– Пожалуйста, – прошептала она, – позволь мне доставить тебе удовольствие. Тебе не надо причинять мне боль.

Он чувствовал, как она ласкает его, затерявшись в реальности ситуации, когда синаптическая лава поглотила туманную связь между его физическим и кибернетическим существами.

Шикара расстегнула его брюки. Теперь ее глаза не отрывались от лица Брэндстеттера, но он знал, что она не сможет различить отдельных его черт сквозь электромагнитное поле, запрограммированное им перед тончайшей маской.

Его рука опускалась все ниже, тонкая ткань трусиков девушки была разорвана одним рывком.

– Вот, – прошептала она, поворачиваясь на бок и протягивая руку к верхнему выдвижному ящику тумбочки рядом с кроватью.

Острое лезвие ножа прижалось к ее горлу. Она испуганно проглотила слюну.

– Нет, – раздался ее успокоительный шепот, – это не то, что ты думаешь. Смотри.

Брэндстеттер повернул голову. В руке Шикара держала презерватив.

– Это для тебя. Он покрыт специальными маслами. Так будет легче. Мне провели специальную операцию. Без него ты причинишь мне боль.

Он кивнул, не доверяя своему голосу.

«Она твоя, Эрл. Возьми ее. Покажи ей, что ты за мужчина. Покажи всем».

Обратная связь, соединяющая его с системой искусственного интеллекта квартиры, не оставляла Брэндстеттера, тянула его в глубины киберпространства. Он напряг силы, удерживая себя в материальном мире и одновременно сохраняя контроль над запрограммированным, созданным с помощью терминала.

– Я не буду сопротивляться, – повторила она. – Можешь взять меня, но давай сделаем так, чтобы было хорошо нам обоим.

Брэндстеттер знал, что она лжет, знал, что она все еще охвачена страхом, однако ее покорность загипнотизировала его. Он властвовал над ней и потому кивнул.

Она умело надела ему презерватив, затем уперлась пятками в кровать, скользнула к ее центру и прижала его к себе.

Он оказался между ее ногами, обхватил широкой ладонью ягодицы девушки. Она застонала от боли, когда он вошел в нее. На мгновение Брэндстеттер чуть не потерял контроль, но сумел совладать с собой. Еще никогда он не заходил так далеко ни с одной женщиной.

Сдерживая приближающееся наслаждение, которое угрожало поглотить его, он начал подниматься и опускаться, прислушиваясь к сдавленным стонам женщины у своего уха. Затем Брэндстеттер снова замер, но она не прекратила движения, ритмично прижимаясь к нему бедрами. Он попытался восстановить контроль над собой.

– Нет! – прохрипел он. – Прекрати!

– Но ведь ты хочешь этого, – прошептала Шикара ему в ухо. – Для этого ты и пришел сюда. Продолжай. Мне так хорошо.

Испытывая боль от усилий сдержать себя, Брэндстеттер приподнялся, чтобы посмотреть на нее. Чувствуя неминуемое приближение оргазма, он посмотрел в ее темные глаза.

«Она лжет! Суке совсем не нравится то, что ты делаешь с ней! Она притворяется, Эрл! Посмотри на нее!»

Брэндстеттер посмотрел и увидел, что его мать права, увидел ложь на лице Шикары. Жар стыда и гнева охладил его похоть. Желание мгновенно исчезло, оставив за собой боль незавершения. Презерватив соскользнул и упал на кровать.

– Что случилось? – Ее лицо отражало беспокойство, которое слышалось в голосе. Она обняла его.

Он грубо вырвался из ее объятий и ударил прямо в лицо. Звук ломающихся зубов напоминал треск сломанных гнилых веток. Стон боли был заглушен потоком крови. Она попыталась закрыть лицо руками в тот самый момент, когда лезвие ножа устремилось к ее глазам.

Брэндстеттер нанес режущий удар по пальцам девушки. Алые ленты крови побежали по рукам. Шикара попыталась отползти в сторону, издавая дикие крики боли и ужаса. Потом Брэндстеттер наискось полоснул ножом по ее рту, по прекрасным губам – и ее лицо залилось новыми потоками крови.

Теперь он полностью отдался во власть безумия, охватившего его. Правая рука, сжимающая нож, превратилась в машину, поднимаясь и опускаясь по собственной воле. Головокружительное течение киберпространства охватило Брэндстеттера, затем на короткие мгновения он оказывался по другую сторону видеостенки, глядя на продолговатую тень, склонившуюся над телом женщины, подобно черному ворону, вонзающему острые когти в ее дрожащую плоть. Ему казалось, что он слышит одобрительные возгласы матери. Его рука падала и поднималась снова. Кровь залила Брэндстеттера до плеча.

Наконец, совершенно обессиленный, он отвалился в сторону и начал лихорадочно глотать воздух. И тут же, вспомнив, где он находится, заставил себя двигаться. Он пошел к двери, оставляя за собой кровавые следы. У двери остановился, продолжая тяжело дышать, оперся плечом о стену и только теперь понял, что все еще сжимает нож в руке, обтянутой перчаткой.

Брэндстеттер вернулся в спальню, посмотрел на изуродованный труп, распростертый на залитых кровью простынях, и бросил нож на пол.

Вернувшись к двери, он подключился к дисплею через искусственный интеллект квартиры, убедился, что в коридоре никого нет, и вышел. Никто не заметил, как Брэндстеттер спустился по пожарной лестнице, оставляя за собой рубиновые следы. Спрыгнув на землю, он надел свое длинное пальто, вытер лицо, руки и ботинки салфеткой, пропитанной химическим составом, удаляющим пятна крови. Затем, порвав киберсвязь с искусственным интеллектом компьютерной системы здания, скрылся в уличной тени.

В тот же момент, когда его ноги коснулись земли, дыхание Брэндстеттера стало нормальным. Он сунул руки в карманы и пошел домой.

Шумная толпа жильцов дома собралась около дверей квартиры Нами Шикары. Перед ними стояли репортеры с микрофонами и телекамерами. Трэвен, воспользовавшись своим новым удостоверением сотрудника отдела по расследованию убийств, пробился через скопище зевак и репортеров, не отвечая на сыпавшиеся со всех сторон вопросы.

Он убрал в карман удостоверение детектива только после того, как стоящий у двери полицейский вручил, ему нагрудный знак, разрешающий доступ к месту преступления. Детектив наклонился и нырнул под желтую ленту ограждения.

Запах крови наполнил ему ноздри.

Трэвен сунул руки в карманы плаща и прошел в спальню, где разворачивались основные события, заметив при этом большие кровавые следы ног, ведущие в коридор.

Хайэм стоял в дверях спальни, наблюдая за тем, как сотрудники криминалистической лаборатории в белых халатах и одноразовых перчатках собирают вещественные доказательства. Трое из них осматривали кровать и все вокруг нее, а еще два техника занимались контурами системы безопасности, подключенными к аппаратуре искусственного интеллекта и замкнутыми на видеостенку.

Одна из сотрудниц на мгновение остановилась около кровати. Белокурые волосы окаймляли лицо лаборантки, освещенное бледно-голубым светом, исходящим из миниатюрной телекамеры на ее плече. На лице мелькнула задорная улыбка.

– Привет, Мик, сколько лет не виделись!

– Я знаю множество более приятных мест, где можно возобновить знакомство, Шейла, – произнес Трэвен. Он встал рядом с ней и посмотрел на обезображенный труп. Только по гладкой, нежной коже, сохранившейся в тех местах, которые остались не исполосованными лезвием ножа, можно было предположить, что убитая женщина при жизни была прелестной. Несколько стереопортретов стояло на туалетном столике у стены. Глядя на то, во что превратилось сейчас ее лицо, Трэвен даже не мог понять, на каком из них изображена убитая.

– Этот ублюдок не пожалел сил, правда? – спросила Шейла, не отрывая взгляда от экрана мини-камеры.

– Да. – Трэвена удивило, что у него от волнения пересохло в горле, будто ему никогда не приходилось видеть столь обезображенное тело. Наркоманы, умершие от слишком больших доз наркотиков, люди, погибшие от огнестрельных ран, даже трупы с отрубленными головами вроде того курьера, убитого в переулке два дня назад, – все это он видел много раз, но чтобы такое… Судя по всему, убийца испытывал чувство огромной ненависти к женщине, тело которой лежало на кровати. Трэвен отвернулся, когда один из лаборантов начал выскабливать то, что сохранилось под ногтями жертвы. Около кровати он заметил кровавые следы ног и большое размазанное пятно крови. Детектив наклонился, чтобы получше рассмотреть его.