Официант говорил очень невнятно, однако Ричард, хорошо знавший Лондон, понимал, что слышит местный диалект, а не акцент иностранца. Вполне возможно, старик никогда не выезжал за пределы города и не владел другими языками. Своей невзрачной внешностью он напоминал большую жабу и двигался с проворной несуразностью этого симпатичного существа. Сейчас, склонившись над посетителем, он упирался руками о край столика. Его лицо с дряблой кожей пестрело маленькими черными пятнами. Усталые глаза поблекли от возраста. Общаясь с молодым человеком, он походил на комическую фигуру аллегорической Старости, которая вела беседу с Юностью. Его слова торопливо и робко слетали с перекошенного рта.

— Если ваш друг вернется, я могу передать ему сообщение от вас, — продолжил он, украдкой осматривая холл. — Но на вашем месте я не оставлял бы никаких сообщений. И вам лучше не ждать его ни одной лишней минуты. Вы ведь познакомились с ним только сегодня, верно?

— Да. Сегодня. Вы совершенно правы.

Ричарду не нравился этот разговор. Он чувствовал себя неопытным юнцом. Его синие глаза под темно-рыжими бровями свирепо сверкнули, и старик, испуганно отведя взгляд в сторону, смел салфеткой крошки, белевшие на столе.

— Разве я не сказал вам, что уже видел его? — тихо прошептал официант. — Наверное, вы не обратили внимания на мои слова. Вряд ли вы прислушиваетесь к советам пожилых людей. Я сам был таким в молодости и только сейчас, постарев, хожу и слушаю, а потом думаю.

Он кашлянул, пытаясь подчеркнуть весомость своих рассуждений.

— Теперь вы понимаете, о чем идет речь?

— Не совсем, — чистосердечно признался Ричард. — Так вы уже встречались с ним прежде?

Официант с нарочитой небрежностью осмотрелся по сторонам, хотя в большом куполообразном холле, кроме них, никого не было.

— Ваш друг приходил сюда вчера, — по-прежнему тихо, почти шепотом ответил старик. — Он осматривал холл и подсобные помещения.

Очевидно, пожилой официант придавал последней фразе большое значение, поскольку, взглянув на собеседника, решил еще раз объяснить ему смысл слов.

— Он высматривал тут все! Везде совал нос! Вы понимаете, что я имею в виду?

Не получив ответа, официант снова перешел на свой неразборчивый диалект:

— Так присматриваются к месту воры и бандиты. Я сразу понял, что ваш приятель — обманщик.

Обманщик! Ричард с облегчением отметил это знакомое слово. Его собеседник протестующе взмахнул рукой и перешел на почти непонятный язык.

— Нет-нет, — торопливо забормотал официант. — Я, если что, тут ни при чем. Знать ничего не знаю. Послушайте старика! Не оставляйте для него никаких сообщений. И когда полиция придет к вам и спросит, знаете ли вы его и как он провел сегодняшний день, говорите то же самое: «Нет-нет, впервые слышу это имя». Вроде как никогда не видели его раньше. Зачем вам влезать в его проблемы и создавать ему алиби?

— Алиби?

Объяснение было таким очевидным, что скорее подбодрило Ричарда, чем удивило его. Молодой человек и сам уже подумывал, что его новый знакомый — отъявленный мошенник. Но ему не приходило в голову, что Джерри пытается прикрыться им, как щитом. Старый официант, с интересом наблюдавший за выражением его лица, рискнул высказать еще одно наблюдение.

— Этот тип ушел в двадцать пять минут шестого, — заявил он.

— Откуда вы знаете?

Ричарду вспомнился циферблат наручных часов, который Джерри продемонстрировал ему с особой настойчивостью. Чад-Ходер тогда подчеркнул, что он уходит звонить в четверть шестого. Официант улыбнулся, обнажив сгнившие зубы, и указал большим пальцем на арочный проход за его спиной.

— Я слышал звон бокалов, — сказал он. — Наш бар открывается в половине шестого.

— Понятно.

Ричард смущенно поправил воротник рубашки. Очевидно, Джерри по какой-то причине хотел заручиться свидетельством незаинтересованного человека, который мог бы подтвердить, что в период времени между пятью двадцатью пятью и пятью сорока пятью он находился в гостинице «Тенниел». Чем больше Ричард думал об этом, тем сильнее его одолевало сомнение. Он понимал, что, если Джерри вернется в холл через некоторое время, ему потом, возможно, придется выгораживать его, отвечая на вопросы полиции.

— Этот мужчина с самого утра был у меня на виду, — сказал юноша. Его голос дрожал от негодования. — Почему он так долго разговаривает по телефону?

Вопрос был риторическим, но старик, пожав плечами, величаво ответил:

— Кто знает, сэр? Кто знает? Идите домой и радуйтесь, что все так обошлось. Забудьте о нем. И больше не вспоминайте об этом мошеннике.

Ричард рассмеялся. Если бы не тот печальный факт, что Джерри был вхож в дом, в котором обосновалась Аннабел, он нашел бы совет официанта идеальным. Расплатившись по счету, поблагодарив старика и дав ему «на чай» за проявленное дружелюбие, он направился к телефонным будкам.

К своему облегчению, он без труда нашел в справочнике номер достопочтенной миссис Тэсси. Уютный милый голос, ответивший на звонок, приятно удивил его. Услышав этот ласковый тембр, он начал чувствовать, что все его ужасные опасения были глупыми и необоснованными. Пожилая женщина немного удивилась, когда молодой человек попросил ее позвать Аннабел. Но она говорила с ним без всякого раздражения и, по-видимому, принадлежала к другому миру, а не к тому, в котором он провел сегодняшний день. Затем Ричард услышал голос юной девушки. Его сердце забилось от радости, и он с удивлением отметил этот интересный феномен. Ему лишь слегка не понравился самодовольный тон Аннабел.

— Моя тетя просто прелесть, — сказала она, отвечая на его вопрос. — Подожди минуту. Да, теперь мы можем говорить. Она очень тактичная. Ушла в другую комнату. Тетя Полли устала от одиночества и, естественно, обрадовалась моей компании. Хотя она слишком традиционная женщина. Знаешь, иногда кажется, что она была знакомой дяди, а не его женой. Такая старомодная и заботливая. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Думаю, да. Я могу приехать и повидаться с тобой?

— Только не сегодня вечером.

— Почему?

— Она ведет меня в кино. Этот трудный день закончился. Мы устали и решили отдохнуть.

Ее радостная речь замедлилась и затем вновь понеслась галопом, не желая успокаиваться.

— Я очень хочу увидеться с тобой, и ты уже приглашен на обед в воскресенье. Не забывай о старомодности тети Полли. Конечно, со временем я перевоспитаю эту женщину, но традиции так въелись в ее сознание, что мне потребуется неделя-другая. Будь готов к приему в воскресенье. На первый раз щегольни своей лучшей одеждой. Я очень хочу, чтобы ты понравился моей тетушке. Сейчас пока не время рассказывать ей о тебе. Она немного расстроена. К нам приходили какие-то люди, и их расспросы встревожили ее.

— Хорошо. Я приеду в воскресенье.

Он старался не выдавать своих эмоций: ни радости, ни легкого разочарования. Аннабел была такой милой. Перед его глазами возникло ее лицо, сиявшее юностью и новой красотой. По какой-то непонятной причине он вдруг почувствовал себя изможденным и старым.

— Послушай, Аннабел, — сказал он. — Прежде чем ты повесишь трубку, ответь мне, пожалуйста. Кто тот тридцатилетний мужчина? Симпатичный, высокий, со слегка выпученными глазами. Лицо немного диковатое…

— Человек в полушинели?

— Да. Он вышел из музея через пятнадцать минут после того, как ты вошла туда. Тебе известно, как его зовут?

— Да. Джерри Хокер.

— Может быть, Ходер?

— Нет, Хокер. Х-о-к-е-р. Он любимец тети Полли.

— Он? Этот мужчина живет в ее доме?

— Здесь? Конечно нет. Просто моя тетушка знает его много лет и относится к нему как к сыну. Он живет в Ридинге. Сегодня, проезжая через Лондон, он заехал, чтобы повидаться с ней. А ты разве знаешь его?

— Нет. Но я видел, как он выходил из дома…

Аннабел рассмеялась.

— Так-так! Тебе не кажется, что это похоже на ревность? Мне нравится такое внимание с твоей стороны.

Беспечная шутка девушки заставила его нахмуриться.