Он получил эту ужасную рану, пытаясь спасти меня из их когтей.

Кем он был? Как превратился в это существо? Или как стал вместилищем для него? Что это говорит о тайных операциях и кандидатах из Зоны Дня?

Что это говорит обо мне самой?

Я сосредоточилась на моей успокаивающей литании, безуспешно пытаясь услышать голос Сестры Бисмиллы и успокоить мечущиеся мысли. Я понимала, что, если не сделаю этого — мне не жить.

Теке повернулся к нам.

— А теперь… — начал он. И умолк.

Я по-прежнему стояла на коленях рядом с трупом несчастного Юдики, но теперь я целилась в гиганта из его лазерного пистолета, держа оружие двумя руками.

— Стой на месте, — произнесла я.

— Это глупо, — произнес он с улыбкой.

Я медленно поднялась, не опуская пистолет.

— Стой на месте, — повторила я.

— Нет! — вскрикнула Элаис Каторз, — Не зли его! Не провоцируй. Господи, ты даже не понимаешь, чем рискуешь…

— Молчите, — приказала я, не глядя на нее. Я не отводила взгляда от Теке. — Мы уезжаем. Не пытайтесь удержать нас.

— Ты правда так расстроилась потому, что я убил твоего друга? — с улыбкой поинтересовался Теке. — Но ты ведь понимаешь, что он не был тебе другом. Он был ублюдком Восьми, гибридом, который создали приближенные Короля. Эвдемоническая тварь. Он не был тебе другом. Он и весь его род хотели сделать тебя такой же, как они. Такую судьбу они готовили тебе.

Его улыбка стала еще шире.

— И это была бы незавидная участь, — продолжал Теке. — Хотя, наверное, ты бы даже не думала об этом, раз уж эта участь стала твоей. Она искорежила бы тебя так, что у тебя бы не было и мысли о том, что ты — в аду. Потому что ты всего лишь съела бы кое-что. А я — спас тебя от этого.

— Не рассчитывай, что я буду тебя благодарить.

— И в мыслях не было, — заверил он. — Я лишь ожидаю от тебя ответных услуг. Теперь ты принадлежишь Детям. И мы уготовили тебе другую, куда более достойную участь.

— Я отказываюсь, — заявила я.

— Ты не можешь отказаться, — парировал Теке.

— О, Трон, прекрати дразнить его! — взвыла Элаис Каторз.

— Мы уходим, — твердо заявила я. И начала отступать к двери. Улыбающийся гигант сделал шаг вперед.

Стоящий у двери Лайтберн вскинул свой пистолет, способный остановить кого угодно, прицелился и с громким щелчком взвел курок. Шадрейк и Лукрея сочли за лучшее укрыться за его спиной.

Стоя под прицелом сразу двух пистолетов, гигант негромко рассмеялся.

— Крупнокалиберный револьвер и лазерный пистолет? Недурно. И что же прикажете с этим делать?

— Заткнуться и сдохнуть? — предложил Проклятый.

Теке смотрел на меня. Потом сделал еще один — явно провоцирующий — шаг.

— Я не хочу делать тебе больно, Биквин, — произнес он.

И, после недолгого молчания продолжил.

— Ну, вообще-то, хочу. Очень. И я бы делал тебе больно, пока эта боль не дойдет до той немыслимой черты, где станет наслаждением. Для нас обоих. Но я не могу. Мне не позволено. Ты представляешь слишком большую ценность.

Он снова помолчал.

— Так что, брось ствол. Я не могу причинить тебе боль, но мне приказано схватить тебя.

На мгновение улыбка сбежала с его лица. И в это мгновение — меньше, чем проходит между двумя ударами сердца — я поняла, что разговор окончен.

Он начал движение — такое стремительное, что очертания его фигуры расплылись. Элаис Каторз закричала. Я выстрелила.

Лазерный заряд, стрела раскаленного белого света, вонзился в левую щеку Теке и оставил дымящуюся борозду. Первая пуля Лайтберна сбоку поразила гиганта в грудь.

Но ни то, ни другое не остановило его.

Он подлетел ко мне, схватил меня в охапку и отбросил в сторону. Я упала, покатилась по полу, изо всех сил стараясь не выпускать из рук оружие. Лайтберн продолжал стрелять, выпуская пулю за пулей. Расплющенные кусочки металла, в которые превращались пули, сваливались с мягкого, нежно-розового одеяния, плотно облегавшего Теке, и звенели, падая на пол, словно монетки.

Теке сделал странный жест, махнув рукой в сторону Проклятого. Вихрь нежно-розовых лепестков сорвался с его руки; рукав его костюма стал короче, обнажая кожу. Лепестки закружились вокруг Реннера. Он отшатнулся и попытался отогнать их, но под их натиском упал на пол. Он размахивал руками и отбивался, стараясь защитить лицо и уши, словно человек, на которого напал целый рой рассерженных пчел.

Теке стоял вполоборота ко мне. Все еще лежа на полу, я снова стала стрелять, всаживая один за другим лазерные лучи в его длинную, широкую спину. Я видела, как обугленные черные дыры появляются на его теле, словно кратеры на пыльно-розовой поверхности луны. Он резко обернулся ко мне. Улыбка снова играла на его губах. Он прыжком устремился ко мне, поднимая правую руку, — золотая лента влетела в нее, оторвавшись от трона. Лента превратилась в золотистый клинок. Его очертания расплылись в стремительном движении. А мой лазерный пистолет превратился в две половины лазерного пистолета — рукоять осталась у меня в руке, а дуло и средняя часть упали на пол. Разрубленные края металла, острые, как бритва, сверкали — меч разделил их с немыслимой и безупречной точностью.

Он был совсем рядом. Я с размаху вонзила ему в грудь то, что осталось от пистолета — бритвенно-острые края погрузились в тело. Показалась кровь. Он по-прежнему улыбался — но выглядел немало удивленным. Он взмахнул рукой и наградил меня, казалось, легким шлепком — но удар отшвырнул меня к двери. Я услышала, как он ринулся вперед, чтобы подхватить меня и поднять с пола.

И тут я отключила мой манжет.

Он судорожно вздохнул и на секунду отступил назад, пораженный внезапной пси-«пустотой».

— Бежим! — заорала я.

Шадрейк, Лукрея и Элаис Каторз уже вылетели вон и бежали по aula magna. Лайтберн с трудом поднялся на ноги. Набросившийся на него злобный рой превратился в розовые лепестки и бессильно осыпался на пол. Я схватила его руку и мы побежали. Позади нас Теке издал яростный вопль — похоже, он был крайне раздосадован нашим бегством.

Мы пробежали по галерее ужасов aula magna, вслед за Лукреей, Шадрейком и Каторз, которые уже выскочили в расположенные за ней мрачные комнаты. Здесь я оглянулась.

Я увидела Теке, стоящего посреди щедро освещенной комнаты, где мы впервые встретили его. Действие моей «пустоты» на него постепенно ослабевало. Я убегала, а его психомагия возвращалась. Теперь он одевался. Розовые лепестки вихрем закрутились вокруг него и сложились в новый покров — куда более суровых и твердых очертаний. Черная жидкость в керамической чаше на полу превратилась в живую, переливающуюся, плотную, как ил, массу, которая побежала по его телу снизу вверх, обвивая его, и присоединяя к розовым частям брони другие — глянцево-черные. Две золотые ленты, трепеща, впорхнули в его ожидающие руки и стали парой длинных тонких мечей.

Я увидела его настоящее обличие. Оно было прекрасно и устрашающе — в той же степени, в какой облик Скарпака казался гротескным и совершенным… впрочем, между ними не было различий.

Теке был Космодесантником Хаоса. Он был великолепен, словно могучий хищный зверь. Мерцая розовым, блестя черным, сверкая золотом, он бросился на нас.

Мы неслись сломя голову, захлопывая за собой двери. Старое темное здание ходило ходуном. Он преследовал нас по пятам, оглашая воздух яростным монотонным завыванием.

Крики эхом донеслись из других комнат Лихорадки, из-под покрова тьмы, которой ночь и деревья окутали поместье. Я решила, что это люди из домашей прислуги, невольно пробудившиеся в ужасе, услышав эти кошмарные звуки.

— Нам надо бежать отсюда! — крикнула я Элаис Каторз. — Где вы держите ваши машины?

— Нет времени! — прокричала она в ответ. — Теке слишком быстрый! Слишком быстрый и слишком умный! Мы не успеем даже выйти из дома.

Думаю, она была совершенно права.

— Чего ради вы связались с этой тварью? — злобно бросил Лайтберн. Он пытался перезарядить револьвер на бегу, но все его попытки были безуспешны.