Не торопились они и отправиться в путь, по крайней мере, никто не понукал остальных. Отряд разделился на две группы. Меньшая состояла из госпожи Элири, Лиары, Дестри и Мышки, которые отправились к тихой заводи на западе, где Грук так удачно нарвал съедобной зелени накануне. Мужчины же, составившие вторую группу, сняли амуницию и сильно поношенную одежду за плодовыми кустами на востоке.
Керис ожидал, что таким ранним утром вода будет ледяной, но она оказалась не холоднее, чем в долинных озёрах, хотя и не менее освежающей. Грук не пошёл с ними в речку, а из многочисленных приспособлений на поясе выбрал один, который, раскрывшись, превратился в гребень, и начал, макая его в воду, расчёсывать густую шерсть. Керис, выйдя из воды и пытаясь вытереться сброшенной нижней рубашкой, минуту-другую наблюдал за этой процедурой. Затем, ощущая некоторую робость, подошёл к великану и жестами дал понять, что готов расчесать ему плечи и спину, до которых Грук, как он ни извивался, не мог достать:
Великан кивнул и передал ему гребень. Керис тотчас же принялся за работу. Это было всё равно что чистить торгианцев, только эта шерсть больше походила на густые волосы, нежели на нестриженую конскую шкуру.
Кроме того, лёгкий мускусный запах не был таким тяжёлым, как запах потной лошади. Пока Керис занимался этим добровольным трудом, великан потянулся к груде мелких растений, которые он, вероятно, собрал заранее. Отстегнув пояс со всем набором необычных предметов, он аккуратно расстелил его на траве, а потом стал мять листья и втирать их в тело, как мыло.
Осмелев, Керис захватил горсть этой массы и стал старательно втирать её в расчёсанные места.
«Приятно быть чистым».
Он привык к мысленным посланиям, хотя это было на несколько ином уровне. Но слова великана всё-таки оказались неожиданными для эскорианца.
— Хорошо, — быстро согласился он.
— Неплохо работаешь, слёток! — Керис взглянул на Криспина, который держал в руках сильно помятую, но зато чистую нижнюю рубаху, которую пытался разгладить, несколько раз тряхнув в воздухе, прежде чем надеть. Натянув её через голову и заправив в брюки, все ещё мокрые после усиленного полоскания в речке, он уселся рядом, рассматривая пояс.
— Странное у тебя оружие, соратник, — обратился сокольничий к великану — Ибо я полагаю, что некоторые их этих приспособлений — оружие.
И снова пришло послание, несколько смещённое по сравнению с привычными. «У меня вооружение стража, птицевод». Никаких дальнейших объяснений не последовало. Криспин поколебался, все ещё не сводя глаз с пояса, потом пожал плечами. Если этот новичок в отряде не хочет поделиться секретом, пусть. Каждый имеет право молчать или говорить — как хочет.
Они снова собрались у раскрытых тюков и занялись упаковкой. Теперь у них нет вьючных лошадок, а Керис отлично знал, что торгианцы, прошедшие боевую подготовку, не станут носить грузы. О кеплианцах или Ясте и вообще речи быть не может.
Он заметил, что Голос Гунноры и Мышка отошли в сторонку, а через минуту к ним присоединились не только госпожа Элири и кеплианка Тила, но и кот по имени Вождь. Все они смотрели в сторону клинообразного плато, уходящего на юг, и хотя Керис не видел, чтобы они разговаривали, он понимал, что они могут мысленно общаться по делам, связанным с Силой.
«Призывает». Дестри не нужно было даже оформлять эту мысль, потому что те, кто был с ней, чувствовали то же притяжение, которое все нарастало.
— К тому же, — руки Мышки как будто защищали кристалл от дневного света, — времени остаётся всё меньше. Наш путь лежит туда.
Итак, им всё-таки пришлось двинуться в путь, хоть и неохотно, что понятно Ибо, как только они покинули мирный уголок, их сразу охватило чувство спешки и, как только они приблизились к стреловидной оконечности плато, — предчувствие опасности. Пограничники и сокольничии осадили коней. По сигналу сокольничих птицы взмыли в воздух и полетели к югу, двигаясь гораздо быстрее и имея лучший обзор, чем те, кто остался внизу.
Из уцелевших припасов им удалось смастерить обувь для Лиары, но она все равно держалась поближе к великану, хотя и настояла на том, чтобы ей тоже дали заплечный мешок, несмотря на сомнение Дестри в разумности этого.
Криспин внезапно замотал головой, причём возникло впечатление, что сокол на гребне его шлема ожил.
— Там внизу земля и большой лес, — доложил он сообщение Дальнокрылого.
Спустя совсем немного времени они подошли к краю плато. Да, внизу земля, к тому же, судя по густой зелени, давно запущенная. Но они стоят на краю утёса. Здесь нет готовой лестницы, только каменная стена, а между ней и зелёной долиной внизу какие-то белые клочья, возможно, низкие облака.
Ворик выругался.
— У нас крыльев нет, — сердито буркнул он, утверждая очевидное.
— Но там же есть дорога! — молодой кеплианский жеребец Дженнер неожиданно протиснулся между скалой и пограничником с лошадью и поскакал прочь.
По воздуху! Но, тем не менее, он не падает, а двигается параллельно краю скалы, как будто скачет по дороге, которая ухожена не хуже эсткарпийских магистралей. Конь Ворика мотнул головой и заржал, натягивая поводья, которые поражённый сокольничий все ещё крепко сжимал.
— Там же ничего нет! — запротестовал Криспин и попытался отодвинуть коня от края.
Керис сбросил поклажу. Возможно, для того, кто привык к сюрпризам, что сплошь и рядом встречаются в Эскоре, все это не так уж и удивительно, но ему стоило большого труда оторвать глаза от Дженнера, от плавно скользящего кота, от Тилы и Себра, которые так ловко спускаются, не касаясь ногами ничего видимого. Яста поравнялся с ним, и Керис удержал своего боевого товарища за шею.
— Что ты видишь? — спросил он его. Вокруг них столпились остальные, еле справляясь с торгианцами, которые рвались вслед за кеплианцами, хотя эти два вида обычно держатся порознь.
— Дорогу, — не задумываясь ответил Яста.
Керис приник животом к скале и заставил себя подползти к острому, как лезвие, краю этого страшного утёса. Изо всех сил прижавшись к камню, на котором лежал, он вытянул правую руку и помахал ею в воздухе. Его кулак больно ударился о что-то твёрдое, опровергая свидетельство его глаз.
Оказывается, не ему одному пришло в голову проверить этот обман зрения. Хотя коней старались не подпускать к краю, он увидел, что Мышка и Дестри повторяют его попытку проползти вперёд и пощупать. И тут, очевидно, им обеим пришла в голову одна и та же мысль: они помахали каждая своим амулетом в пустом пространстве.
Керис услыхал, как амулеты наткнулись на нечто твёрдое, но Сила себя не проявила на этот раз — никакого свечения не возникло.
Мышка скользнула назад.
— Там что-то есть, но наши глаза этого не видят.
Госпожа Элири поднялась и издала чистый звонкий свист. Внизу Тила насторожила уши. То, что она топчет копытами, совершенно очевидно ведёт вниз. Кобылица покрыла уже по меньшей мере две трети расстояния. Но сейчас она повернула и поскакала назад. Остальные последовали за ней. Вождь не обратил на призыв никакого внимания, очевидно, решив, что он не предназначен ему.
Господин Ромар наклонился и, подобрав камешек, кинул его. Тот отскочил от чего-то твёрдого, затем полетел куда-то в бездну. Проследив за ним, понимаешь, что может случиться, если пуститься по этому пути вслепую.
Всё кончилось тем, что история повторилась — только на этот раз наоборот: на пути сюда люди подталкивали потеющих от страха торгианцев вверх по лестнице, теперь же они, в свою очередь, приникали к коням, стараясь не смотреть вниз, на дорогу, которой не было.
Кеплианцы восприняли своё превосходство в данных обстоятельствах как естественно присущее таким великолепным созданиям и взяли шефство над четырьмя женщинами, которые со страхом ступили с площадки и, прижимаясь плечами к каменной стене, делали один осторожный шаг за другим.
Керис видел, как пот бусинками выступает на лице Ворика, прикрытом соколиным шлемом, когда тот ступил с твёрдой скалы на несуществующую тропу и начал спуск. Остальные последовали за ним. Керис снова взвалил на плечи мешок. Яста ждал его. Но он повернулся в поисках великана. Тот ведь не из этого мира, вдруг подобное колдовство его вообще уничтожит? Может, Яста поможет? Хотя что они могут, даже вместе, в случае если такая громадина оступится?
