– Барбара, откройте мне, пожалуйста, дверь и придержите ее, – попросил Родион.
– Наверное, вам нужно и дверь подъезда открыть, – сказала я. – Правда, у меня пока нет ключей от этой квартиры. Их сегодня должен привезти помощник Константина.
– Ничего, оставите дверь незапертой. Тут главное, чтобы в подъезд никто посторонний не зашел, а соседи по подъезду в чужую квартиру не залезут.
– Простите, а вы как прошли?
Адвокат усмехнулся.
– В этом подъезде не живет ни одного поклонника Андрея Распутина, тем более Русалки, которая еще недостаточно известна. А вот поклонники Владика есть. Один из них был на вчерашнем концерте. И это стало еще одной из причин нашего сегодняшнего визита в гости.
– Значит, вы, вероятно, появитесь у нас вновь?
– Не могу сказать, – улыбнулся адвокат.
Во время беседы мы покинули квартиру (адвокат нес на руках тщедушного Владика), спустились на первый этаж, там я встала в дверях подъезда, адвокат уложил Владика на заднее сиденье джипа, машину закрыл и снова отправился наверх за вторым рокером.
На этот раз, когда я открыла дверь подъезда, то увидела там молодых женщину и мужчину и стоявшую рядом с ними заплаканную полную женщину, возраст которой определить не смогла. То ли сорок, то ли пятьдесят. Рядом с женщиной на асфальте стояла большая, видавшая виды спортивная сумка, в руках она сжимала нечто, по всей вероятности, заменявшее сумочку дамскую. Это «нечто» даже нельзя было назвать винтажной сумочкой, если только антикварной… Интересно, сколько ей лет, в смысле сумочке? Правда, женщина была одета в явно новые вещи – или, по крайней мере, выглядевшие как новые. На ней была длинная лисья шуба и сапоги на каблуках, на которых она стояла не очень устойчиво, на голове красовалась странная шляпа. Молодые женщина и мужчина были одеты дорого и модно – в короткую голубую курточку, черные брючки и сапожки (женщина), кашемировое пальто и абсолютно чистые ботинки (мужчина). При виде выносимого адвокатом рокерского тела они только усмехнулись.
– До свидания, Барбара, – попрощался адвокат. – Жду вашего звонка.
– Я постараюсь вам помочь, – сказала я.
Я не стала препятствовать проходу в подъезд двух женщин и мужчины. У меня вообще сложилось впечатление, что они собирались открыть дверь своим ключом, но я их опередила. Да и вообще навряд ли поклонники пришли к Распутину в такое время. Насколько я понимаю, в эстрадной и рокерской тусовке все ведут ночной образ жизни, а по утрам долго спят. Только мне показалось странным, что тяжелую сумку несла старшая по возрасту женщина, а не молодой крепкий парень. Мы не в Англии и не в Америке. Ленечка объяснял мне, что в России тяжелые сумки за женщин носят мужчины. Возможно, не все и не всегда.
– Мы все в лифт не поместимся, – вежливо сказал мне молодой человек. – Поезжайте первой, а мы за вами.
– Благодарю, – кивнула я, поднялась на нужный этаж, вошла в квартиру, заперла дверь.
В квартире стояла тишина. Все разошлись досыпать? До какого часа народ здесь обычно спит? Интересно, когда я познакомлюсь с Аней? И что она думает о родном отце?
В дверь позвонили. Я еще не успела дойти до своей комнаты и стояла в коридоре в раздумьях. Неужели адвокат что-то забыл? Или рокеры проснулись и решили вернуться?
Я развернулась и отправилась к входной двери, выглянула в глазок. Странная компания из двух женщин и одного мужчины, с которыми я столкнулась у двери в подъезд, теперь звонила в квартиру Константина.
Я дверь раскрыла и вопросительно посмотрела на непрошеных гостей. На лицах молодого мужчины и женщины отразилось удивление. Женщина более старшего возраста продолжала плакать.
– Что вам угодно? – спросила я.
Молодые мужчина и женщина переглянулись.
– Возможно, мы ошиблись квартирой… – медленно произнесла молодая женщина. – Вы не подскажете, где проживает Андрей Распутин?
– Здесь проживает, – сказала я. – Но…
– Значит, нам сюда, – кивнул молодой мужчина.
– Но… – опять открыла рот я.
– Барбара, если не ошибаюсь?
Я кивнула.
– Мы привели вам победительницу конкурса, которой ваш Распутин должен ковер. Мы не имеем отношения ни к конкурсу, ни к ковру. Пожалуйста, разберитесь в своей компании, кто обещал ковер и скрысятничал.
– Что сделал? Я не знаю такого русского слова.
– Простите, вы откуда? – поинтересовалась молодая женщина.
Я ответила. Мне объяснили значение слова «скрысятничал». Молодые мужчина и женщина вежливо со мной попрощались, со своей спутницей не стали, развернулись и побежали вниз по лестнице. Я ничего не понимала. Какой конкурс? Какой ковер? Что здесь делает эта явно несчастная женщина? Я повернулась к ней. Я сама была не в очень хорошем положении, но мне совсем недавно помогли. И вообще следует помогать ближним. Может, когда-нибудь зачтется.
– Кто вы? – спросила я, так и стоя в дверном проеме.
– Таисия, – всхлипнула женщина.
– Что вы хотите?
– Домой хочу! Знала бы, никогда бы в этот Ленинград не поехала! Говорила мне мама, что деревенские мы, не примет нас большой город, что все зло от города. А я… Дура я. Деревенская дура!
Поскольку я сама себя величала английской дурой, и многие меня ею считали, то сразу же решила, что Таисия – моя подруга по несчастью, и уж ей-то я точно должна помочь!
– Заходите!
Я распахнула дверь.
– А можно? – робко спросила Таисия.
– У вас есть выбор?
– Бомжевать на вокзале или в подвале и просить милостыню. Я уже думала, куда мне лучше пойти…
– Ну так в чем же дело? Давайте посмотрим, что тут имеется из еды. Я еще не завтракала. Вы, наверное, тоже?
Таисия кивнула, подхватила сумку и последовала за мной. Она повесила на вешалку в коридоре свою шубу, под которой оказалась вязаная вручную кофта, сапоги сняла, с облегчением вздохнула и пошла дальше в носках. Я проводила ее в свою комнату. Ложе тут огромное, в крайнем случае мы сможем спать на нем вместе, совершенно не мешая друг другу.
– Располагайтесь. Я пока приму душ, а то еще не успела.
Когда я вернулась из ванной, Таисия сидела на краешке кресла, она не разделась и не разобрала сумку.
– Пойдемте на кухню, – позвала я.
Таисия встала и молча пошла, как теленок за коровой. На кухне я раскрыла холодильник и осмотрела содержимое. Оно состояло из яиц, пельменей, йогуртов и кефира. На кухне также нашлось растительное масло, кофе, чай, сахар и два вида печенья. За готовку взялась Таисия, и вскоре передо мной уже стояла дымящаяся яичница. Мы позавтракали, во время чаепития я вопросительно посмотрела на незваную гостью.
– Вы на самом деле иностранка? – спросила Таисия. – Я никогда в жизни живых иностранцев не видела. А вы такая же, как наши люди и даже по-русски говорите!
Я не знала, что ответить. У меня должен был быть хобот или хвост? Или зеленые уши?
– А вы откуда? – вместо этого спросила я.
Таисия стала объяснять, но я ничего не поняла. Я знала только крупные города России, а она приехала из какой-то дальней деревни. Ближайший к ней город я тоже не знала. Но из речи Таисии мне стало ясно, что в том регионе осенью гастролировал Андрей Распутин и был объявлен конкурс на знание его творчества и биографии. Таисия являлась его большой поклонницей и конкурс выиграла.
– Где вы работаете? – спросила я.
– В санатории, то есть теперь это не санаторий… Его купили. Уже давно. Ну, может, вы знаете, что у нас в стране после перестройки творилось и продолжает твориться? В советские-то времена это был известный санаторий, все время заполнялся на сто процентов. Ну а потом дочка с зятем нашего председателя его приватизировали.
– Какого председателя?
– Колхоза. Колхоз у нас был знатный!
Мне объяснили, что такое колхоз, и рассказали, как там хорошо жилось в советские времена. В новые времена вся народная собственность как-то быстро сделалась собственностью председателя и членов его семьи. Санаторий превратили в турбазу, где любят отдыхать недавно разбогатевшие граждане из окрестных городов. Природа восхитительная, лес, река. И не очень обеспеченные граждане приезжают за грибами и просто на выходные. Турбаза состоит из основного каменного четырехэтажного корпуса и отдельных деревянных домиков. В домиках селятся богатые, в основном здании – народ победнее.
