Ко времени правления Николая I в Европе появляется новый гегемон Великобритания, которая становится индустриальной державой. Начинает индустриализироваться и Западная Европа. А Россия по сравнению с ними нет. В Европе возникает идеология в трех формах консерватизм, либерализм, социализм. В России делается попытка (неудачная) создать антизападную идеологию, единую (триединую) идеологию Русской Системы: самодержавие, православие, народность. На Западе единство трех идеологий, у нас триединство одной. Обреченность на неудачу очевидна. В России начинает утрачивать позиции и значение социальная группа — персонификатор «общеевропейского дома XVIII в.», дворянство. Причем если в Европе эквивалентные группы теснятся буржуазией «снизу» и «сбоку», то в России инициатор стеснения сама Русская Власть, начиная с Павла I. Наконец, с середины 1820‑х годов Россию постепенно выдавливают из Европы. В середине 1850‑х эта цель достигнута. В это же время, кстати, окончательно подрываются и исторические позиции дворянства.
Россия терпит поражение в Крымской (Восточной) войне, и после этого ее экспансия направляется на Восток. Она там тягается с Западом. 18251855 гг. время «дероссиизации Европы». Экономической основой этого процесса была индустриализация Великобритании и утверждение ее гегемонии.
В XVIII в. признанного гегемона не было; кстати, именно в тот период Россия и шагнула в Европу и мир. Но это был и период ослабления Старого Порядка в Европе.
После 1848 г., когда Россия подавила буржуазно‑социалистическую революцию в части Европы и на блюдечке преподнесла эту победу европейской буржуазии XIX в., несовместимость Русской Системы и постстаропорядковой капиталистической Европы стала для Запада очевидной. Повторю, с внешнеполитической точки зрения 19451995 гг. очень похожи на 18151855 гг. К середине 90‑х СССР/Россия, победитель Гитлера, как когда‑то Россия победитель Наполеона, вытеснена из Европы, включая значительную часть Восточной, причем вытеснение началось сразу же после того, как СССР подорвал восточноевропейский коммунизм. Думаю, именно крушение восточноевропейского коммунизма, «преподнесенное» на блюдечке европейской и мировой буржуазии, наряду с русской революцией 19851995 гг. стало тем фоном, на котором выявилась несовместимость Русской и Капиталистической Систем в XX в.
Так что же, все кончено? Не все. Выше уже шла речь о возможных вариантах трансформации капитализма в некапиталистическом направлении, говорилось о возможности конструирования модели Старого Порядка как, по крайней мере, упорядоченной «переходной» формы. Говорилось также и о том, что российская перспектива первой трети XXI в. может быть окрашена в старопорядковые тона. «Старопорядковые модели» и их эволюция вот что может стать основой диалога и метафизического союза Запада и России, как ни фантастично это может показаться на первый взгляд. Правда, в России, как я уже говорил, было два «Старых Порядка» московский и петербургский (а ныне уже можно говорить и еще шире: о самодержавии в целом и коммунизме как двух «Старых порядках» по отношению к нынешней реальности). Новая российская модель, если она состоится, станет компромиссной. Но вот соотношение элементов будет зависеть от многого, в том числе и от политики Запада по отношению к России. Пока что она такова, что толкает к «московскому» варианту в большей степени, чем к «петербургскому».
В идеале (ах, как он редок и маловероятен в истории) совместная работа по созданию модели Старого Порядка может устранить много неприятных вещей. Разумеется, конкретные предложения дело политиков. Я только констатирую. Как говаривал Герцен, мы не доктора, мы боль. И я отдаю себе отчет в том, что в самом стремлении к модели Старого Порядка желания избавиться от боли больше, чем практических медицинских предписаний, как это реально сделать. Но, полагаю, вектор выбран правильно. И ключевое слово равновесие определено верно.
Думаю, основа достижений эпохи Старого Порядка именно, удерживаемое равновесие. Между капиталом и докапиталистическими формами, между Природой и Индустрией (Мануфактурой), между Человеком и Богом. Не случайно любимой фигурой барокко цивилизационной формы Старого Порядка был эллипс, т. е. окружность с двумя центрами. Короче, модель Старого Порядка была основана на равновесии. Ее суть найденная золотая середина. Середина, которая на рубеже. XVIIIXIX вв. была утрачена или даже уничтожена, устранена Великой французской революцией, Наполеоном и Субстанциональным Капитализмом. Устранена окончательно, поскольку началось это устранение раньше, в середине XVIII в. с Просвещением и рядом других явлений. «Утраченная середина» («Veriust der Mittes») так и называется одна из самых важных книг XX в., написанная австрийским искусствоведом и философом культуры Хансом Зедльмайером, которого я уже упоминал. Вспомним еще раз и мысль Й.Шумпетера; уничтожь и то, что мешало «современному экономическому росту» (а именно, институты, уходящие в феодальное и старопорядковое прошлое), капитал в то, же время разрушал, свои несущие конструкции, в том числе цивилизацнонные, нe им самим созданные.
Говоря об утрате и разрушении, я не свожу вес к моральной критике капитализма или обвинению его во всех грехах. Во‑первых, «нецивилизационность» капитализма есть его положительное качество. Во‑вторых, согласно одному из определений морали, данных Марксом, это (с социосистемной точки зрения) состояние бездеятельной активности тех, у кого отняли силу (социальную); в этом смысле моральная критика удел нисходящих социальных групп, неудачников Истории. Речь также не идет о том, чтобы оживить или реставрировать Субстанциональный Капитализм или Старый Порядок это не только не нужно, но и невозможно. Однако важно изучить и лучше понять модель Старого Порядка, уникальную по своей равновесности; модель, в рамках и благодаря которой Европа прожила относительно стабильно в течение 150 лет. Ведь войны XVIIXVIII вв. нечто качественно иное по сравнению с войнами, в которые ввергли мир Великая французская революция и Наполеон; хотя, конечно же, это и не игрушечные войны Средневековья с их принципом Treuga Dei.
Особого внимания заслуживает вопрос о месте некапиталистических по содержанию явлений и их взаимодействии с капиталом. Я думаю, нам предстоит переосмыслить и переоценить Старый Порядок. До сих пор его рассматривали с позиций сначала XIX в., а затем Современности в целом. Но этот подход себя исчерпал. XX в. и его конец, равно как и конец Современности, заставляет иначе взглянуть на XIX и XX вв., а также на них вместе как на Современность и переосмыслить их оценки, данные ими как самим себе, так и другим, их высокомерные пристрастия в искусстве, их интеллектуальные достижения. В частности, переосмыслить их отношение к прошлому и особенно к Старому Порядку. Ведь господствующий вкус второй половины XX в. это в вкус социалистической буржуазии, авангарда буржуазии XX столетия, не случайно тянущейся к авангардизму и высокомерно рассматривающей все, что предшествовало ей, XVIIXIX вв. как лишь свою предпосылку, пролог к себе самой, любимой, как венцу капиталистического творения. Социалистическая буржуазия все эти сытые профсоюзные активисты и политики, адвокаты и профессора, экономисты и философы, рассуждавшие об истинной и ложной революционности, певшие Мао или Че Гевару (а до этого Сталина или Троцкого),[52] предпочитают видеть себя в розовем (в прямом и переносном смысле этого слова) цвете, как нечто антибуржуазное. Но это иллюзия. Буржуазная изнанка не становится антибуржуазной оттого, что она изнанка. Ни выворачивать старую одежду на изнанку, ни латать ее не надо. На свалку, к старьевщикам.
Вообще любовь, части западных левых интеллектуалов к массовикам‑затейникам широкомасштабного террора из незападного мира напоминает мне желание дам высшего петербургского света отдаться мужику Распутину или совокупиться с догом (была такая высшесветская мода накануне революции). Эта любовь может быть объяснена на основе комбинации изучения побочных эффектов сытости и социального разложения (соцбуржуазия, бесспорно, есть разлагающаяся, загнивающая буржуазия отсюда и сбои в системе социального иммунитета) с фрейдистскими подходами. Российская революционная интеллигенция в конце XIX начале XX в. тоже «совокупилась» с мужиком, а то и с «псами» шариковыми, которых сама же кормила и обожала, которых пела. Потом пришлось плясать не по своей воле и под чужую дудку. За псами пришли еще менее развитые социобиологические существа во главе с Тараканищем. Результат известен, он противоположен концу истории Распутина. Но это к слову.
