— Не знаю, что от тебя потребуется, — продолжала она. — Сам же видишь. Просто побудь рядом. Я боюсь Рэмиллиса. Я не уверена, что он отважится на нападение, но вдруг он придумает что-нибудь похитрее. Мне кажется, он на такое способен. Вспомнить хотя бы Портленд-Смита.

Мистер Кэмпион прикрыл глаза.

— А что с Портленд-Смитом? Он покончил с собой.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Тут нет никаких сомнений.

Вэл пожала плечами.

— Очень удобно для Рэмиллиса, — сказала она с обескураживающим безразличием к фактам. — Последние несколько недель все только об этом и говорят.

— Тогда у кого-то могут возникнуть проблемы, — твердо произнес Кэмпион. — Потому что это — чистой воды клевета.

— Дыма без огня не бывает, милый, — ответила Вэл, и ему захотелось потрясти ее за плечи, потому что она говорила безо всяких на то оснований — и была совершенно права.

— Ладно, я пошла, — сказала Вэл. — Не провожай меня. Прости, что устроила тут истерику. Влюбись как-нибудь сам, тогда поймешь меня.

Он помедлил с ответом и виновато посмотрел на нее.

— Ты же понимаешь, у меня все по-другому.

— Да уж вижу.

— Что именно?

— А где она, собственно?

Вэл выразительно оглядела комнату и исчезла, оставив его размышлять над тем, что ласковый, осторожный брат-пес со своими страхами, мечтами и мыслями совершенно беззащитен перед одержимой сестрой-кошкой.

В дверях появился живот Лагга.

— Любовь снова подняла свою уродливую голову, а? — вопросил он, выкатываясь целиком. — Я не слышал, о чем вы тут говорили, потому что ушел в кухню, как подобает джентльмену, но у нее на лице все написано. Что-то в последнее время такое частенько случается. Прилипчивая штука — любовь, раз попадешь и уже не отвяжешься. Бросьте вы это дело. Преступления — жуткая пошлость, а уж по любви — так вообще банальщина. В кого она влюбилась, кстати? Есть у него какой-нибудь титул?

Мистер Кэмпион взглянул на слугу с отвращением.

— Ты невыносим, — сказал он. — Будь у тебя деньги, ты бы, наверное, пошел и купил себе титул.

— Нет, не купил бы, — заявил Лагг с таким видом, будто серьезно обдумывал этот вопрос. — Не титул. Я бы лучше пошел советником в какое-нибудь местечко. Вот это по мне. Жаль мне вашу сестру, но ее беду мы не исправим. Поберегите себя. Не нравится мне все это. Помните, как было в деревне? Кстати, мне тут написала девчушка. Хотите взглянуть? Она сейчас в пансионе.

Он подошел к бюро и открыл средний ящик.

— Взгляните-ка, — сказал Лагг якобы небрежно, а на самом деле едва не лопаясь от гордости. — Неплохо для ребенка, а?

Мистер Кэмпион взял в руки квадратик дорогой почтовой бумаги, испещренный строчками, и прочитал адрес, набранный тисненым шрифтом.

Мистер Лагг снова спрятал письмо, написанное большими уродливыми буквами, в своих лучших рубашках, которые вопреки всем просьбам предпочитал хранить в бюро.

— Если б я только мог поучить бедную девчушку, она бы много узнала, — сказал он с сожалением. — Но мне с ней было бы тяжело тут. Наверное, ей и вправду лучше там, с монашками.

— Наверняка, — слегка насмешливо ответил мистер Кэмпион.

Лагг выпрямился и угрюмо посмотрел на своего хозяина.

— Нашел это у вас в кармане, — сказал он, копаясь у себя в жилете. — Все ждал возможности отдать. Желтая пуговка. По-моему, от одного из платьев миссис Сутейн. Поправьте меня, ежели я ошибаюсь.

Мистер Кэмпион взял пуговицу, повертел ее в пальцах и молча выкинул в окно. Лицо его сохраняло приветливо-равнодушное выражение.

Лагг отбросил всю свою услужливость и стянул воротничок.

— Мне так удобнее, — сообщил он доверительно. — Теперь все ушли, можно расслабиться. Пока вы говорили с сестрой, приходил Блест. Я сказал ему, что вы заняты. Налил ему и спросил, что передать.

— В самом деле? — заинтересовался мистер Кэмпион. — И что, бывший инспектор выпил из рук борсталского[8] старожила?

— Как голодный котенок, вылакал все до капельки, — ответил мистер Лагг, чье красноречие просто расцветало, когда его что-то волновало. — Рад был его видеть. Давай, говорю, дружище, глотни еще моей платы за добродетель, но он отказался. Сказал, что позвонит вам и что он нашел какую-то церковь в Патни[9], где есть записи про какую-то пару, которая там поженилась три с половиной года назад. Что за пара, не уточнил. Сказал, что вы, мол, сами все поймете. И что у него все на мази.

— Что-нибудь еще?

— Ага. Так, подождите, там звонят. — Мистер Лагг вновь натянул воротничок. — Он сказал, что кто-то еще этим интересовался неделю назад, — сообщил он, пыхтя от усилий. — Дескать, как вам это нравится.

Он потопал по коридору. Мистер Кэмпион приподнял брови.

— Очень нравится, — произнес он.

Мистер Кэмпион все так же сидел, погруженный в тревожные мысли, когда толстяк вернулся с сияющим видом.

— Взгляните-ка, — сказал он еще более фамильярно, чем обычно. — Смотрите, что я нашел на крыльце. Вам молочка принесли.

Мистер Кэмпион поднял глаза на гостью и не сразу узнал ее — лицо сердечком, сложенные треугольником губы и такой же энергичный, бодрый и умный взгляд, как и шесть лет тому назад.

— Привет, Орф, — поздоровалась Аманда Фиттон. — Первый раз за шесть лет посмотрела на твои окна и получила этой штукой по лицу.

Она протянула маленькую смуглую ладошку, на которой лежала желтая пуговица с нарисованной на ней розой.

— Благодарю, Аманда. — Мистер Кэмпион забрал пуговицу и сунул ее в карман. — Оторвалась от рубашки, когда мое сердце заколотилось, предчувствуя твое приближение. Удивительный феномен. Я не сразу понял, что происходит. Зачем ты пришла? То есть, я хочу сказать — все в порядке?

Аманда сорвала шляпу, и ее волосы засверкали в вечернем свете.

— Это связано с моим шефом, Аланом Деллом, — сказала она. — Все ужасно секретно. Скажи, Альберт, ты не знаешь некого Рэмиллиса?

Мистер Кэмпион откинулся на спинку сиденья такси, в котором пахло, как в старом шкафу на чердаке в доме его детства, и с прежним уважением посмотрел на темную фигуру рядом с ним. За шесть лет, прошедших с 1918 года, у Аманды ни на капельку не убавилось жизненной энергии. Скорее наоборот, она стала еще энергичнее.

Время едва перевалило за полночь. Вечер только начинался.

— Никак не пойму, как ты тут оказалась, — произнес он. — Я думал, что все, связанное с аэропланами, страшно засекречено.

— Так и есть, — бодро ответила Аманда. — У меня ушло три с половиной года на то, чтобы стать неплохим инженером. И как только появились какие-то деньги, я сразу отправилась по цехам. Мне не хватало образования, поэтому пришлось идти обходными путями. Хотя титул тоже пригодился, — скромно добавила она.

— Правда? А что твой брат сказал?

— Малютка-граф?

С годами леди Аманда Фиттон явно не преисполнилась уважения к своему брату.

— Он все еще в Оксфорде. Когда мы последний раз виделись, он выглядел так, словно вот-вот помрет от старости. Махнул на меня рукой. Тетя Хэт говорит, что он набирается сил. Ты, главное, не забывай о деле. Это серьезно. Я здесь со священной миссией. Ты, кажется, не понимаешь, как это важно. А. Д. надо спасти от этого Рэмиллиса. Что мне сказать ребятам?