– Насчет сегодняшнего утра…

Трэвен посмотрел ему в глаза и увидел прячущийся там страх, сразу состаривший детектива.

– Забудь о случившемся, – негромко ответил он. – Отчет уже составлен, и там сказано, что все произошло должным образом. Я уже договорился с полицейским патрулем. В конце концов, мы с тобой напарники, правда?

Хайэм кивнул:

– Да. Именно это я надеялся услышать от тебя. Больше такого не повторится.

– Знаю. – Трэвену хотелось верить, что хотя бы один из них говорит правду.

– Хайэм! – окликнул детектива техник, занимающийся системой искусственного интеллекта.

Детектив повернулся и посмотрел на него:

– Нашел что-нибудь?

Тот вытер руки о грязную тряпку.

– Абсолютно ничего. Компьютер в полном порядке. В то время, когда убили женщину, система действовала, ее не нарушали, и видеорекордер даже записал что-то.

– Покажи запись.

Детективы встали перед видеостенкой. Техник дал команду и включил запись. Нами Шикара была действительно прелестной девушкой, ее темные волосы удивительно контрастировали с белым, стройным, похожим на мраморную статуэтку телом. А происшедшее дальше было страшным кошмаром. На экране появилось изображение какого-то существа, лежащего на ней. Существо не было похоже на человека: слишком тонкое, чтобы в нем могли поместиться легкие, у лица – поразительно уродливые черты, голос представлял какую-то комбинацию звуков бьющегося стекла и скрипа ногтей по классной доске. Затем в искаженной верхней конечности появился нож, колющий и полосующий лицо Нами Шикары. Булькающий крик – и тело девушки замерло, перестав сопротивляться, но кулак со сжатым в нем ножом продолжал опускаться и подниматься, кромсая и уродуя безжизненную плоть. Трэвен наблюдал за происходящим до конца, до того момента, когда существо сползло с трупа и пошло прочь. Изображение внезапно исчезло.

– Ублюдок, – произнес один из техников криминалистической лаборатории.

Трэвен не заметил, кто именно сказал это. Внезапно ему стало очень холодно под теплым плащом.

– Девушка была настоящей профессионалкой, – заметил Хайэм. – Правильно вела себя, перестала сопротивляться, легла на спину и попыталась увлечь его. Это могло спасти ей жизнь.

Трэвен подавил раздражение, вызванное бессердечием детектива. На видеостенке демонстрировался тот отрезок ленты, на котором была записана сцена убийства. Техники отрезали все лишнее, и теперь в полицейской лаборатории визуальных исследований детективы снова и снова просматривали видеозапись. Несмотря на все усилия, техники не сумели сделать более четким изображение мужчины, так и оставшееся бесформенным пятном с тонкими уродливыми руками и ногами, напоминавшее паука.

Теперь изображение убийцы и его жертвы стало более крупным, потому что техники удалили наружные края ленты, оставив лишь сцену борьбы за жизнь. Трэзен просмотрел пленку уже пять раз подряд, на различной скорости воспроизведения и при различном освещении. Единственное, что оставалось при этом неизменным, – странность личности убийцы, зверская жестокость преступления и холодные мурашки, пробегающие по спине. Трэвен сидел, опираясь плечом о стену, не снимая плаща, несмотря на то что в комнате было тепло.

– Хочешь посмотреть снова? – спросил Расти Стипак от пульта управления. Он был молодой, высокий и худощавый; одет в белый халат, наброшенный поверх одежды. Когда его срочно вызвали в лабораторию, он сидел на концерте рок-музыки. Вызвал его сам Трэвен, потому что Стипак был лучшим специалистом в полицейском управлении.

– Может быть, посмотрим еще на какую-нибудь деталь? – произнес Хайэм.

– Нет. – Трэвен знал, что холод сегодня не оставит его.

Стипак поднял руки ладонями вверх:

– Мне очень жаль, ребята, но улучшить изображение мы не сможем, пока не выяснится, каким образом убийце удалось проникнуть в искусственный интеллект домашнего компьютера и исказить видеозапись.

– А у тебя нет каких-нибудь предположений? – спросил Трэвен, когда видеостенка по команде Стипака выключилась.

Стипак повернулся к нему. На его лице было озадаченное выражение.

– Сейчас – нет. Тот, кто сумел внести преднамеренные помехи в деятельность ИИ, настоящий профессионал, причем не только в этой области, но и во многих других. Моя специальность – визуальное совершенствование. Стоило бы мне немного изменить профессию, и сейчас я, вероятно, был бы в Ванкувере, работал над последним фильмом компании «Эмблинг Энтертейнмент». Но это…– Он сделал жест в сторону экрана. – Все-таки я не собираюсь отступать. Завтра первым делом проинструктирую свой отдел, и мы поставим работу над этим изображением на первое место в списке наших приоритетов. Если будет что-то новое, я вам сообщу.

Трэвен кивнул и поблагодарил Стипака. Тот вышел из комнаты, и дверь стремительно задвинулась за ним.

Встав со стула, Хайэм подошел к кофеварке, встроенной в стену, и налил чашку кофе, затем показал на нее Трэвену, который отрицательно покачал головой.

Достав пачку ментоловых таблеток, Хайэм вытряхнул в ладонь три штуки, выкинул пустую коробку в стоящую рядом корзинку для мусора и принялся громко жевать.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– О девушке.

Хайэм на мгновение замолчал, затем произнес:

– Ты не должен давать волю воображению, парень. Люди убивают себя и окружающих каждый день.

– Но не таким способом. – Трэвену не хотелось говорить со своим партнером после того, как он заметил, с каким равнодушием тот смотрел на сцену насилия, разворачивающуюся перед ними на экране.

– Ты, наверное, видел преступления и похуже этого, – возразил Хайэм.

– Ошибаешься. Мне случалось быть свидетелем преступлений, конечный результат которых можно считать более страшным, но я никогда не видел ничего подобного.

– Тогда привыкай, если собираешься остаться в нашем отделе.

– Ну уж нет, оставаться у вас я вовсе не собираюсь. Хайэм пожал плечами:

– Как хочешь. Только учти: мы еще встретимся с этим парнем…

– Почему ты так считаешь? – Холодные мурашки снова пробежали по спине Трэвена. Он сжал в кулаки руки, засунутые в карманы плаща.

– Парень утратил контроль над собой. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Меня вот что озадачивает: если такой заскок существовал у Йоримасы и раньше, то почему он проявился только сейчас?

– У нас нет доказательств, что ее убил Йоримаса.

– Какие тебе еще нужны доказательства, когда есть отпечатки его пальцев на орудии убийства?

– Но отпечатки покрыты слоем крови.

– Да, это верно, но убийца пришел к ней не ради секса. Если бы ему просто захотелось трахнуть ее, тог когда Шикара начала подкидывать его бедрами, он просто занялся бы своим делом, оставил ее живой и ушел из квартиры. С ним что-то произошло во время секса, и это заставило его переступить за край реальности.

Трэвен вспомнил, с какой безумной яростью действовала темная фигура, и вздрогнул.

– Ты считаешь, что он снова совершит такое же убийство?

– Да, так же, как наркоман любым способом найдет для себя новую дозу наркотиков, так и такой психопат-убийца подыщет новую жертву, потому что он уже не в силах остановиться. Я принимал участие в слишком большом количестве расследований убийств, чтобы пытаться обмануть себя и надеяться, что мы больше не встретимся с ним. Можешь не сомневаться.

Дверь открылась, и в комнату вошел капитан Джин Канеоки. Его круглое лицо выглядело мрачным и напряженным. Он был одет в темный, хорошо отглаженный костюм, сшитый так, что скрывал пистолет в наплечной кобуре. Капитан носил очки, несмотря на то что операция на роговице глаз легко могла бы полностью восстановить его зрение. Он остановился в середине комнаты и сложил руки на груди. Дверь неслышно закрылась.

Хайэм выпрямился и невольно проверил, не сдвинулся ли галстук.

Трэвен продолжал стоять, опираясь на стену, глядя на начальника отдела по расследованию убийств оценивающим взглядом. Ему и раньше приходилось сталкиваться с капитаном – на полицейских вечеринках, когда мэр города или члены городского совета обращались во время съездов или политических конференций с просьбой о дополнительной полицейской охране, но у него не было четкого представления, что за человек Канеоки.