— Получается, мы опоздали, — всполошилась искра. — Термиты нас опередили.

— Рано делать выводы, — покачал головой старик, надо бы все разведать для начала, только теперь придется идти скрываясь.

Отряд двинулся на запад по лесу, отдалившись от дороги.

— Толус им не взять, а до Долины искр далеко, — размышлял Лантэн на ходу. — Так что будем надеяться на лучшее. Не могли термиты захватить весь Айрун.

Раздался грохот, отряд замолк. Из глубины леса доносились ритмичные звуки стали, словно тысячи поваров решили посостязаться в наточке ножей.

— Что делать будем? — Влакс вглядывался в настороженные, прислушивающиеся фигуры друзей.

До них доносились не только звуки битвы, тяжелый топот, выкрики, но и детские голоса. Тонкие, короткие вскрики не оставили никого из отряда равнодушным, решение приняли молча, лишь кивнув друг другу в знак единодушия.

По лесу бежали, обнажив оружие с оскаленными лицами. Ветки под ногами трещали с таким грохотом, словно небо извергало раскаты грома.

В лесу, через который отчаянно продирались, царила неестественная тишина. Казалось, даже ветер, оставил это место. Приходилось перебираться через завалы, штурмовать крутые склоны. Под ногами хрустел сухой ковер, сброшенный деревьями, выпирающие из земли корни так и норовили поставить подножку или хлестануть в лицо раскинувшиеся низко ветви.

Замерли на вершине холма, круто убегающего вниз. У подножья, окруженная со всех сторон диким лесом, открылась округлой формы поляна, словно проплешина на макушке старика. Внизу на зеленом ковре развернулась бойня, именно кровавая резня, а не славный честный бой.

Термиты.

Огромный по численности отряд был здесь, недалеко от дома Лантэна и Фиолы. Как им удалось добраться сюда в таком количестве и в такие сроки, айруновцев в данный момент мало интересовало.

Вражеские налетчики теснили неизвестный Фиоле клан, состоящий из женщин, детей и небольшой горстки воинов. Они были непомерно высоки. Макушки увенчаны парой толстых рогов в форме завитка. Ударом мощных наростов они проламывали череп врага. Мускулистый торс заканчивался большими и сильными лапами. Одним ударом задней конечности они сбивали по два или, если везло, даже три противника. Мужские могучие фигуры держали в руках исполинских размеров мечи, по длине сравнимых с веслом корабля, ими неплохо срубались головы термитов.

Женщины, сражаясь не хуже мужчин, собрали детей в центр. В руках у них были более короткие клинки. Даже израненные, со стрелой в боку или пробитым копьем плечом, они продолжали биться. Не пускали врага к самому дорогому и ценному, заслоняя малышей своими телами, даже стоя на подломленных коварным ударом коленях, сражались.

С дальней стороны поляны волной накатило гневное рычание, послышался топот сотни тяжелых лап. Земля вздрагивала, деревья дрожали под их поступью. Быстро перебирая мускулистыми ногами, из чащи выскочил первый воин. Рыжие длинные волосы реяли по ветру, будто жгучее пламя, они казались огненным фонтаном. Воин вылетел со скоростью летящей стрелы, затоптав лапами попавшегося на пути врага.

Неизвестным Фиоле жителям Айруна пришли на подмогу соратники.

Термиты даже не успели выставить щиты или сбиться в кучку, как на поляну вкатилась лавина бешено урагана, сметающего все на своем пути, было слышно, как трещали под тяжелой поступью камни, ветки, доспехи и тела врагов. От прибывших воинов разило смертельной опасностью, но ими нельзя было не залюбоваться. Блестящая, как бархат, шкура, идеальная стать, мощь и сила.

Термиты быстро сориентировались и переключили большую часть сил на подоспевшее войско.

Подкрепление пришло очень кстати. Однако до ослабевших и сдающих позиций соплеменников им нужно было пробиться через плотную стену врагов, которые сжали плотным кольцом, точно тисками, женщин и детей. Их стали теснить с еще большей жестокостью. Даже дети, мужественно смирившиеся со смертью, порою вскрикивали, видя, как сапоги термитов бесцеремонно шагают по истерзанному трупу матери.

Искра ощутила, что звереет. Она оглянула замерших товарищей, каждый был готов броситься в атаку с белой пеной на губах и багровыми глазами, лишь бы зарубить и убить, почувствовать вкус вражеской крови.

— Смерть, термитам! — закричала несвойственно-мощным голосом Фиола, поднимая над головой секиру.

Оружие хищно загудело, рассекая пустой воздух.

До поляны оставалось совсем немного, уже можно почувствовать сладковатый запах крови и мертвой плоти, как на пути вырос, словно шрам, глубокий и длинный овраг, поросший сухим и жестким кустарником.

— Руби дерево! — проревел Зард, мышцы которого напряглись и вздулись от предвкушения боя. — Переправимся на ту сторону по стволу.

Тут же раздались ритмичные глухие стуки.

Фиола расправила крылья и, не слушая протесты друзей, перелетела через овраг.

Она чувствовала, как от прикосновения к родной шершавой рукояти секиры, мощь вливается в тело, а в сердце просыпается неутомимое желание рубить и уничтожать…

Словно ядро из пушки, искра вылетела на поляну. Тут же тяжелое копье свистнуло рядом, скользнув по виску. Тонкая алая нить на коже стала искрой в стоге сена. Фиола кувыркнулась в воздухе, перед ней выросли сразу двое термитов в стальных доспехах, начищенных до такого блеска, что можно смотреться, как в зеркало. Сквозь прорези шлемов сверкали злобные глаза, в руках держали небольшие овальные щиты и широкие, тяжелые мечи.

Искра верным движением отразила оба удара, сильных и яростных, сразу же атаковала сама. Лезвие секиры, легко пробив доспехи, погрузилось в мягкую плоть, будто в воду. Один из напавших термитов с криком рухнул, из глубокой раны в груди хлестала кровь, второй попробовал увернуться от удара, но запнулся о тело павшего товарища… И голова, брякая шлемом, покатилась в сторону.

Из гущи сражения вылетел топор и саданул Фиолу обухом по лбу с такой силой, словно она с разбегу врезалась в низко весящий толстый сук. В глазах заплясало…

Сознание искра не потеряла, однако упала на колени, в голове плавали клочья тумана, как после дурман-травы.

Прямо на Фиолу, осклабившись, мчался враг, рыча и размахивая длинным мечом. Искра попыталась подняться, ноги подламывались. Луч солнца ослепил ее ярким отблеском от вражеского лезвия, настигающего беспомощную Фиолу. От страха заледенело сердце. Страха не за себя, а за тех, кому не успела помочь.

Из леса выскочил Зард, отбил занесенный в смертельном ударе меч врага. Лицо термита исказила гримаса ярости, он пророкотал своим товарищам визгливую команду. Из гущи сражения один за другим отделялись одинаковые, как горох в стручках, уродливые воины. Поигрывая оружием, они надвигались на Зарда и Фиолу.

Стену из листьев и веток пробили остальные тхеновцы и Лантэн, точно выпущенные из катапульты валуны, они вылетели на поляну с примятой от множества ног травой. Не замедляя бега, врезались в бой, словно водопад в реку. На этот раз даже миролюбивый Лантэн нещадно рубил врага, быстро и безжалостно.

— Брайнт Тайнэ! — прохрипела искра заклинание исцеления.

Очень скоро ощутила ясность в голове и тут же остановила действие чар, почувствовав, что может уверенно встать на ноги.

Фиола вновь рубила врагов, при этом расчетливо берегла силы. Их оставалось немного, как капель в прохудившемся бочонке, — использование заклинаний требовало платы, приходилось делиться собственной энергией. Руки подрагивали от напряжения, со лба капал соленый пот, изо рта вырывалось такое горячее дыхание, что окажись рядом ледяная глыба в момент растаяла бы.

Проносились стрелы, сверкали клинки, лязг стоял точно в кузнице мастера по оружию.

Один из клинков Дрена звонко перерубил копье в руках огромного термита, другой обрушился на шлем, с треском разрубая хрящи носа. Обильно брызнула кровь, раненый повалился наземь, хрипя и дергаясь. Переступая мученика, старый воин отточенными движениями вертел клинками, точно перышками, ломая вражеские мечи, разрубая щиты, превращая в месиво головы и внутренности.