Вспышка молнии озарила комнату пульсирующим синим сиянием, следом пророкотал гром. Геро ждала. 

Через минуту муж продолжил:

– А чего не знал я, так это того, что Гендон втайне от меня отправился к Кэт. Убеждал ее, что такой неравный брак разрушит мою жизнь, и предлагал двадцать тысяч фунтов отступного. Кэт вышвырнула графа прочь, однако его слова возымели действие. Моя избранница рассудила, что Гендон прав: если она по-настоящему любит меня, то отпустит ради моего же блага. Поэтому заявила мне, будто не намерена выходить замуж за нищего, а поскольку мой отец твердо решил исполнить свою угрозу и лишить меня наследства, она больше не желает иметь со мной дела.

– О, Себастьян, – прошептала Геро. – Как невероятно… благородно с ее стороны.

Он глубоко втянул  воздух, раздувая ноздри.

– Вот тогда я купил офицерский патент и покинул Англию. Не то чтобы я искал смерти, однако был вовсе не прочь оказаться убитым.  А когда шесть лет спустя вернулся в Лондон, то думал, что сумел оставить прошлое позади.

– Пока не встретил мисс Болейн снова, – мягко продолжила Геро, хотя на самом деле ей хотелось воскликнуть: «Зачем? Зачем ты рассказываешь мне это сейчас?»

Девлин кивнул.

– Со временем я выяснил правду – о том, как Кэт солгала, чтобы отдалить меня. Я снова сделал ей предложение, но она снова его отвергла. Сказала, что ничего не изменилось, что она любит меня слишком сильно, чтобы позволить погубить себя женитьбой на актрисе. В своей самонадеянности я был убежден, будто со временем смогу ее уговорить. И тут…

– Тут тебе стало известно, что она – дочь Гендона.

Геро смотрела, как Себастьян потянулся за своим бренди и одним длинным глотком опустошил полбокала. В воздухе гудела странная напряженность, не имевшая ничего общего с грозой за окнами.

– Я понимал, что, по совести говоря, нельзя винить Гендона за их родство – в конце концов, он все эти годы старался разлучить нас с Кэт. Но мне понадобилось немало времени, чтобы простить то нескрываемое удовлетворение, которое выказал граф, когда все же добился желанной цели.

Геро хотелось спросить: «Если ты простил отца, почему же вы с ним до сих пор в размолвке?» Однако что-то в лице мужа вынудило ее промолчать.

Девлин осушил бокал до дна и пошел налить себе еще бренди, как если бы ощутил необходимость немного отстраниться.

– А потом, в минувшем мае, я узнал, что в декабре 1781 года Гендон по поручению короля отправился в Америку с тайной миссией.

Геро изумленно глянула на мужа. Ее отец тоже участвовал в той миссии. Она попыталась припомнить, известна ли ей дата отплытия, знает ли она, когда…

– В следующем месяце мне исполнится тридцать, – обронил Себастьян. – Вот и посчитай.

Наблюдая, как Девлин ставит графин с бренди, как аккуратно возвращает на место пробку, Геро наконец сообразила, что он пытается ей втолковать.

– Ты уверен, что Гендон не…

– Уверен. Поначалу он пытался отрицать, но в конце концов был вынужден признать правду.

– Тебе известно, кто…

– Нет. Мать никогда даже не намекала. – Себастьян через комнату пристально посмотрел на жену.

Леди София пропала без вести в море много лет назад, когда Девлин был еще мальчишкой.

Неожиданно Геро ощутила всю ярость бури, услышала ветер, громыхающий оконными стеклами, и дождь, барабанящий по плитам террасы.

– При других обстоятельствах я бы открылся тебе до того, как мы поженились. Но так уж сложилось…

– Мой отец знал, – выдохнула Геро. – Он ведь плыл на одном судне с Гендоном. Выходит, он все это время знал. 

– Да.

Но дочери не сказал. «Почему?» – задалась вопросом она. А вслух произнесла:

– А тот владелец таверны в Бишопсгейте? Джейми Нокс? Как он вписывается во все это?

– Не представляю, честно. Допускаю, он приходится мне сводным братом. А может, двоюродным. Сложно поверить, будто разительное сходство между нами – всего лишь совпадение. К сожалению, происхождение Нокса по отцу… туманно.

Когда жена промолчала, Девлин добавил:

– Я пойму, если это признание изменит твое мнение обо мне.

– Мое мнение не стало хуже, если ты это имеешь в виду. – Она глубоко вдохнула, вздрогнув всей грудью. – Но почему сейчас? Почему ты решил рассказать мне именно сейчас?

– Осознал, что больше не хочу, чтобы эта тайна стояла между нами.  

Геро внезапно почувствовала и робость, и странную, радостную надежду.

– Я ведь тоже утаивала от тебя некоторые секреты, – тихо сказала она.

– Ты хранила секреты своего отца. Это другое.

И тут на нее обрушилось полное осознание сказанного Себастьяном.

– Значит, Кэт Болейн не приходится тебе единокровной сестрой?

– Нет. И Гендон знал это давным-давно, будь проклята его скрытность. Знал и молчал, поскольку понимал, что заполучил вернейший способ разлучить нас. 

Именно это, догадалась Геро, и стало причиной недавнего непреодолимого отчуждения между мужчинами.

– Граф мог отказаться признать тебя годы назад, но он этого не сделал, – заметила она. – Единственная возможная причина: он печется о тебе – любит тебя – как отец. Он поступал так, как полагал лучшим для тебя.

– Он поступал так, как полагал лучшим для имени Сен-Сиров. Для Гендона нет ничего важнее, чем то, что он считает своим долгом перед собственным  родом. Ничего.

– Но следующий в очереди на титул…

– Дальний родственник, который стал бы виконтом Девлином вместо меня, на самом деле незаконный сын какого-то викария, в то время как моя мать из Сен-Сиров – по бабушке. Так что кровь Сен-Сиров все же течет в моих жилах,  хоть и не от Гендона.

– Думаю, ты несправедлив к графу. Кэт Болейн его дочь. Если бы вы поженились, то ваш ребенок – твой наследник – был бы ему родным внуком.

Девлин негромко, невесело хохотнул.

– Сын актриски – будущий граф Гендон? Алистер Сен-Сир не остановился бы ни перед чем, кроме разве что убийства, лишь бы избежать такого кощунства.

Геро отвернулась, устремляя взгляд за окно, на грозовой сад.

– Тем не менее, если Йейтса повесят за  убийство ростовщика, ты мог бы жениться на Кэт… не будь ты женат на мне. 

– Геро… – Себастьян подошел и встал у нее за спиной. Его ладони на миг нерешительно застыли над ее плечами, не касаясь их. Затем он развернул ее и привлек к себе. Она ощутила теплое дыхание мужа на своей щеке, биение его сердца напротив своего. – Я любил Кэт с той поры, как мне исполнился двадцать один год. Одно время я бы поклялся, что больше никогда никого не смогу полюбить.  Но я… был неправ.

Геро приложила кончики пальцев к его губам.

– Ты не обязан говорить мне слова, которые, по твоему мнению, я желаю услышать.

Муж одарил ее странной кривоватой улыбкой.

– Надеюсь, тебе захочется послушать, ведь я расскажу тебе о своих чувствах.

– Да, это мне хочется послушать.

Себастьян взял ее за руку и прижался поцелуем к ладони:

– Встань, возлюбленная моя, – негромко продекламировал он с напряженным лицом и жарким взглядом полуприкрытых глаз, – прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал…

Оглушительный громовой раскат сотряс комнату, и супруги одновременно прыснули смехом.

Геро взяла мужа за другую руку, переплетаясь с ним пальцами.

– Цветы показались на земле, – прошептала она, – время пения настало, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленный мой, прекрасный мой, выйди!

– Кажется, ты пропустила пару строк, – заметил Девлин, прижимая ее спиной к стене и дотягиваясь до завязок пеньюара.

Геро закинула обнаженную ногу ему на талию и медленно, дразняще провела ею вниз по мускулистому бедру.

– Я торопилась, – призналась она и закрыла смешок Себастьяна поцелуем.

Пятница, 25 сентября 1812 года

Рано утром на следующий день леди Девлин вошла в столовую родительского особняка на Беркли-сквер, где и застала отца, просматривавшего за уединенным завтраком кипу каких-то отчетов. Не произнося ни слова, виконтесса перед носом у лакея захлопнула дверь и спиной налегла на створки.