Аннабел замолчала и улыбнулась Ричарду, живо напомнив ему ту девчушку, какой она была в детстве.

— Ты единственный человек, которого я знаю в Лондоне, — добавила она. — Я правильно сделала, что написала тебе?

— Конечно.

Он никак не мог отделаться от смутного сомнения.

— Гарден Грин, дом номер семь. Это где-то там, я думаю.

Ричард уныло кивнул на высокую серую стену, проступавшую из тумана, — ограду, окружавшую район с другой стороны.

— Нет, я шла от станции по той дороге. Местные называют ее Полумесяцем.

Аннабел с тревогой посмотрела на лабиринт небольших убогих домов, тянувшихся в каждом направлении.

— Возможно, нам придется пройти чуть назад. Я боялась разминуться с тобой, поэтому не стала осматривать тот район.

Ричард улыбнулся ей. Она была потрясающе прекрасной. Ее показная независимость и желание опереться на руку друга были самыми трогательными чертами, какие он когда-либо видел в женщинах.

Молодой человек поднялся со скамьи.

— Я все узнаю. Оставайся здесь. Тут неподалеку прохаживается полицейский. Он должен знать, где находится нужный нам дом. Я только на минутку.

Она хотела присоединиться к нему, но Ричард ускорил шаг и вскоре поравнялся с Баллардом, который направлялся к Бэрроу-роуд.

— Гарден Грин, сэр?

Как и все пожилые констебли, он не торопился отвечать на конкретный вопрос.

— Какой дом вам нужен? Номер семь? Свернете отсюда направо и увидите первое здание с небольшим двориком. Вы не пропустите его. Там располагается музей.

— Что?

Ответ полицейского оказался для него сюрпризом. Голубые глаза Ричарда округлились от удивления. Баллард не смог сдержать улыбки. С этими волосами рыжего сеттера парень напоминал ему напуганного щенка.

— Не совсем то, что вы искали, сэр? Но это дом номер семь. Все верно. Рядом с небольшим музеем находится флигель, где живет смотрительница. Если я правильно помню, она и является хозяйкой. Ее зовут Полли Тэсси.

— Фамилия верная.

Ричард все еще не мог оправиться от потрясения.

— Огромное спасибо, офицер. Так, значит, нам туда? Тогда я пойду.

Однако старый Баллард не хотел прерывать разговор. Эта парочка была ему интересна. В частности, Аннабел вообще будоражила его воображение.

— Все верно. Дом номер семь — это музей. Только маленький. Вход там свободный. Если вам интересно, местные называют тот дом «Последняя точка».

Молодой человек недовольно поморщился.

— Забавно.

— Так оно и есть, — с усмешкой сказал Баллард. — Забавно. Я патрулирую здесь тридцать лет, но никогда не задумывался об этом странном названии. Это как «Блуждающие дюны», только с саркастическим акцентом. Извините, сэр, ваша юная спутница приехала из сельской местности?

— Да, верно.

К своему удивлению, Ричард почувствовал, что покраснел. Он посмотрел через усыпанную листьями лужайку на Аннабел. Она сидела на скамье и ожидала его. Юноша импульсивно повернулся к пожилому констеблю и с недоверием, переполнявшим его, прошептал:

— Она вдруг стала такой красивой. Совершенно внезапно.

Баллард с улыбкой кивнул ему.

— Она определенно красива, сэр, — согласился он и неторопливо продолжил обход территории.

Постовой был доволен, что наивного юношу сразила красота расцветшей женщины. Внезапно! Надо же! А так всегда происходит, мой мальчик. И это очень хорошо!

Отогнав навязчивые мысли, он с удовольствием подумал о своих способностях. Приятно было снова убедиться в своей великолепной памяти. Любой человек мог задать ему вопрос о районе Гарден Грин, и он запросто дал бы компетентный ответ. Без всяких раздумий! Ученые назвали это визуальной памятью. Информация сохранялась в образах. Взять, к примеру, маленький музей и старую леди, которая управляла им. Она только один раз показала ему свои экспонаты…

Внезапно в его голове раздался щелчок, подобный тому, что извергается кассовым аппаратом, выбивающим чек, и перед глазами появилась четкая и детальная картина. Он замер на месте. Его лицо сначала побелело, а затем покраснело от возбуждения. Стоя посреди тротуара, он нащупал в кармане маленький блокнот, в который был всунут сложенный вчетверо полицейский циркуляр. Констебль достал его дрожащей рукой и надел очки для чтения.

— Приметы людей, находящихся в розыске. Женщина семидесяти-восьмидесяти лет, смуглая и полная, носила серую или зеленую шаль, а также темно-коричневую шляпку, декорированную металлическими шариками. Мужчина схожего возраста, седая полукруглая бородка, котелок…

Баллард рассеянно посмотрел на плотное движение по Бэрроу-роуд. В его уме промелькнула идея — настолько достоверная и странная, что он почувствовал головокружение. Подумав немного, он в панике отверг ее. Полицейский обернулся и обвел взглядом сквер. Скамейка была пуста. Затуманенный солнечный свет сочился сквозь ветви деревьев и еще больше подчеркивал ее печальное одиночество. Молодая пара ушла.

Небольшой дом на углу улицы был отделен от других зданий живой изгородью и садом с высокой стеной. Во дворе располагалось строение, похожее на студию, предположительно музей. Стены дома радовали глаз свежей штукатуркой розового цвета. Передняя дверь сияла синей краской. Ажурные занавески на окнах были декорированы рюшами и фестонами. Эта красота грубо контрастировала с соседними домами, хотя все здания в узком переулке, соединявшем Гарден Грин и Эдж-стрит, демонстрировали следы реновации и недавно были отремонтированы городским советом.

Молодой человек с тревогой смотрел вслед удалявшейся Аннабел. Она не позволила ему проводить ее до дома, но в то же время благодарно приняла его решение не разлучаться с ней. Ричард, желая убедиться в безопасности ее визита, остался стоять на углу улицы.

Он видел, как девушка прошла по мощеной аллее, пересекла небольшой сад и поднялась по ступенькам крыльца. Вскоре она снова появилась на пороге и сделала тайный знак, что в доме никого нет. Помедлив, она направилась к калитке в садовой стене. Чуть дальше виднелось здание музея. Снаружи висела доска с золотистыми и черными буквами.

Аннабел задержалась у таблички, читая аккуратно выполненную надпись. Ее волосы красиво ниспадали на воротник. Плечи казались маленькими и округлыми под грубой тканью пальто. Одна рука в перчатке была заложена за спину, другой она держала дорожную сумку. Ричард вдруг понял, что видит перед собой одну из тех необъяснимо важных картин, которые так же быстро исчезают, как и появляются. Тем не менее эти видения чуда навсегда остаются в памяти.

Девушка обернулась, помахала ему на прощание и исчезла за садовой стеной, оставив Ричарда в тревожном ожидании.

Войдя в музей, Аннабел прошла через остекленный проход, выложенный разноцветными плитками. Три красные ступени подвели ее ко второй двери, которая открывалась в большой тусклый зал с неполированным паркетным полом. Воздух был густым от запаха керосина и мускусного аромата, исходившего от законсервированных шкур диких животных. Их чучела, на первый взгляд, казались очень впечатляющими.

Девушка в нерешительности остановилась и осмотрела практически всю комнату, кроме прохода, который имел форму петли. Музейные экспонаты действительно выглядели необычно. Их единственным общим знаменателем было жуткое человеческое безрассудство. Некоторые предметы находились под стеклянными куполами. Другие медленно портились на открытом воздухе.

Центр зала был отведен под главную экспозицию. На покрытом ковром помосте стояли два чудовищных кресла. Одно с ужасающим коварством было сконструировано в туше небольшого слона. Животное как бы опустилось на задние колени и приподняло хобот в торжественном салюте. Сиденье располагалось в животе, стенки которого были отделаны искусственной кожей. Для второго кресла, выполненного в той же необычной манере, использовали чучело жирафа, чья печальная голова мрачно возвышалась над мягким сиденьем. Рядом с ними располагался поеденный молью гризли, свирепый оскал которого нивелировался факелом, скопированным у статуи Свободы. Он торчал в одной из грозных лап и, судя по всему, был подключен к электричеству. Монументальную группу завершал полинявший страус, который держал в клюве масляную лампу с розовым шелковым абажуром. Все эти животные были истинными жертвами своих эпох — таких же варварских и нешуточных, как и любые другие этапы истории.