— И вот что нужно иметь в виду, начальник! — заговорила Инквита, протягивая Канкили немного овощей со своей тарелки. — Когда Тьма собирает в один кулак все силы, она затягивает в себя всё, что поддаётся её влиянию, но уж зато когда она потерпит поражение, то вместе с ней гибнут и её приспешники. Ибо выпущенная на волю Сила не остановится, пока не сметёт всех своих врагов, и Свет наверняка победит.

Салкар только поморщился на это:

— Эх, вещунья! Если нам, простым и бесталанным, вмешиваться в спор великих и могущественных Сил, мы тоже можем погибнуть. Скажи нам правду — зачем вы сюда пришли? Нам, кроме Дарга, никто здесь не угрожает.

— У вас есть свой путь, — вмешался в спор капитан Стимир. Отодвинув тарелку, он достал из кармана на поясе пластинку, которую показывал на корабле спутникам. — Что у вас рассказывают о том, откуда пришли салкары? — спросил он так требовательно, что все повернулись к нему.

Салкар, который только что спорил, моментально ответил:

— Что наши далёкие предки приплыли в эту страну на кораблях через ледяные врата.

— И почему же они приплыли? — В первый раз после того, как окончил свой длинный рассказ, подал голос Симонд.

— Говорят, что они бежали от какой-то опасности, — буркнул салкар. — Похожие предания о том, как они оказались в этом мире, есть у многих народов. Но с тех пор прошло столько лет, что даже Хранители Памяти потеряли им счёт.

— Как далеко заходили на север ваши корабли за последние, скажем, пятьдесят лет? — продолжал расспрашивать Симонд.

Начальник фактории уверенно ответил:

— Один раз, когда лето было особенно жаркое, Эван Длинный Нос ходил на «Вороне» за ледяную стену.

— А вернулось только четыре покойника на баркасе, — поведал за него о конце этой истории другой салкар. — У нас никто из Охотников не суётся за ледяную стену, разве что только круглые дураки.

— А ведь сейчас как раз наступила пора, когда из-под ледников вытекают ручьи, — перехватил слово капитан Стимир. — Половина ваших людей уже отправилась к ним добывать золото и заодно ставить капканы на зверя. Вот эту вещь, как известно начальнику фактории, нашёл два года тому назад в одном из ручьёв Ян Хессар.

Капитан положил пластинку перед собой на стол, и все, кто ещё не видел её, сгрудились, чтобы посмотреть, что это такое.

— В этой вещице заключена Сила. Это проверено госпожой Фрост, — капитан Стимир кивнул в её сторону. — Но это Тёмная Сила. Как и золото или самоцветы, которые вы собираете в каменистых ручьях, она долго лежала в толще льда, пока сам лёд не выдавил её на поверхность, а потом подхватила талая вода. Поэтому мы не можем узнать, откуда она появилась.

— Отправляться на корабле — безумие! — воскликнул салкар. — А карабкаться через ледяные горы? Какой дурак пойдёт искать туда дорогу! И потом, — продолжал он, покосившись на пластинку, — кто знает, что встретишь, когда ты дойдёшь до места.

— Поживём — увидим, — спокойно сказал капитан Стимир. — Эта вещь, может быть, ключ от замка. Мы знаем, что существуют врата. Которые же из них можно открыть этим ключом?

— Довольно! — сказал начальник фактории, кладя конец спору. — После всех этих разговоров про силы зла, пожалуй, и есть не захочется. Расскажите-ка нам лучше, что делается в Коринте, и какой товар везут нынче из Долин, — потребовал он, бросив выразительный взгляд из-под мохнатых бровей.

Первым отозвался капитан Стимир. Широко улыбаясь, он сказал:

— Верно, что довольно! Самое худшее вы уже слышали; теперь поговорим о хорошем. В Долинах местные князья, как всегда, склочничают между собой. Но с тех пор, как сокольничии основали на севере гнездо, морские разбойники перестали нападать на купцов, чтобы наполнить сундуки за счёт честных трудов торговцев.

— Князь Имри старается объединить под своим главенством все силы, но южные форты, больше всех пострадавшие от нападений Ализона, не хотят уступать своих прав. Три главных порта отстроены заново, и туда широким потоком потянулись купцы, главным образом с шерстью и искусными вещицами, которые везут из Пустыни.

Госпожа Гагна передёрнула плечами, словно от озноба:

— Они приносят несчастье, — заметила она.

Капитан согласился:

— Да. Это так. Но эти вещи берут на борт только после того, как их проверит кто-нибудь из мудрецов или сестёр из обители Огня. Они знают, что надо делать с такими вещами, на которых лежит проклятие. В Эсткарпе сейчас все спокойно — Корис хороший правитель, он пользуется заслуженным уважением, а по правую руку от него сидит Саймон Трегарт.

— Эскор временами начинает бурлить. Там, наверное, всегда так будет. Но сыновья Трегарта и люди Зелёного Дола умеют следить за порядком. В самой южной части несколько лет тому назад разгромили порт Мёртвых Кораблей, а сейчас ведутся разговоры о том, чтобы послать в этом направлению экспедицию, которая должна будет исследовать земли к югу от Вара; но это намечено осуществить тогда, когда будет покончено с поиском врат.

— Судя по всему, дела идут обычным порядком.

«Но почему же?» — подумала Трусла. Однако хорошо было уже хотя бы то, что начальник фактории будет знать, что занимает сейчас умы всех думающих людей, как талантливых, так и бесталанных.

Трусле и Симонду отвели для жилья пустующий дом, хозяин которого на все лето ушёл на промысел, добывать богатства его края. Моросящий дождь прекратился, поэтому им даже не понадобилось брать на улицу фонарь, на улице было светло; здесь, на севере, все лето стояли белые ночи.

Развесив мокрый плащ на крючках, которые торчали из стены, Трусла даже вздохнула, этот вздох выражал почти полное счастье.

Симонд тоже снял плащ и подошёл к ней:

— Ты совсем устала.

— Я очень горжусь тобой, — ответила она, обнимая мужа и притягивая его к себе. — Никто не сумел бы так хорошо рассказать о наших задачах, как мой супруг! Ты не владеешь Силой, поэтому видишь вещи так же, как большинство людей. Их Провидица… — начала было Трусла, но не договорила, а вместо этого поцеловала Симонда и с наслаждением ощутила, как его руки стали гладить её тело.

— Их Провидица, — продолжил Симонд, покрывая поцелуями подбородок и шею жены, — тебе совсем не понравилась.

— Я не знаю её. Но сегодня, мой господин, давай забудем с тобой всех этих гостей, всё, что относится к Силе, — колдуний, шаманок, провидиц, и побудем только вдвоём!

Он тихонько рассмеялся:

— Ты, Госпожа, как всегда, мудрее всех! И хотя над нами не светит лампада Луны, благословенная милость Госпожи нас не оставит.

Непривычный северный свет сбивал Труслу с толку; проснувшись, она не могла понять, который час и долго ли она спала. Вчера она заснула очень поздно, положив голову на плечо Симонда. Давно уже она не спала так сладко, как в эту ночь.

Открыв глаза, Трусла не сразу поняла, где находится. Она увидела, что лежит одна на широкой кровати, и помещение было просторнее, чем корабельная каюта. Конечно же, подумала она, протирая глаза, это дом — или то, что у этих людей называется домом. Тогда она вспомнила, что они уже приплыли и высадились на берег. Но всё равно это было ещё только начало, а проделали они, вероятно, лишь самую лёгкую часть путешествия.

В дверь кто-то тихонько постучал, Трусла откликнулась, и в комнату вошла женщина с лицом, в котором сливались туземные и салкарские черты. Она принесла кувшин с водой, от которой поднимался пар.

— Ваш супруг сказал, что вы очень устали, но сейчас уже полдень и пора обедать.

Женщина налила в таз горячей воды, а рядом положила для вытирания длинный кусок домотканого полотна.

— Я и правда заспалась, как настоящая лежебока! — посмеялась над собой Трусла и принялась за умывание. Затем она достала хотя и помятое, но зато по-настоящему чистое бельё, и с удовлетворением почувствовала, что теперь ей будет не стыдно сесть за стол у хозяина фактории.

Среди гостей она впервые увидела Одгу. Её лицо показалось Трусле таким постаревшим, точно из него высосали молодость: сурово сжатые губы, устремлённый в пространство взгляд, не видящий ничего вокруг. Тесно прижавшись и положив ладошку ей на колено, подле Одги сидела Канкиль, рядом расположилась Инквита, которая заботливо приглядывала за девушкой.