— Ванна готова, леди Элайза, моя госпожа, — преклонив колени, сообщила я.

— Расстегни мне сандалии, — сидя на кровати, повелела она. — И раздень меня.

Я послушно выполнила приказ.

— Сними тунику! Я разделась.

— Ну-ка, посмотрись в зеркало. Кто красивее?

Стоя на коленях, глотая слезы, я взглянула в зеркало. Всегда считала, что я. Но теперь, когда, обнаженные, мы стояли рядом, поняла — с моей хозяйкой мне не сравниться. Да, Элайза Невинс, былая моя соперница, куда красивее меня.

— Так кто красивее? — допытывалась она.

— Ты, леди Элайза, моя госпожа, — признала я.

— В самом деле?

— Да, леди Элайза, моя госпожа, — не поднимая головы, повторила я.

Она подошла к ванне.

— Принеси плеть!

Я сходила за плеткой, отдала ее ей.

— Джуди, — заговорила она.

— Да, госпожа.

— Теперь ты рабыня женщины.

— Да, госпожа.

— И будешь вести себя с достоинством. Ты не должна меня позорить.

— Госпожа?

Внезапно на меня обрушился удар плетки. Я увернулась. Еще один! Я бросилась к стене, но плеть настигла и здесь. Упав на колени, я повернулась к стене лицом, прижала к ней руки. На меня сыпались новые удары.

— Только посмей взглянуть в сторону мужчины — я из тебя дух вышибу!

— Да, госпожа!

— Рабыня! — надрывалась леди Элайза.

— Да, леди Элайза, моя госпожа, — повторяла я, корчась у стены под ударами плетки.

— А теперь помоги мне. Я приму ванну.

И она грациозно ступила в воду. Голова обмотана полотенцем, тело утопает в роскошной радужной пене. Лениво поднимая то руку, то ногу, залюбовалась своей красотой.

Я стояла у ванны на коленях, наготове — вдруг хозяйка чего-нибудь пожелает?

— О чем ты думаешь, Джуди? — спросила она.

— Если я скажу, госпожа, ты меня высечешь.

— Не высеку, — пообещала леди Элайза. — Так о чем?

— Думаю, — ответила я, — что какой-нибудь мужчина с радостью надел бы на тебя ошейник.

— Возможно, — со смехом отвечала она. — Я очень красива!

— Да, госпожа. Ты одна из самых красивых женщин, каких я видела в жизни.

— Думаешь, за меня дали бы хорошую цену?

— Да, госпожа.

Она заливалась смехом.

— Освободи меня, госпожа, — взмолилась я. — Освободи!

— Неужели ты думаешь, что тебя привезли на Гор, чтобы освободить и отправить обратно на Землю?

— Я не знаю, зачем меня привезли на Гор.

— Зато я знаю.

— Просто чтобы сделать рабыней?

— Могло быть и так. У нас есть выбор.

— Но была и другая причина?

— Конечно, — сказала она. — Нам нужна была девушка, чтобы передать послание. Ее, крепко привязанную, должны были оставить в определенном месте. Потом, улучив момент, ее бы забрали и переправили кому следует. Там-то она и передала бы послание. — Она взглянула на меня. — К сожалению, Теллиус и Барус тебя потеряли.

— Они собирались убить меня! — выпалила я.

— Они искали материальное послание, — объяснила она. — Не знали, в какой форме ты несешь его. Это знаю я. Для нас, как и для тебя, большая удача, что тебя не убили. Они думали, ты куда-то дела послание, чтобы утаить от нас его содержание.

— Они искали бусы. Но у меня не было бус.

— Да.

— Не несла я никакого послания.

— Несешь. И сама об этом не знаешь.

Этим словам я не поверила. Но спорить с хозяйкой — себе дороже.

— А мужчина нести послание не мог? — спросила я.

— На рабынь, — ответила она, — не очень-то обращают внимание. Только на внешность. Их покупают, продают, они легко переходят из рук в руки. Часто их перевозят на большие расстояния, иногда даже с колпаком на голове. Неграмотная рабыня — идеальный курьер. Она и сама не знает, что несет послание. Даже и не подозревает. А уж остальные тем более не заподозрят: перед ними — просто еще одна клейменая, закованная в цепи девушка.

— Ты очень умна, госпожа, — заметила я.

— Более того, — добавила Элайза, — даже попади послание в чужие руки, оно скрыто, никто и не поймет, что это послание, а поймет — все равно не расшифрует.

— Ты отлично застраховалась, госпожа, — прошептала я. Пополоскав в воде руку, она подняла ее, позволив воде стечь в ванну.

— Ты участвуешь в какой-то борьбе, — предположила я.

— Да, — согласилась она. — Я — агент некой военно-политической силы, великой силы, ты и не представляешь, что такая существует. Силы межпланетного масштаба. Имя ей — Курии. Между мирами идет война. Жестокая, молчаливая война, тебе неведомая, неведомая миллионам. И ставка в ней — Гор и Земля.

— В такой войне, — проговорила я, — очень важны средства связи.

— И наладить связь нелегко, — подхватила она. — Наших врагов не назовешь глупцами.

— А по радио связываться нельзя? — спросила я. Скорее всего, такой техникой они располагают.

— Сигнал можно перехватить, заглушить. К тому же на Гор такие приборы доставлять опасно. Враги быстро обнаружат их и уничтожат.

Тонкая изящная лодыжка приподнялась над водой и мгновение спустя вновь нырнула в пену. Пожалуй, ей, как и мне, в самый раз кольца для лодыжек номер два.

— Как ты заметила, — продолжала она, — здесь, в Шести Башнях, нет ничего, что заставило бы усомниться, что я обычная женщина из Ара.

— Что за послание я несу? — спросила я.

— Не знаю.

— Его могла бы нести любая девушка?

— Любая подходящая порабощенная тварь, — уточнила леди Элайза.

— Так почему же выбрали меня?

Она рассмеялась.

— В колледже ты соперничала со мной. Посмела бросить мне вызов. Вот тогда я и решила, что ты, прелестная никчемная дурочка, станешь моей рабыней-служанкой.

— Что со мной сделают?

— Утром тебя пометят и, голую, отправят на тарне в порт Шенди. А оттуда рабским судном — на остров Кос.

— Пометят? Рабским судном?

— Небольшое химическое клеймо, — пояснила она. — По нему тебя опознают наши агенты на Косе.

— Химическое клеймо?

— Невидимое — пока его не проявят специальными химикатами.

— А оно стирается?

— Да, — ответила она. — Но ты его не сотрешь. Для этого требуется определенное сочетание химических веществ.

— Его сотрут?

— Конечно. Когда оно свое дело сделает, когда наши агенты узнают тебя. Глупо было бы оставлять его на твоем теле. Стоит ли привлекать любопытные взгляды? Вдруг вражеские агенты поймут, что ты несешь наше послание?

— Да, госпожа.

Поддев ладонью облачко пены, она дунула на него — в воздухе закружились радужные пузырьки.

— Путешествовать на рабском судне, — обронила она, — не очень-то приятно.

— А что со мной будут делать на Косе?

— Отправят в «Чатку и курлу». Это таверна. А оттуда наши агенты выйдут на связь.

— Я пойму послание?

— Нет, не поймешь. Только передашь.

— А потом, — спросила я, — когда послание будет передано?

— Ты вернешься ко мне.

— А потом?

— Потом, — откинувшись назад, нежась в теплой пене, проворковала она, — для тебя начнется жизнь служанки, Джуди. Моей рабыни-служанки.

— Да, леди Элайза, моя госпожа.

Дико вскрикнув в темноте, я отдернула лодыжку от сети. Ноги схвачены цепями — ближе, чем на шесть дюймов, не подтянешь. Я лежу на спине на дощатых нарах, сжимаю обритую голову ладонями. На руках — оковы. От запястий к охватывающему голову тяжелому кольцу тянутся цепи. Руки дотягиваются только до шеи. Но чтобы зажать уши, этого достаточно. Я вскрикнула и заметалась. Кажется, на щиколотке рана. Кровоточит, наверно: по ноге потекло, доски влажные. Правой ногой я попыталась зажать рану, остановить кровотечение. За решеткой сверкнули глаза — медно-красные глаза косматого корабельного урта. Значит, случайно подвинула левую ногу к краю клетки.

— Выпустите меня! — закричала я. — Выпустите меня!

Иногда уртам удается пробраться сквозь сеть или протиснуться в клетку под вертикальной крышкой — таких у клетки две, с каждой стороны. И тогда закованная в цепи девушка оказывается в их власти.