Тихий рассвет разгорающегося пламени новых великих отношений человека и Космоса через Любовь встал над землей.
Человечество, пресытившись жестокостью, переосмыслив опыт первых мировых монархий, совершило великий и качественный скачок к новым формам взаимоотношений народов между собой, — взаимоотношений ЛЮБВИ. Народная философия, переработав откровения мира, стала как бы философской головой нового человечества. Народная философия существовала всегда, как земля, на которой поднимаются разные травы — профессиональные философские школы. Народ — это гений, выше которого нет и никого. Но это — «скрытый гений». В рамках определенного времени его не видно, как не видно высоты горы по отрезку ее склона — пока, это как бы несостоявшийся гений — темный неграмотный крестьянин Али. В абсолют-пом же времени он — тот старик, который мучился образом Птицы, клюющей по одному зерну в 1000 лет. В этой его видении — все, что только может родить человеческая голова: образ Вечности и вопрос: зачем я, человек, существую в ней?
Трактат Ибн Сины «О Любви» — уникальное произведение.
Здесь попытка дать стройную, картину мира с позиций — глубокого гуманизма: и ПРИРОДУ, и ЧЕЛОВЕКА Ибн Сина ПОДНИМАЕТ по ступенькам Иерархии к богу, к единению с ним, бога же заставляет спуститься вниз, то есть ПРОЯВИТЬ себя (через Любовь). Во всех прежних больших работах главным у Ибн Сины была природа, а эманация представлялась в основном в своем движении сверху вниз. В этом же трактате все согрето человеком. Человек — венец и природы и Космоса. Он может в должен встать рядом с богом.
Новое в трактате и то, что впервые стройную картину мира Ибн Сина представляет не через эманацию, а через ТЕОФАНИЮ (проявление): бог через Любовь к человеку проявляет свою великую Красоту, человек же через Любовь к Красоте поднимается самосовершенствованием до единения с богом.
Если трактаты, где главное у Ибн Сины — природа, поражают обаянием его могучего ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНОГО мышления, свободно вплетаемого в мышление, философское, то трактат «О Любви», где главное — человек, поражает необычайной искренностью и красотой, с которыми только и можно говорить о человеке, если его любишь.
Влияние трактата огромно на последующие философию и искусство. Оно а философии Данте — «Божественная комедия», в философии Шота Руставели — «Витязь в тигровой шкуре», в последующей после Ибн Сины философской суфийской поэзии и в поэзии трубадуров, зародившейся на юге Франция около 1100 года. (Ибн Сина умер в 1037 году).
Главная суть влияния и мысль об ОБЛАГОРАЖИВАЮЩЕЙ силе Любви. Эта мысль впервые была «непосредственно указана и объяснена Ибн Синой», — пишет известный немецкий ученый Г. фон Грюнебаум. А еще раньше, в 1947 году, американский ученый Л, Деноми установил, что корни поэзии трубадуров, оказавшей огромное влияние на Данте. — в «арабской ФИЛОСОФИИ (а не литературе), И ОСОБЕННО В МИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ Ибн Сины». В трактате «О любви», — продолжает А. Деноми, — Ибн Сина отдает «человеческой любви… положительную роль, содействующую восхождению души к… божественной любви и единению с божеством» (Истиной).
Вторым философским открытием Ибн Сины «является открытие иерархической гармонии высших и низших частей души», — пишет Г. фон Грюнебаум. Это огромный шаг вперед в движении человеческой мысли. До Ибн Сины всегда и везде утверждалось, что животная душа человека и разумная находятся в постоянном антагонизме, а противоборствуют друг другу, взаимоисключают друг друга, что рождало страшный, жесточайший порою аскетизм. Ибн Сина же говорит: животная душа, руководимая разумной душой, постепенно поднимается от ступеньки к ступеньке в обретает высшее благородство.
Вспомним Иерархию Неизвестного философа, с которой Ибн Сина познакомился через книгу Псевдо-Аристотеля «О высшем Добре». Иерархия восхождения — это и отрицание каждой пройденной ступени предшествующего добра как переход к более совершенному Добру.
«Нравственный долг для Ибн Сины — не подавление низших (животных) частей души, — продолжает Г. фон Грюнебаум, — а слияние их с высшими в борьбе души за свое высшее совершенство. Животная душа также имеет законную функцию, и степень совершенства человека не тождественна силе, с которой он подавляет эту душу, сохраняя руководящую роль, за разумной частью».
Постепенно пройдя все ступени, человеческая душа, [разделенная на две противоположности: животную и разумную, — становится сверхдушой, то есть достигает высшей гармонии, слияния с объектом Любви — Истиной.
Еще сильнее и ярче путь к совершенству осуществляется тогда, считает Ибн Сина, когда прекрасный образ любви по каким-то причинам недосягаем, превращается в идеал, мечту. Примеры такой любви Мы знаем. Это — любовь Дон-Кихота Дульсинее, культ Прекрасной дамы в поэзии трубадуров, любовь Данте к Беатриче, Тариэля и Нестан-Дареджан (Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре»). Идея любви как никогда не осуществленного Желания — чисто восточное понимание любви, когда она становится движущей силой самоочищения восхождения души к Истине. Восточная любовь, — пишет Л. Массиньон, — изо всех сил борется с реальностью любви, старается все дальше и дальше от нее отойти, чтобы наслаждаться только воспоминаниями о ней. Воспоминания и мечты — главное в любви. Идеальное выражение такого понимания любви в мусульманской литературе — Лайли и Маджнун, Лайл и подходит к безумно влюбленному в нее Маджнуну и говорит: «Пойдем, побудем наедине…» А Маджнун отвечает: «Уйди, не мешай мне думать о Лайли», В конце концов любовь становится настолько нематериальной, что растворяется в Чистоте, ум, сгорающий в ВОСПОМИНАНИЯХ, сливается с Умом, и наступает безумие. Таким образом, любовь — не только суть мира, но и новый источник знания (как утверждает Ибн Сина в своем прекрасном трактате «О Любви») — источник мистического знания.
Знанию, достигаемому через разум, диалектически противостоит знание, достигаемое через интуицию, как «незнание» с точки зрения разума, когда он становится бессильным там, где сильнее интуиция. Согласно Плотину и Проклу, знание и «незнание», соединяясь, дают так называемую интеллектуальную интуицию («догадку души») — то Высшее знание, которое рождается в момент озарения (встречи Истины и человека).
Переход на этот этап познания возможен только через горе, очень большое горе, — удар судьбы, чтобы родилась великая отрешенность от мира, великая сосредоточенность души. У Ибн Сины было два таких этапе: Дихистан и хамаданская тюрьма. У Данте — два горя, поразившие его почти одновременно: смерть Беатриче и гибель флорентийской свободы, за которую он яростно сражался на городских стенах. Данте уходит в монастырь. Где 39 месяцев читает философские труды лучших умов человечества, в том числе через Фому Аквинского, Альберта Великого и своего друга Сигера Брабантского познает и Ибн Сину.
Ученик и последователь Ибн Сины Насреддин Туси сравнил первый этап познания (через разум) — с водой. Второй (через интуицию) — с молоком, третий (через высшее знание, интеллектуальную интуицию) — с медом У человечества он длился около тысячи лет (переработка ессеями в своих пещерах всех откровений мира).
Но многие так и остаются у сотов с медом. И только единицам из многих, утверждает Ибн Сина, удается из Высшего знания шагнуть в мистическое знание, которое Туси сравнил с вином.
МИСТИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ…
Оно дается человеку, продолжает Ибн Сина, достигшему высшего совершенства души через Иерархию Любви. Это не озарение, которое рождает Интеллектуальная интуиция, это… ОТКРОВЕНИЕ, ВИДЕНИЕ, когда человек впадает в состояние транса (безумие Маджнуна), и ВИДИТ Истину. Мистическое знание совершается, таким образом, только через исключительных людей в исключительные точки жизни человечества, в моменты жесточайших встреч Неба и Земли в душе одного человека, Любовь как суть новых взаимоотношений в масштабах человечества — одно из таких откровений.
— Кощунство Ибн Сины поистине не имеет предела! — воскликнул Бурханиддин, когда разбирали этот вопрос. — Известно, что самое высокое знание — знание бога. Ничто не смеет встать рядом с ним. Ибн Сина же ставит рядом с божественным знанием… ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ знание! Придает ему таким образом, божественную окраску! Более того, УРАВНИВАЕТ их!!! Что же это за: знание такое, которое соперничает с божественным? МИСТИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ, говорит Ибн Сина. И посвящает и ему целые страницы своей самой поганой книги «Указания и наставления», будь она трижды проклята!
