улыбка Солнца не избалована и может поехать верхом на пони. А если у нее нет пони? Стивен беспокоился. Что, если люди Безумного Коня не пощадили ни одного? Улыбка Солнца, у которой должны быть так или иначе какие-то колебания, может оробеть. Стивен был полон решимости сделать все, чтобы она могла приехать в Дидвуд.
Лису просто не хотелось обременять себя повозкой, особенно на горной дороге. Это замедлило бы его путь. Только когда Стивен начал в деталях раскрывать свои планы, Лис стал прислушиваться к его советам всерьез.
– Вы можете прихватить для индейцев кое-какую провизию, – заявил Эвери, сидя на постели и поедая корнуэлльский пирожок, испеченный Сыюзен. – Только представьте, как быстро, может быть, им пришлось покинуть селение на Литтл Бигхорн. А у них месяцами не было возможности даже приблизиться к агентству, чтобы получить пищу. Если бы вы поехали на повозке, мы могли бы загрузить ее сушеной говядиной, яйцами, фруктами и… всем, что им может понадобиться. Да еще несколько фунтов сахара и кофе, и они будут обращаться с вами как с королем!
– Сэр, вы знаете, я не заинтересован, чтобы сиуксы возились со мной как со знаменитостью, – спокойно ответил Лис. Однако соображения Стивена взывали к его гуманности, и он призадумался.
