Капитан повернулся к Хайэму:

– Вы занимаетесь расследованием убийства Шикары?

– Да, сэр.

На Трэвена произвело большое впечатление то, сколь почтительно разговаривает его партнер с начальником, и он с трудом сумел подавить насмешливую улыбку, едва не появившуюся у него на лице.

– Я только что просмотрел у себя в кабинете видеозапись преступления, – произнес Канеоки. – Мне также известно, что отпечатки пальцев на орудии убийства принадлежат Таире Йоримасе, который служит в корпорации «Нагамучи Тауэрс». Хочу спросить, что вы собираетесь предпринять дальше?

– Мы хотим найти Йоримасу, – ответил Хайэм. – Он исчез еще до убийства.

– Теперь он нашелся, – бесстрастным голосом объявил капитан.

– Тогда почему никто не сообщил нам, что он найден? – Трэвен отошел от стены.

– Это одна из причин того, почему я здесь, – сказал Канеоки. – Чтобы поставить вас в известность.

Трэвен сразу подумал о том, какими могут быть остальные причины.

– Где он сейчас?

– Дома, но сегодня вы не будете его допрашивать. Трэвен едва подавил желание потребовать объяснений и посмотрел на Хайэма.

– Что происходит, капитан? – тихо спросил детектив.

Канеоки поднял руку:

– Прошу вас, выслушайте меня. Мистер Йоримаса готов оказать нашему департаменту всяческую помощь в расследовании убийства. Он уже назначил время – завтра во второй половине дня, – когда вы можете побеседовать с ним.

– Вот дерьмо! – не удержался Трэвен. Канеоки бросил на него недовольный взгляд:

– Вы что-то сказали, сержант Трэвен?

– Я сказал «дерьмо», это то же самое, что «говно». На лице капитана появилось ледяное выражение.

– Может быть, капитан Кайли разрешает вам так нагло разговаривать с ним, сержант, но со мной это не пройдет. Я не допускаю такого. А теперь замолчите и слушайте меня, или я отстраню вас от работы, как только выйду из комнаты. Выбирайте.

– Вы не сказали, имеется ли у Йоримасы алиби, которое выдержало бы проверку. Почему он не в камере предварительного заключения? – Трэвен посмотрел на капитана таким же ледяным взглядом.

– От вас требуется всего лишь исполнять свою работу, – заметил Канеоки. – Ваше расследование начнется завтра в три часа дня, когда вы посетите Йоримасу в его офисе.

– Мне не нравится, что мы будем работать в его владениях, – произнес Хайэм. – Особенно теперь, когда он еще не сумел доказать свою невиновность.

– Меня не интересует, что вам нравится, а что нет. – Канеоки повернулся к Хайэму и сложил руки за спиной, подобно генералу, обращающемуся к своим войскам. – В корпорации Нагамучи меня заверили, что все. будет объяснено, но только завтра. Кроме того, информация, переданная вам Йоримасой, не подлежит разглашению прессе. – Он сделал паузу. – Я говорю достаточно ясно?

– Да, сэр.

– Что касается вас, – капитан перевел свой взгляд на Трэвена, – вы переведены в мой отдел по личной просьбе капитана Кайли, которому я решил оказать эту услугу. Он заверил меня, что вы не будете выходить за рамки, допускаемые дисциплиной. Я собираюсь проследить за этим. Арест, сделанный вами сегодня днем, совершен весьма неаккуратно, со множеством ошибок. Преступника не пришлось бы убивать, если бы вы правильно исполнили свою работу й обыскали его. Если вы хотите продолжать свою службу в моем отделе и вести расследование этого убийства, извольте демонстрировать дисциплину и уважение к старшим.

Трэвен с трудом сдержался. Гнев рвался наружу, и ему хотелось выплеснуть его на капитана Канеоки, но он заставил себя сконцентрировать все мысли на предстоящем возвращении в отдел по борьбе с наркотиками. Ради этого придется выдержать дурацкие нравоучения.

– Завтра вы войдете в офис одной из самых крупных корпораций Далласа. Не забывайте, что «Нагамучи Тауэрс» обеспечивает работой – прямо или косвенно – семнадцать процентов населения города. Я хочу, чтобы вы узнали там все, что требуется, и при этом выглядели достойно. Трэвен, вам нужно подстричься и надеть костюм. Если вы не прислушаетесь к моему совету, я переведу вас на худшую должность в моем отделе, как только вы покинете здание корпорации. Хайэм, а вы позаботьтесь о том, чтобы от вас – или от вашего костюма – не пахло спиртным, иначе присоединитесь к Трэвену. – Он помолчал. – Ваш отчет о беседе с Йоримасой должен лежать у меня на столе не позже чем через два часа после ее окончания. – Он повернулся и вышел в коридор, словно проскользнув через дверь.

– Да, босс у тебя – настоящий подарок, – заметил Трэвен.

Хайэм кивнул:

– Это верно, но иногда он бывает еще более противным. – По его лицу пробежала улыбка.

Трэвен не улыбнулся в ответ.

Несмотря на то, что его машина стояла в гараже полицейского управления и находилась под непрерывным наблюдением, Трэвен внимательно осмотрел ее, прежде чем открыть дверцу и сесть за руль, потому что за голову некоторых детективов преступники платят изрядное вознаграждение. Его автомобиль – джип «Чероки» – был собран американскими рабочими на заводе, расположенном в Америке, но принадлежащем японцам.

Он не спешил, вспомнив, как один из сотрудников отдела по борьбе с наркотиками взлетел на воздух вместе со своей машиной. Это произошло за несколько лет до того, как сам Трэвен перешел на работу в отдел. С тех пор он много узнал насчет взрывчатых веществ и детонаторов, так что теперь ему было хорошо известно, где следует искать неожиданные подарки. В результате осмотра он ничего не обнаружил, и все-таки пятнадцать минут спустя, когда он завел двигатель, его сердце на мгновение замерло.

Трэвен включил сцепление своей полноприводной машины и поднялся по пандусу, ведущему вверх на улицу. Гнев так и не прошел, но теперь распространился и на Кайли. Кроме того, его преследовало предсказание Хайэма. Старый сержант, проработавший столько лет в отделе по расследованию убийств, уверенно заявил, что они снова столкнутся с этим убийцей. И впервые Трэвен заметил азарт охотника в его глазах.

Свернув направо, он подключился к банку данных «Дата Мэйн» и выяснил, что сейчас 2.13 ночи. Он протянул руку к сотовому телефону, укрепленному на панели управления, затем передумал. Если Дэнни спит, нет смысла будить его.

Он проехал половину квартала после выезда из гаража, когда наперерез машине кинулся человек. Трэвен изо всех сил нажал на тормоза и выхватил СИГ/Зауэр из-за пояса. Тут же посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что мужчина один. Большим пальцем Трэвен сдвинул предохранитель и направил дуло пистолета в грудь парня, так напугавшего его. Желтые лучи фар осветили темную одежду, превратив ее в серую.

Мужчина, должно быть, увидел пистолет, потому что вскинул вверх руки и начал кричать:

– Мик, Мик, это я! Бенедикт, репортер!

Трэвен убрал пистолет, предварительно снова поставив его на предохранитель. Затем нажал на кнопку, и стекло в дверце со стороны водителя поползло вниз.

– Ты что, совсем чокнулся – бросаешься прямо под машину!

Робин Бенедикт ухмыльнулся, дрожа от холода. Изо рта вырывались облачка пара.

– Хотел попросить кого-нибудь меня подвезти. Увидел, как ты выезжаешь из управления, и решил, что это единственный способ привлечь твое внимание.

– Где твоя машина?

– Вон там, за углом. – Бенедикт положил руки на

дверцу.

– Что с ней случилось?

– Ничего, – смущенно улыбнулся репортер. Трэвен был знаком с молодым парнем достаточно

давно, чтобы не поддаться на удочку. Он включил первую скорость.

– Тебя подвезти до угла?

– Да, было бы неплохо. Скажи, ты смог бы помочь мне?

– Тебе пришлось долго ждать?

– Гораздо дольше, чем я рассчитывал, – честно признался Бенедикт. – Остальные репортеры забрали дерьмо, содержащееся в пресс-релизе, который раздал Канеоки, и отправились по домам. Я узнал, что ты принимаешь участие в расследовании, и…

– …и решил, что от меня сможешь узнать немного больше, – закончил за него Трэвен.

– Да, пожалуй, именно так. – Бенедикт продемонстрировал белозубую улыбку, так хорошо служившую ему во время выступлений по телевидению с рассказами о полицейских расследованиях.