В первые мгновения испуг набросился на Фиолу, перед глазами все поплыло размытым пятном, будто искра долго кружилась на одном месте, а потом решила пробежать по канату, подвешенным в бездонной пропасти, со связанными за спиной крыльями.

Вокруг размахивали оружием воины, бросаясь друг на друга в немыслимой круговерти.

Секира проскользила по копью, встретилась с мечом, оставила зазубрину на дубине. Иногда Фиола не успевала заметить, чей отразила удар, как обрушивался следующий, с другой стороны. Вертеться приходилось, как дикая лиана, которой пытались подрубить основание ствола.

Араханы с шумом перебирали лапами, сверкали их темные хитины, тут и там мелькали фиолетовыми всполохами крылья, звучали колкости оса, который одной фразой мог вывести кого угодно из душевного равновесия, даже муравья.

Вокруг собиралась толпа, выкрикивая советы:

— Не размахивай зря оружием! Осторожно, сзади! Подсечку делай!

Бой был настолько динамичным, захватывающим что невозможно было удержаться от возгласов.

Фиолу отвлекали зрители — советы, которые предназначались не ей, она примеряла на себя, несколько раз едва не пропустив коварный выпад со стороны. Злость пришла, когда она упала лицом в песок.

Толпа издевательски заулюлюкала.

Искра не успела даже сплюнуть мелкие крупинки, как пришлось уворачиваться от обрушившихся на нее лезвий Гранша, арахана, предложившего размяться.

Переворот. Боль обожгла раскаленным железом старую рану. Искра зашипела, но не остановилась. Перекатилась. Еще. Подсекла ногой заднюю лапу арахана. Гранш запнулся, будто споткнувшись. Фиола вспомнила, как Лантэн сражался с Зардом при первой их встрече. И повторила трюк. Подкатилась под брюхо арахана и резко перевернулась в бок. Потерявший опору, Гранш, рухнул, как подкошенный.

Толпа радостно взревела.

И тут же пришлось подпрыгнуть вверх. Замешкайся искра хоть на один взмах крыла, копье Лантэна ударило бы под колени. Описав со свистом дугу, оружие муравья обрушилось с новой силой, еще до того, как девушка приземлилась на ноги.

Лантэн плел вокруг Фиолы настоящую сеть круговых ударов. Искра едва успевала отражать их. Внезапно муравей отпрянул и схлестнулся с осами-близнецами. Длинное деревянное древко так и мелькало в его руках, легко отражая атаки острых мечей, свистевших вокруг него. Осы принялись было теснить Лантэна, но он молнией метнулся между ними, подсекая и угрожая снести им головы. В итоге муравью удалось повалить обоих на песок и разоружить.

Зрители дружно вздохнули.

Близнецы пополнили толпу кричащих соплеменников.

Фиола научилась не отвлекаться на посторонние шумы. Она сосредоточилась на бое, забыв о вспыхивающей при резких движениях боли от раны. Искра слушала только себя и свист оружия рядом. Теперь ее удары не походили на движения мельницы. Она расчетливо и холодно билась, танцуя в гуще сражения, сражалась, защищалась под песню секиры.

Пот капал с бровей, по носу бежали мутные капли. Мышцы ныли, оружие казалось тяжелым, словно гора, но бой продолжался. Остановиться, значит, признать поражение.

Сражение прекратили, когда ночь накинула непроглядное одеяло на небо, закрыв плотно сбившимися в кучку облаками, звезды и луну. В темноте можно было ненароком не только пораниться, но и убить.

Зрители раздосадовано разбредались по своим углам. Молодые воины под впечатлением боя ударились в воспоминания. Раздавались громкие выкрики:

— А помнишь, как я тебя…А ты! Ух и шмяк…Дубина прошла рядом, еле увернулся и на!.. Как дашь и мимо…

И продолжались бы эмоциональные выплески еще долго, однако вмешалась Рамуна, незаметно подойдя к разгоряченным молодым воинам.

— Тихо! Угомонитесь! — сильный и властный голос напугал неожиданностью, храбрецы подпрыгнули на местах, чуть не подавившись языками. — Если термиты еще не знали о нашем местоположении, то теперь наверняка пустили в эту сторону не один отряд, благодаря вашим воплям.

Молодые айруновцы пристыженно притихли.

— Близнецы и Гранш пойдете со мной, есть для вас работа — остальным спать! — паучиха шелестя лапами по песку, развернулась и отправилась к серебряной стене водопада, вскоре ее фигура растворилась в ночной темноте.

Молодые тхеновцы, которым сулили не покой, а труд, печально взглянули на товарищей и поплелись следом за Рамуной. Фиола собралась идти за ними, но Влакс потянул девушку в сторону. Ос приложил палец ко рту и тихо шикнул, призывая искру не шуметь.

Вместе с остальными друзьями они углубились в лес. Среди стволов темень стояла кромешная. Бесшумным передвижение Фиолы через кусты назвал бы только глухой. Влакс взял крепко девушку за руку, но и это помогло мало. Она спотыкалась, падала, один раз ос едва успел одернуть ее в сторону от мощно захлопывающихся листьев папоротника. Растение недовольно прошуршало ветками. И снова заняло выжидательную позицию.

— Ну, ты даешь! — только смог выдохнуть Влакс.

— Вы чего тут застряли? — вывалился из кустов Зард.

— Фиола решила потешить нас своим внезапным самоубийством? Чуть в папоротнике голову не оставила, — пожаловался ос другу, откровенно насмехаясь над беспомощностью искры.

— Я ничего не вижу, даже тебя, не смотря на то, что рядом стоишь!

Влакс и Зард взяли искру под руки, и повели в сторону лесной прогалины, где заждался друзей Лантэн, чувствуя себя одиноко и неуютно среди агрессивно настроенных растений чащи. Ос не удержался по пути от шуток:

— Осторожно яма! Прыгай!

Фиола послушно скакала через ровную поверхность леса. За что Влакс получил звонкий подзатыльник от Зарда, ос тут же обиженно замолчал.

Вскоре вышли на крохотную лужайку, окруженную со всех сторон чащей. Лантэн мучимый бездельем и ожиданием развел куцый костер, который слегка разгонял тьму. Дров он смог собрать совсем немного, но с каждой веткой темнота отступала, и сухие ветки чаще летели в огонь.

Зард принялся помогать муравью, а Влакс испарился, никому ничего не сказав.

Медленно тлел костер, в нем потрескивали угли и легкий, словно пух, серый пепел медленно отлетал в стороны. Лантэн старательно сгреб в кучу жаркие угли и положил на них свежие ветки. Оранжевые языки пламени тут же жадно набросились на сухие сучья и взметнулись ввысь, по поляне в причудливом танце заплясали хаотично тени.

Вскоре вернулся Влакс с кожаным бурдюком. Зард радостно оживился. Он сбил с ближайшего дерева несколько круглых, твердых плодов, придирчиво отобрал из них пару величиной с кулак. Затем арахан встал на задние конечности поднял передние. Орехи взмыли в воздух, сверкнули лезвия передних лап и плоды, разрубленные пополам, упали на землю, обрызгав соком присутствующих. Зард взял четыре половинки и принялся ловко выковыривать мягкое нутро.

Остальные удобно устроились в ближайшем укромном от посторонних взглядов подлеске.

Вскоре из твердой скорлупы получилось что-то вроде пиалок. Влакс шустро распределил их между присутствующими и разлил загадочное содержимое бурдюка по получившейся посуде.

— Что это? — осторожно принюхиваясь, поинтересовалась искра.

Запах был терпкий и резкий, но одновременно и сладкий.

— Попробуй и узнаешь, — пожал плечами Влакс, глаза его при этом блестели озорством.

Зард поднял свою чарку вверх и важно произнес:

— Я хочу произнести тост. Сейчас трудные времена для Айруна, но даже в этом я вижу свои положительные стороны, — все недоверчиво переглянулись, арахан не обратил на это внимание и с величием царской особы продолжил:

— Вместе встретились и объединились крепкой дружбой четверо жителей разных кланов. Давайте поднимем бокалы за то, чтобы наш союз победил все невзгоды, и крепость его была не меньше этого чудного напитка.

Такому тосту никто противиться не стал, гулко стукнулись стенки орехов, после чего их содержимое исчезло в жаждущих влаги глотках.

Фиола повторила действие за юношами. Пряный напиток обжег горло, из глаз высыпали искры, разноцветные и бешенные. Дальше она пить отказывалась, не понимая, как такую гадость возможно добровольно в себя вливать.