— Ладно.

— Кто бы мог подумать?

— Пока, «Д».

— Поздоровайся с нами, Грейси, — сказала Сюзан, наставив пистолет 38-го калибра в лицо Грейс Льюис.

Грейс, сняв цепочку с двери, открыла ее и пошла в середину огромной комнаты. Сюзан, Сейлес и Аронсон проследовали за ней. Даже в сумерках в помещении было светло.

— Неплохо устроилась. — Сюзан спрятала пистолет в кобуру и последовала за Грейс, засунув руки в карманы джинсов. — Тогда, в лимузине, я подумала о том, что у тебя приятный голос, красивое тело, симпатичное лицо и приличная одежда. Я подумала, что у тебя и занятие неплохое, даже не подозревая о том, что с морской биологией у тебя нет ничего общего. С мистером Сейлесом ты уже знакома. Познакомься — это мистер Аронсон.

Поздоровайся, Генри, с Грейс Льюис, урожденной Фоли, из отделения бюро по борьбе с наркотиками в Сан-Франциско. Грейс сдала полицейский значок в восемьдесят третьем, вышла замуж, хотела завести детей. Жизнь не сложилась, и брак расстроился. Я не злобствую, Грейс, я хочу, чтобы эти джентльмены вошли в курс дела. Грейс дала знать своему боссу Вику Вероне, что хочет вернуться на работу. Вакансий в тот момент не было, но по чистой случайности Вик имел телефонный разговор со своим закадычным другом Полом Ван Митером, с которым они служили в морской пехоте. Пол искал опытного человека, чье лицо не мелькало здесь, на Восточном побережье. Он хотел привлечь его для своего неофициального расследования. После убийства Пола, Грейс решила продолжить грехопадение. Сейчас ее выпустили под залог.

— Очаровательно, — произнес Аронсон.

Грейс скрестила руки.

— Давайте быстренько пробежимся по основным моментам этой истории, — продолжала Сюзан. — Ее дружка Кенни тоже завербовали где-то на Западном побережье, но где точно — тебе неизвестно, так как раньше вы не были знакомы, так?

Грейс кивнула головой.

— Вы пользовались парусным шлюпом, взятым в отделении бюро округа Суффолк и не проходившим по документам. Этот шлюп конфисковали у какого-то наркодельца. Псевдородители так называемого Кенни, проживающие на Тихом острове, кем оказались? Отставным полицейским и его женой, которых привлекли для большей убедительности ребята из отдела легендирования в Нью-Йорке и Суффолке. Два патриота, которые не смогли отказать в просьбе помочь хорошим парням провести плохих. Тебе, Грейс, это неизвестно, да и по сути это не имеет значения, как несущественно и то, кто раньше жил в доме псевдородителей — дилер, сбывающий товар наркоманам, или один из его клиентов.

Значение имеет то, что ты и Кенни ошивались в баре в Хэмптон-Бейз, пока не подъявился Кит Болтон. Вы напели ему, что вам нравится плавать под парусами, а еще, что хотели бы подзаработать деньжат. Вот он и предложил познакомиться с прелестями контрабанды. Вы с Кенни обычно заходили на шлюпе в Хэмптон-Бейз по пятницам, покупали в овощном магазине зелень и там же получали тяжелый конверт с деньгами. В субботу ночью или ранним утром в воскресенье вы подплывали к катерам без опознавательных знаков и получали от людей, говорящих по-испански, десять-пятнадцать запечатанных упаковок в обмен на конверт с деньгами. Ночь проводили у псевдородителей так называемого Кенни и на первом пароме отплывали в Гринпорт в понедельник утром. На заправке, рядом с мостом, товар выгружали неизвестные люди, а вы уезжали со своей долей, оставленной под ковриком вашего фургона. Так дело было, Грейс?

Грейс утвердительно кивнула.

— В твоем рассказе не было всей правды. В один из понедельников ты не ездила в Гринпорт одна, без Кенни; тебя не преследовала машина красного цвета; тебя никто не поджидал дома и никто не знал о твоем пристрастии к холодному чаю с мятой.

Человек, который хотел, чтобы ты работала на него, не заставлял тебя давиться «содой» или «лошадкой», когда ты отказывалась. Тебя не возили к врачу в Бруклин, ты не трахалась с Китом Болтоном и его друзьями, и с так называемым Чарльзом; у тебя не было аварии на ЛАЙ — вы с Кенни ее инсценировали. Кенни не потерял самообладания и не рванул во Флориду, услышав о Чарльзе, потому что вы оба были задействованы в операции под его руководством с целью добраться до умело устроившегося «оборотня». Вам не повезло, Грейс. Вы инсценировали аварию, и тебя арестовали, и — надо же такому случиться — в этот же день убивают автора вашей легенды.

Но бог мой, ты великолепна, Грейс, — я поверила каждому твоему слову, и Сейлес тоже, и все, кто слушал тебя. Ты вела себя изумительно, Грейс. Ты не хныкала, не жаловалась и не скулила, даже узнав, что Пол-Чарльз мертв. Ты не делала этого, хотя знала, что можешь нарваться на «оборотня». Ты заслуживаешь медали, Грейс. Десяти медалей. Кто заплатил за тебя залог? Кенни?

Грейс отрицательно покачала головой:

— Мы договорились, что в случае провала каждый действует самостоятельно.

— Тогда Кит?

— Нет, Кит мертв.

Грейс повернулась к Сюзан:

— Это сделала ты?

— Нет. Так называемые друзья. Он неудобно пристроился, так же, как и ты, Грейс. Оставайся здесь, пока мы не дадим знать. И чтобы у тебя не было никого, никаких посторонних. Не подходи к окнам, иначе кое-кому захочется заставить тебя замолчать навсегда. У входа круглосуточно будут дежурить наши люди. Если захочешь сообщить что-нибудь, подашь сигнал лампой в ванной. Вопросы есть?

Грейс отрицательно мотнула головой. Сюзан подошла к Грейс и дотронулась правой рукой до левой щеки.

— Я знаю, тебе тяжко пришлось. Ты ждала, пока все решится само собой. Извини, я вела себя бесцеремонно, но, думаю, ты меня поймешь. Я расстроена, что ты работала с моим мужем за моей спиной, так же как была расстроена, думая, что ты с ним спишь.

Она наотмашь ударила Грейс по лицу.

— Сука… Пойдемте, джентльмены.

На глазах Грейс навернулись слезы. Она закусила губу, но не разрыдалась.

Олдрих показывал Сюзан портрет человека, держа рисунок обеими руками, как если бы он не был им полностью доволен, и не хотел нести за него ответственность.

— Портрет человека, покупавшего «Катти Спарк» накануне убийства бродяги Моргана, сделал художник по описанию хозяина винного магазина. Хозяин магазина приметил, что парень был левшой.

Сюзан аккуратно взяла портрет из рук Олдриха.

— Он был одет в трикотажную или матерчатую рубашку?

Надев очки, Олдрих внимательно посмотрел на рисунок.

— Трикотажная или матерчатая? Понятия не имею. Знаю только, что с коротким рукавом. В руках он держал куртку. Хозяин магазина описать ее не смог. Он сказал только, что это была спортивная куртка. По поводу рубашки ничего сказать не могу.

— На ней не было эмблем? Фигурки животного, значка фирмы?

— Не могу сказать. Хозяин магазина об этом не говорил.

Сюзан дотянулась до телефона на столе Олдриха и пододвинула его к нему:

— Позвони и спроси.

Сюзан вышла в холл и стала жадно пить стакан за стаканом холодную воду из автомата. Увидев сквозь стеклянную перегородку, как Олдрих положил трубку, она вернулась и встала у стола.

— Ну, что?

— Он не уверен, — сообщил Олдрих, — но на рубашке была эмблема с изображением какого-то животного. Ты не имеешь ничего против того, чтобы объяснить мне, почему это тебя интересует?

Сюзан, не слушая, уже направлялась к двери.

— Она всегда такая? — спросил Олдрих.

— Какая? — не понял Сейлес.

— Непоседливая.

— Счастливо оставаться, Чиф, — попрощался Аронсон.

— Опять вы, умники-федералы, за свое? — рассердился Олдрих.

Аронсон вел машину, Сейлес сидел рядом, сжимая дробовик, а Сюзан расположилась на заднем сиденье.

— Чарльз Фулер Нельсон, — произнесла Сюзан.

— Кто-кто, Сюз? — спросил Сейлес. — Ах, да, это псевдоним Пола.

— Странное имя, — задумчиво сказала Сюзан. — Старомодное. Вы не видели фильм «Гражданин Кейн»?

— Да, конечно. А ты, Генри?