— Слушай, а ведь ты знаешь, наверно. Если тебе известно так много о моём бизнесе, то… Сюзен говорила, ты умный.

— Мне нужно больше. Я хочу, чтобы ты выступил в суде и дал показания против Бена Дюмаса. А иначе нам говорить не о чём.

— Сначала заключим сделку, иначе от меня ни слова. Я же бывший полицейский, не забывай. В тюрьме я и неделю не протяну. Слушай, я это не просто для себя делаю, я для Сюзен. У меня-то занавес. Единственное, что я могу сделать — это устроить задницу Дюмаса в тюрьму на долгие посиделки, отомстить за Сюзен. Я взял документы у того парня, которого застрелил, его зовут Эспиноза. Он работал в детективном агентстве Дюмаса. Знаешь, у меня время дорогое. Я получил две пули, мне нужно к врачу. Да и полицейские должны меня искать из-за этого Эспинозы. Мне защита необходима.

— Давай задаток.

— Дюмас получил информацию о Вэлентине и Далто через меня и Сюзен. Я могу подтвердить это в суде.

— Где ты сейчас? — спросил Деккер.

— Вероятно, Дюмас уже послал своих разыскивать меня. И ему поможет кто-нибудь в полиции, у него связи хорошие. Как только мы с тобой встретимся, он об этом узнает. Да, подумай ещё вот о чём: я могу сказать, где находится эта девочка, Тоуни.

В гостиничный номер Майкла Дартига постучали примерно в четыре сорок пять пополудни. Постучали дважды, не слишком громко, не слишком тихо. Майкл, который грыз ногти у телевизора, бросил взгляд на постель, где Найджелла Барроу, в голубом шёлковом халате, тоже занималась ногтями — она их лакировала. Найджелла замерла, и несколько мгновений они со страхом смотрели друг на друга. Наконец, Майкл вытер ладони, шаркнув ими по брюкам, и пошёл к двери.

Взявшись за ручку, он закрыл глаза, опять открыл, кашлянул.

— Да?

— Я от Ло-Касио. — Голос был мужской, мягкий и вежливый. Совсем не как у того, кто позвонил вчера и сказал, что сорок миллионов, добытые в лондонском ограблении, не появились.

Майкл открыл дверь и увидел улыбку Бена Дюмаса.

— Можно войти?

— Извините, да, конечно. Я Майкл. — Он неохотно протянул руку.

— Фред Ханна, — представился Дюмас. — Я ненадолго.

Увидев Найджеллу Барроу, он снял шляпу и улыбнулся. Майкл представил их, Дюмас пожал ей руку.

— Очень рад.

Затем Дюмас достал из кармана пальто двухдюймовый флакончик с белым порошком. Майкл, покусывая нижнюю губу и хмурясь, уставился на флакончик.

— Не всё сразу, — усмехнулся Дюмас. — Прежде чем угощаться этим прекрасным кокаином, давайте осветим некоторые пункты. Джо просил кое-что передать. Он приносит извинения за то, что так обрушился на вас.

Майкл расплылся в улыбке.

— Ну, чего там, всякое бывает. Я понимаю. Он же и не мог иначе поступить.

— Джо знает, что всех наколол Эдди Уокердайн, — продолжал Дюмас, — так зачем же держать что-то против вас лично? Я хочу сказать, Уокердайн решил так: дешевле вас исключить, чем отдать треть или сколько там полагалось на вашу долю.

— Клянусь. Ни за что я бы не стал обманывать такого человека как Джо. Ну вот никак. Это же надо с ума сойти, чтобы Джо задеть.

— Конечно. Однако учтите и его точку зрения. Вы не доставили то, что обещали, и он теряет на этом лицо. Не только у своих людей, вы понимаете, но и у конкурентов. Дурацкий вид у него получается, можно сказать.

Майкл покачал головой.

— Фред, вы даже не знаете, как мне жаль.

Дюмас остановил его, подняв руку.

— Я же говорю, Джо понимает. Кстати, Уокердайн объявился в Израиле.

У Майкла отвисла челюсть.

— Вот сукин сын. Вы уверены?

— Мы уверены. У Джо везде друзья. Такой большой груз мало где можно сдать, особенно украшения. Их можно продать только после того, как разбита оригинальная оправа, а для этого требуется искусство. Людей, которые умеют делать такие вещи, мало и они рассеяны по всему миру. Все их знают.

Майкл захохотал.

— Мне это нравится. Поганому Уокердайну пробьют билет. Мне нравится. Ваши заберут у него товар, я надеюсь?

Дюмас вздохнул.

— Это не так легко. Смотря сколько он уже сбыл и кому. Похоже, у него какой-то бизнес с израильтянином, которого он встретил в Испании. Ну ладно, вернёмся к вам. Вы понимаете, что задолжали Джо и…

Майкл поднял руки.

— Да, да, да, если я могу что-нибудь сделать для Джо, пусть только скажет. В любое время. Буду мулом, что угодно.

Дюмас по-волчьи улыбнулся.

— Хорошо быть молодым и живым, а?

Ухмыляющийся Майкл, одной рукою придерживая Найджеллу за талию, кивнул.

— Роскошно.

Дюмас протянул ему флакончик.

— Прощальный подарок. Джо показалось, что вы слишком намагниченный, и он предлагает расслабиться. Вы двое можете покинуть Нью-Йорк в любое время, когда захотите. Ваши проблемы кончились.

Майкл на радостях обнял Найджеллу и звучно поцеловал.

— Ура! Слышала? Всё позади. Н-ну, теперь можно отдохнуть. Так это хорошо или нет, я тебя спрашиваю?

Он отпустил Найджеллу и схватил Дюмаса за руку обеими своими.

— Как я рад, что вы зашли.

Дюмас улыбнулся.

— Если не возражаете, я хотел бы задержаться, принять участие в празднестве. — Он вытащил из кармана второй флакончик. — Я захватил своё зелье.

Майкл издал радостный вопль.

— Начинаем!

Он сбегал в крошечную ванную комнату, принёс косметическое зеркальце Найджеллы и одностороннее бритвенное лезвие. Дюмас и Найджелла уже поставили два деревянных стула с прямой спинкой к маленькому столику у алькова.

Других стульев в комнате не было, и Дюмас настоял, чтобы сели Найджелла и Майкл. Он постоит. Дюмас чуть насмешливо улыбнулся, наблюдая, как торопливо Майкл высыпает белый порошок на зеркало и делает из него лезвием восемь тонких линий. Найджелла тем временем скатала трубочки из стодолларовых бумажек. Дюмас свой порошок высыпал на белое блюдечко, карманным ножом разделил на четыре линии. Когда Найджелла подала ему свёрнутую сотню, он поблагодарил её с улыбкой. Обоим Дюмас явно нравился, они растаяли в его присутствии.

Майкл начал первый. Засунув один конец сотенной трубочки в правую ноздрю и уткнув другой в кокаиновую линию, он втянул её, потом переместил трубочку в левую ноздрю и втянул вторую линию. После следующих двух линий он откинулся на спинку стула, со стеклянными глазами и ухмыляющийся, в носу на волосках белели остатки порошка. Он стал торопить Найджеллу. Зелье — динамит!

Дюмас несколько секунд наблюдал за ними, но молодые люди совершенно очевидно ждали, когда же и он примет участие. Ну что ж, приходилось игру продолжать. Он втянул носом две линии своего порошка, одобрительно кивнул и стал ждать, когда подействует. Не на него, а на эту пару, которая не знала, что сейчас устроит выступление. Никто вроде бы не заметил, что Дюмас опять надел перчатки.

Вдруг Майкл сильно покраснел, схватился за сердце, дышал он со свистом, через рот. Выпучив глаза, он одеревенел на стуле. Найджелла стискивала себе горло, ей не хватало воздуха. Она повернула голову к Майклу — он как раз упал на пол, где его рвало и трясло в конвульсиях.

Тогда Найджелла начала поворачиваться к Дюмасу, но остановилась, прикрыла рукой рот и рухнула на столик. Через несколько секунд тело Майкла напряглось, расслабилось, коротко засучили ноги, на этом все движения прекратились. Найджелла тоже не двигалась.

Дюмас подсунул им стопроцентный кокаин, чистый и неразведенный боливийский продукт без каких бы то ни было добавок. Вполне хватило бы слону, или согнуть сталь, или поднять мёртвых к жизни. Впрочем, одна добавка всё же была. Дюмас подсыпал стрихнин. Чистый кокаин и крысиный яд. Делать так делать.

А делать дурака из Джо Ло-Касио не надо. Это уж никак.

Дюмас подумал: умеешь ты их выбирать, Ровена. Он сейчас впервые встретился с Майклом лицом к лицу. По просьбе Ровены он исследовал мистера Дартига перед свадьбой и дал заключение, что он прирождённый неудачник. Однако же Ровена соизволила проигнорировать факты. Взяла и вышла за него.