— Вроде да.

— Но все-таки соседние билеты пусть тоже запишут. Кем куплены.

Юрий Максимович схватился за трубку — давать указания. Авилов ждал, пока тот закончит переговоры и разглядывал Ирин портрет в рамке на стене. Портрет был сделан так искусно, что подчеркнул все благородство лица и печаль в глазах, которой Пушкин не замечал. Ракурс особенный, подумал он и почему-то вспомнил, как Лева, толкуя ему про свои операции, размахивал фотографией, которую сделал брат. Она нужна была для врача, пластического хирурга, чтобы показывать, каким был Лева до увечья. Что он вспомнил о фотографии? Юрий Максимович положил трубку, и стало тихо.

— Кто это снимал?

— Он и снимал.

— Кто он?

— Жених с долларами. Яков зовут.

Пушкин злобно откинулся на спинку кресла. Вот оно. Конечно, Левша с его хорошими манерами… Конечно! Вот и пропажа нашлась. Он скрипнул зубами. Если это он, то все. Хватит шуток.

— Кажется, я его знаю, — сказал он. — Если это тот, кого я знаю, кроме фотоателье, он может быть связан с автомобильными делами. Проверьте недавние сделки по автосалонам, мастерским, заправкам.

Юрий Максимович рыкнул и снова схватился за трубку. Пушкин терпеливо ждал, пока разговор будет закончен и, дождавшись, объявил: «Пойду прогуляюсь. Отца навещу». Полковник взглянул на него непонимающе, будто забыл, что у него в городе есть отец. Он пообедал с отцом, прогулялся к морю, разыскал закрытое фотоателье, где в витрине красовалось Ирино лицо, и вечером позвонил полковнику.

— Где шляешься? — заорал полковник. — Есть улов. Можно его брать. Дух к черту вышибу. — Полковник был настроен решительно, как бы чего не вышло. Пушкин решил вмешаться.

— Юрий Максимович, спешить нельзя. Этот так называемый жених — мой бывший подельник. Я их познакомил, сам того не желая. Если Ирина у него, то ничего не может случиться.

— Да он уголовничек, мать твою… Я досье видел.

— Но не убийца. — Пушкин в свои слова не верил, но сдавать Левшу не входило в его планы. Всякое может случиться, если надавить на Якова Александровича. Могут джипы полезть, как из мясорубки, кто знает.

— С ним нужно спокойно поговорить. Известно, где он?

— Автомастерскую делает на Загородном шоссе, там и живет с рабочими.

— Поехали.

— Ребят возьмем.

— Спугнем только. Поедем на вашей машине. Выйдете и скажете, что Ира пропала, а дальше увидим. Пистолет при вас? Если побежит, то все будет ясно. Но с какой стати человеку, который приобрел столько собственности, прятать женщину? Зачем? Только разве, кого шантажировать? Но и тогда переговоры будут мирными, он от вас что-нибудь потребует, а вы его спокойно выслушаете. Потом я к вам присоединюсь, и разговор пойдет по-другому, потому что за ним долг.

Авилов злорадствовал, представляя, как Левша будет вертеться между двух огней. Полковник заспорил и выспорил сопровождающего для подстраховки, чтобы в случае чего можно было организовать погоню. Ехали они молча, Юрий Максимович за всю дорогу только и обронил, что нюх у него есть. Он Левшу учуял, сколько тот ни изображал фотографа со стажем.

— Весь его стаж на морде нарисован.

— А на моей? — поинтересовался Пушкин.

— Да и на твоей тоже. Но меньше стажа, потому как ты младше. Лет через пятнадцать тоже хорошо проступит.

— Да не проступит уже, Юрий Максимович. Мы теперь производители.

Полковник хмыкнул:

— Производители? Как быки?

Оба посмеялись, но без особого веселья: уже подъезжали. Рабочие в вагончике играли в карты. Полковник зашел в помещение, где горел свет, а Пушкин обошел дом вокруг, заглядывая в окна, пытаясь отыскать, где спрятался Левша. Но тот не прятался, спокойно лежал на диване, почитывая книжку, и сыпал на пол сигаретный пепел. Вид у него был самый умиротворенный и довольный жизнью. На столе стояла неубранная посуда, занавеска на окне висела криво и позволяла наблюдать за происходящим.

Отперев дверь и увидев на пороге полковника, Левша изогнулся в дугу, не зная, как принять нежданного гостя и куда усадить, а по мере разговора начал нервно чесать бороду. Авилов сообразил, что новость для Левши оказалась неожиданной и неприятной. Он принялся ходить по комнате, о чем-то рассуждая. Полковник нетерпеливо стучал пальцами по столу, слушая, а потом резко отправился к выходу.

— Ты что? — спросил он в машине Пушкина. — Почему не появился, как договорились?

— Мешать не хотел. Будущий тесть с зятем беседуют, что я буду вмешиваться?

— Болван ты. Все бы хахакал.

— Да ясно все. Ничего он не знает, сам встревожился, видно было.

— Ты видел, что ли?

— Ну да. За окном стоял. Он не знает ничего.

— Так и сказал, помощь предложил… Тоже мне рыцарь печального образа… Так ты почему не вышел-то? Боишься его?

— Боюсь его напугать.

— Ну-ну… — усмехнулся полковник. — Темнишь. Боишься, что я лишнее узнаю? А я и так все о тебе знаю.

— Юрий Максимыч, наши с ним счеты сейчас в сторону, отвлекаться некогда. Я знаю, где он, и это потом. Надо Иру искать. Позвоните, может, есть информация?

Полковник набрал номер и внимательно слушал. Он немного успокоился, ночная поездка взбодрила, он не выглядел жалким, как утром. Появилась возможность что-то делать, а не нервничать попусту, и человек ожил. Надежда дает силы. Левша тоже дивно похорошел. Хоть полковник и определил его «стаж», но это на взгляд профессионала, а если смотреть со стороны — красивый человек с седеющей бородой и умным видом. Почти научный работник. Отчаянная Ирка, решилась кокетничать с Левшой! Будь он женщиной, он бы трижды подумал. Ничего, этой интриге жить осталось недолго. Надо только разыскать Иру.

— Есть, — сообщил полковник. — Билет покупала на железной дороге, ты прав. Ну что, едем прямо сейчас?

— Сейчас, конечно, — согласился Авилов.

— Тут автомобилем быстрее, чем поездом.

— Вам видней.

Но поездка оказалась почти бесплодной, хотя они поставили с ног на голову местное отделение. Пробыв после бессонной ночи полдня в захолустном городке, который за это время был прочесан насквозь, они не нашли следов Иры, которые бы вели в определенную сторону. Хотя было ясно, что до этого места она доехала.

Одна из вокзальных уборщиц сообщила, что видела особу, похожую на ту, что на фото, а кассирша автостанции узнала в ней женщину, которая отваживалась с больной девочкой-горбуньей. Кажется, что и билеты им обоим покупала она же, с фотографии, но куда — пожилая женщина не запомнила. Оставалось искать в семи пунктах, куда кассир продавала билеты. Авилов видел, что полковник измотан и на пределе, и предложил отдохнуть в гостинице пару часов, а потом продолжать поиски.

Они отдыхали в двухместном люксе, и полковник начал, было, мирно похрапывать, когда зазвонил телефон. Сообщили, что на автостанции появилась девушка-горбунья, и кассирша опознала в ней спутницу Ирины. Полковник тут же вскочил, и они направились в милицию: девушка была уже там. У здания милиции Пушкин задержался, махнул рукой и направился в противоположную сторону. Полковнику было не до него, он спешил узнать новости.

Новости оказались будничные и в то же время настораживающие. Девушка-горбунья отвечала, ничего не скрывая, о знакомстве с Ириной, о гобелене, о поездке, о том, как ей стало плохо на автостанции. О том, как Ирина ей помогала, она говорила с симпатией, спокойно дала адрес подруги — Юли Гурко, но сообщила, что Ира не осталась на день рожденья, а уехала рано утром, не попрощавшись с ней, а просто передав, что не может больше задерживаться. По ее словам выходило, что одиннадцатого вечером они приехали, Ира отбыла двенадцатого, в понедельник утром, а сегодня было четырнадцатое. Девушка, по паспорту Татьяна Шумкова, видела Ирину в последний раз одиннадцатого вечером, с тех пор они не встречались. Об отношениях между хозяйкой дома и Ириной ничего рассказать не может, не знает, не интересовалась. Она давно не виделась с подругой, возможно, Ирина почувствовала себя лишней в их компании, поэтому уехала. Полковник выспрашивал о цели поездки: что это — прогулка или по делам? Горбунья поразмыслила, а потом объявила, что внешне все выглядело прогулкой… И замолчала.