— Я первый! — вскричал Брен Лурт. — Нет.

Брен Лурт побледнел.

— Устроим состязание с пятью стрелами? — предложил Турнус.

Вот в чем заключается это состязание. Все жители, кроме двух соперников, покидают село. Ворота закрывают. Соперники вооружаются луками — огромными крестьянскими луками — и пятью стрелами каждый. Тот, кто распахнет сельчанам ворота, и есть глава касты.

— Нет, — выдавил Брен Лурт. Еще бы! Кому захочется встретиться лицом к лицу с вооруженным луком Турнусом? О его искусстве лучника даже среди крестьян ходят легенды.

— Тогда на ножах?

В этом случае, выйдя из села, двое соперников должны с противоположных сторон войти в темный ночной лес. Тот, кто вернется, становится главой касты.

— Нет, — сказал Брен Лурт. Не много, я думаю, найдется смельчаков, которые отважатся в кромешной тьме в лесу сразиться на ножах с Турнусом. Он, крестьянин, сроднился со своей землей. Как скала. Как мощное кряжистое дерево. Как молния, что сверкнет нежданно-негаданно в сумрачных небесах.

Брен Лурт поднял свой посох.

— Я крестьянин!

— Хорошо, — согласился Турнус, — пусть приговор вынесет дубина. Пусть дерево наших лесов решит спор.

— Отлично! — ответил Брен Лурт.

Из толпы неслышно выскользнула Ремешок. Никто, кроме меня, казалось, не заметил ее ухода.

Шаг за шагом Турнус неспешно спустился с лестницы.

Мелина отступила в сторону. Глаза ее сверкали. Зрители расступились, освободив площадку у хижины Турнуса.

— Разложите костер, — повелел Турнус. Мужчины бросились исполнять приказ. Расстегнув тунику, Турнус ослабил ее на поясе. Размял руки. Подтянул тунику повыше над ремнем, так что подол ее стал короче. То же самое сделал Брен Лурт.

Турнус подошел ко мне и, взяв за руки, заставил встать.

— Что ж, малышка рабыня, — спросил он, — всему виной твоя красота?

Даже ответить ему у меня не хватило сил — так была я измучена. Не держи он меня — и стоять бы не смогла.

— Нет, — проговорил Турнус, — причина гораздо глубже.

Повернув меня спиной, он освободил от пут мои руки, отвязал и отбросил в сторону свисающую с шеи веревку.

Стоя перед ним в веревочном ошейнике и с клеймом на теле, я подняла на него глаза. Пожалел меня!

— Кляп ей в рот, и на девичью дыбу! — бросил он стоящему неподалеку мужчине.

Меня поволокли прочь. Я не сводила с него испуганных глаз. На девичью дыбу! На ней насилуют! Меня, полуживую, распнут, чтобы была наготове для победителя. А рот-то зачем затыкать?

Вокруг Брена Лурта сгрудились, подбадривая, приятели. Турнус, словно и не обращая на них внимания, стоял в стороне.

Я отчаянно вскрикнула — меня швырнули на дыбу. Левую щиколотку ткнули в вырезанный в нижней балке полукруглый паз, сверху приладили еще одну балку, тоже с полукруглым отверстием, плотно закрепили. Точно так же зажали между двумя балками и правую ногу. Девичья дыба в Табучьем Броде представляет собой горизонтальную станину с V-образной выемкой в ногах. Держа за руки и за волосы, меня опрокинули на спину, запястья и голову — за волосы — тоже закрепили в специальных пазах. Сверху накинули держащуюся на массивном шарнире балку с выемкой для шеи и защелкнули запор. И вот я лежу на спине, лодыжки, запястья и шея закреплены — можно лишь чуть пошевелиться. Я зажмурилась и тут же снова открыла глаза. Надо мной стоял человек. Запрокинув голову, я увидела в его руках внушительный лоскут ткани. Скомкав тряпку, он засунул ее мне в рот. Больно! Чтобы не выплюнула, обвязал кляп сложенной вдоль полосой ткани. Она скользнула глубоко между зубами. Еще трижды обвязал он нижнюю часть моего лица. Теперь рот рабыне заткнут по всем правилам. Мне и звука не выдавить. Зачем заткнули рот? Болит зажатая в полукруглой прорези балки шея. «Я — Джуди Торнтон! — твердила я себе. — Я — Джуди Торнтон! Землянка! Не может такое со мной произойти»! И все же я знала: я — Дина, всего лишь Дина, покорная хозяевам горианская рабыня.

Я повернула голову — посмотреть на схватку — и наткнулась на испуганный взгляд Турнепс. Она отвела глаза. Вместо меня на дыбе могла оказаться и она. Редис и Верров Хвост со страхом глядели на Турнуса. Ремешка нигде не было видно.

— Ты готов, Турнус? — спросил Брен Лурт.

Селяне расступились, встали по кругу. Костер пылал вовсю, все отлично видно.

— А дубина тебе не нужна? — ухмыляясь, напомнил Брен Лурт.

— Может быть, — проронил Турнус. — Эти парни, по-моему, в состязании не участвуют? — оглядев приятелей Брена Лурта, добавил он.

— Чтоб призвать к порядку жирного увальня вроде тебя, и меня одного достаточно, — осклабился Брен Лурт.

— Возможно, — не стал спорить Турнус.

— Тебе понадобится дубина.

— Да, — согласился Турнус. — А ну, напади на меня, — сказал он, поворачиваясь к одному из компании своего соперника.

Парень с усмешкой бросился на него. Схватившись за его дубину, Турнус с сокрушительной, как у ларла, силой резко дернул ее на себя и одновременно нанес ему чудовищный удар в зубы ногой в тяжелой сандалии. Парень пошатнулся, из носа и рта хлынула кровь. Он прижал к лицу ладони. Дубина осталась в руках у Турнуса. На земле валялись выбитые зубы. Парень оцепенело осел наземь.

— Хороша та дубина, — проговорил Турнус, — которая колет как следует. — С этими словами, глядя на одного из парней, он вдруг, точно копьем, ткнул дубиной в ребра другому — И кожу сдирает, — добавил он, нанося скользящий удар по лицу первому, пока тот отвлекся на поверженного товарища. Прижав к груди руки, бедняга валялся на земле. Наверняка пара ребер сломана. А теперь и первый лежал без движения с окровавленной головой. — Но, — продолжал Турнус, — хорошая дубина должна быть еще и крепкой.

Пятеро оставшихся напряженно замерли вокруг Брена Лурта.

— Подойди сюда, — подозвал одного из них Турнус. Тот бешено бросился вперед, но, увернувшись, Турнус тут же оказался позади него и вытянул его дубиной по спине. Тяжелая, не меньше пары дюймов толщиной, дубина раскололась. Парень свалился как подкошенный.

— Вот видите, — назидательно проговорил Турнус, — треснула. Слабовата, значит. Даже спину ему не сломала. — Он указал на парня, корчившегося на земле с перекошенным от боли лицом. — Для хорошей схватки не годится.

Он повернулся к одному из четверых.

— Дай мне дубину!

Тот испуганно взглянул на него и, не рискуя подойти ближе, бросил ему дубину.

— Вот эта получше будет, — взвешивая дубину в руке, одобрил Турнус. — Подойди сюда! — приказал он парню, что бросил ему дубину. Тот с опаской приблизился. — Вот тебе первый урок! — объявил Турнус, без всякого предупреждения с размаху всаживая острие ему в живот. — Никогда не отдавай оружие врагу.

Согнувшись пополам, парень захлебывался рвотой. Коротким ударом по голове Турнус повалил его в грязь и повернулся к Брену Лурту и двоим оставшимся.

— Не зевай! — бросил он одному из них.

Тот настороженно поднял дубину. А Турнус ударил другого, на которого, казалось, и не смотрел.

— Тебе, разумеется, тоже зевать не следовало, — сказал он упавшему — Это важно!

И вдруг тот, что стоял рядом с Бреном Луртом, кинулся на Турнуса, но Турнус, похоже, ожидал удара. Подставив дубину, скользящим движением он отбил атаку. Соперник побледнел и отступил.

— Агрессивность — вещь хорошая, — заявил Турнус. — Но опасайся ответного удара.

Турнус огляделся. Лишь один из девяти, Брен Лурт, стоял теперь перед ним, готовый к схватке.

— Сдается мне, остальные, — ухмыльнулся, указывая на спасающихся бегством соперников, Турнус, — в состязании участвовать не собираются.

— Ты искусный боец, Турнус, — держа наготове дубину, процедил Брен Лурт.

— Жаль, что придется так с тобой поступить, Брен Лурт. Я-то прочил тебя на место главы касты.

— Я и сейчас глава касты!

— Ты молод, Брен Лурт, — ответил Турнус, — надо было подождать. Твое время еще не пришло.

— Я глава касты! — повторил Брен Лурт.

— Глава касты должен много знать. Немало лет пройдет, пока ты научишься разбираться во всем. В погоде, в урожаях, в животных, в людях. Быть главой касты непросто.