— Как мама? — спросил Джаред.

На минуту в комнате повисла тишина.

— Она вышла замуж за Дэниэла Коула? — догадался Джаред, заметив, как мрачно переглянулись Филип с Присциллой.

Филип кивнул.

— Мама понятия не имеет, какой это страшный человек, — заключил свое долгое раздумье Джаред.

— Еще как имеет, — горько вздохнула Присцилла. — Я сто раз растолковывала ей, что он за птица, и в наших бедах она виновата не меньше его!

— Прикуси язык, Присцилла! — повысил голос Филип. — Коул сумел ввести в заблуждение целый город, все его считают честным человеком и порядочным торговцем. Странно ли, что ему удалось обмануть и нашу мать?

— Не выгораживай ее. Она живет с этим человеком и видит, что происходит. Не увидит этого только слепой. Она просто предала нас, вот и все.

— Я отказываюсь верить… — обхватив голову руками, стонал Джаред. — Она — наша мать! Разве мать может предать своих детей?

— Может. Она позволяет Коулу делать все, что он хочет, — кипятилась Присцилла.

Разговор этот длился и длился, не имея конца. Джаред защищал мать от нападок Присциллы, Присцилла не унималась, а Филип старался примирить их, сам, правда, не слишком веря своим словам в защиту матери. Братья и сестра не виделись почти три года, но ссорились так, словно они расстались вчера. Вампасу же ничего не оставалось, как понять, что он здесь лишний, извиниться и откланяться.

Возвращение в Бостон на борту «Спасения» прошло гладко. Джареда погрузили на корабль в деревянной клети. Филип и Присцилла, как и подобает владельцам судна, держались очень чинно. Что касается Вампаса, то он решил ненадолго заехать в резервацию и возвращался в Кембридж по суше. Ему хотел было составить компанию Филип, мечтавший повидать Витамоо, но Присцилла воспротивилась: Филип был нужен ей в Бостоне. Она не хотела дальше медлить с назначением капитанов на купленные суда; и так было потеряно слишком много времени.

Бриг «Спасение», подняв паруса, с приливом отчалил от пристани. Во время стоянки в Чарлстоне Присцилла никому не позволила сойти на берег. Рейс был объявлен учебным, и матросы держали вахту так строго, точно судно стояло в открытом море. На самом же деле команду не отпустили в увольнение, боясь, что кто-нибудь из моряков пойдет поглазеть на казнь и потом узнает Джареда на «Спасении». Это было слишком рискованно. Присцилла предпочла перестраховаться.

Джареда выпустили из клети, когда бриг был уже в открытом море. С изумлением Филип и Присцилла наблюдали, как оживился их младший брат, ступив на палубу. Он немедленно обследовал весь корабль и обстоятельно растолковал брату и сестре, где и какой ремонт нужно сделать. Проворно карабкался бывший пират по вантам, с легкостью ходил по реям, подгонял такелаж и убавлял паруса по команде первого помощника. За обеденным столом он, капитан и первый помощник веселили общество морскими байками, и всем, собравшимся в кают-компании, было очевидно, как Джаред превосходно разбирается в навигации. Здесь-то у капитана и мелькнула мысль — на остаток пути до Бостона предложить Джареду исполнять обязанности по управлению судном. Сам он был уже в достаточно преклонном возрасте и согласился принять командование лишь на время подготовки экипажа. Джаред поблагодарил за предложение вежливо и сдержанно, однако глаза его при этом загорелись. Так точно вспыхивали глазенки мальчугана в детстве, когда отец, уступая мольбам сына, исполнял его заветное желание.

Во время очередной смены вахтенных Джаред принял командование судном и с ходу вошел в роль капитана. Он отрывисто и четко отдавал приказы, проверял показания навигационных приборов, при необходимости вставал к штурвалу и без сучка и задоринки привел «Спасение» в Бостон. Филип и Присцилла поняли, что нашли себе четвертого капитана.

Джаред Морган и Энн Пирпонт отправились в Кембридж навестить родителей Энн, ее сестер и братьев. Энн приезжала домой не слишком часто, и родные очень скучали по ней. Зато встречи были всегда радостными и бурными. Ничто не изменилось в полной веселья жизни этого дома, где по-прежнему росло много детей.

В первый же день мистер Пирпонт и Джаред пошли после обеда прогуляться. Старший Пирпонт, узнав последние новости, расплывался от удовольствия: подумать только, Джаред — капитан собственного судна! Новоиспеченный капитан, само собой, всюду говорил, что плавал на торговом корабле, и мистер Пирпонт с дотошностью расспрашивал его обо всех сложностях морских походов. В этот вечер Джаред и попросил у мистера Пирпонта руку его дочери. Пирпонт-старший, разумеется, тотчас дал согласие.

Энн и Джаред нашли время заглянуть в пекарню, где Джаред повидал Уилла, своего лопоухого приятеля, который был теперь в учениках у пекаря. Джаред тихонько усмехнулся, вспомнив, как ему сулили ту же стезю. Уилл был на хорошем счету у мистера Пирпонта; отец Энн отзывался о нем как о работящем парне и говорил, что из него выйдет отличный пекарь.

Чакерс и Милли поженились, год назад у них родился мальчик, очень скоро они ждали второго малыша. Чакерс подвизался теперь в кузнице; он то и дело менял род занятий, нигде подолгу не задерживаясь. В доверительной беседе Чакерс сообщил Джареду, что его нынешний хозяин просто полоумный, как, впрочем, и все предыдущие, и потому ему нужно занять где-нибудь денег и открыть собственную кузницу. Со слов Милли молодые люди уже знали, что Чакерса каждый месяц обуревают новые идеи — то он собирается открывать бондарню, то мебельный магазин, то сапожную мастерскую. Джаред нашел своего бывшего друга совершенно несносным — он безудержно хвастался, много пил и на все про все имел готовый ответ. Энн и Джаред были рады, когда пришло время обеда и у них появился повод вернуться домой.

На следующее утро молодые люди пустились в обратный путь. В Бостон они решили возвращаться по воде, и Джаред взял напрокат небольшую парусную лодку. Они вышли из Уотертауна, расположенного на реке Чарлз немного выше того места по ее течению, где стоял дом Морганов. Этот дом теперь снова принадлежал их семье. Во время учебного семестра там жил Филип, иногда там останавливалась Присцилла, и Джареду было приятно сознавать, что в доме всегда найдется место и для него. Старый дом Морганов теперь поддерживал нанятый Присциллой сторож, который жил в нем круглый год.

— Джаред! Лодка сейчас перевернется! Не наклоняйся так сильно! — Сидевшая на носу Энн вцепилась в края лодки и пыталась уравновесить хлипкое суденышко.

Словно не слыша ее, Джаред, перегнувшись через борт, жадно вглядывался в берег. Перед ним медленно проплывали оживающие на глазах воспоминания: белый фасад с четырьмя колоннами, зеленая лужайка перед домом, старые развесистые деревья, конюшня на задворках. Нескоро молодой человек оторвался от милой сердцу картины. Резким рывком он переместился в середину лодки. Суденышко, на секунду выровнявшись, накренилось теперь в другую сторону, туда, где сидела Энн. Девушка тихонько вскрикнула, сдвинулась к центру и, судорожно хватаясь за борта, снова старалась удержать равновесие.

— Пожалуйста, не двигайся так резко, мы перевернемся!

Джаред не слышал ее — он еще был в своих воспоминаниях.

— Человек всегда располагает богатством жизни, но умеет ценить его, лишь когда оно уходит в прошлое и больше не доступно, — вздохнул он. — Знаешь, как раз здесь мы часами плавали с Чакерсом и Уиллом.

— Если ты не будешь сидеть смирно, тебе придется поплавать и сегодня!

— Не волнуйся, — засмеялся Джаред. — Лодка не перевернется.

— А если перевернется?

Джаред пожал плечами.

— Значит, мы промокнем.

Энн смешно надула губы и сделала вид, что сердится. Они осторожно посматривали друг на друга, оба хорошо понимая: это только игра.

— Иди ко мне, — сказал Джаред.

— Нет! Лодка перевернется.

— Не перевернется. Держись за мачту и иди сюда.

Энн поднялась и, ухватившись за мачту, сделала неуверенный шаг вперед — лодка угрожающе накренилась. Но девушка не успела даже вскрикнуть — Джаред вовремя протянул руку, подхватил любимую и усадил ее к себе на колени. Энн тотчас соскользнула на скамейку, теперь она сидела, прислонившись спиной к его груди. Держа левую руку на румпеле, правой Джаред обнял ее за талию.