Сантамария понял, что все между ними стало прежним. Он чуть не задохнулся от радости. Поднялся и засмеялся каким-то дурацким смехом.

— До чего же мы много курим в таких ситуациях, не правда ли?! — воскликнул он.

— Я уже целых два часа дрожу как осиновый лист, — призналась Анна Карла. Она машинально открыла сумочку и, ища зажигалку, вынула перчатки, платок и толстый том в грубой красной обложке.

— Что это? Вы и его нашли в «Балуне»?

Анна Карла густо покраснела.

— Да, там, — сказала она. И робко протянула книгу Сантамарии.

Комиссар Сантамария открыл ее и прочел заглавие «Практическое руководство для судебной полиции, составленное кавалером Луиджи Валентини».

Тут вошел Де Пальма, и это вернуло Сантамарию к невеселой действительности.

В пути Дзаваттаро не следил за дорогой. Шофер умело вел машину, а Дзаваттаро, сидя сзади, между двумя полицейскими, говорил без умолку, пытаясь убедить их, что все утро пробыл на проспекте Реджо со своими рабочими. Когда ему приказали выйти из машины, он удивился, увидев не двор префектуры, а маленький дворик, зажатый тремя незнакомыми ему домами… Никто из полицейских ничего ему не объяснил. Его поставили посреди двора, а потом повели в одно из зданий. Он поднялся по узкой лестнице и попал в пустое помещение, где стоял лишь голый стол и скамья. Один из двух полицейских вскоре исчез. В комнате воцарилась мертвая тишина. Дзаваттаро решил, что его привели в тюрьму.

— Мы в тюрьме «Нуове»? — еле слышно спросил он, придавленный тишиной вокруг.

Полицейский отрицательно покачал головой, Дзаваттаро молча протянул ему сигарету. Полицейский снова покачал головой, потом знаком велел ему не курить. Дзаваттаро сунул сигареты в карман. Немного спустя в дверях появился первый полицейский и жестом приказал ему идти за ним.

Втроем они прошли по длинному пустому коридору с высокими окнами, затем одолели лестничный пролет, коридорчик с низеньким потолком и наконец проникли в комнату, напоминающую короб. Один из полицейских заглянул в глазок двери и через минуту тихонько сказал:

— Ага, вот и он.

Дзаваттаро услышал шум шагов, дверь отворилась, и пожилой мужчина в темно-синей униформе провел их в большую, очень холодную комнату. Дзаваттаро охватил страх. Его не покидала мысль, что он в тюрьме.

Вместе с двумя полицейскими он пошел вслед за человеком в синей униформе. Тот подошел к одному из серых шкафчиков, вмонтированных в стену. Помещение было без окон и освещалось неоновыми трубками, подвешенными к самому потолку. Было адски холодно.

Старик в униформе остановился возле одного из шкафчиков и потянул на себя ручку. От стены с треском отделился огромный гроб. В гробу лежал накрытый простыней мертвец… Это морг. Полицейские решили показать мне Гарроне, догадался Дзаваттаро.

— О, проклятье! — процедил он сквозь зубы.

Один из полицейских знаком велел старику сдернуть простыню, другой схватил Дзаваттаро за локти и подтолкнул его к недвижимому телу.

У Дзаваттаро горло сдавило узлом.

— Ты когда-нибудь видел его? — спросил полицейский, все усиливая хватку.

Дзаваттаро посмотрел на мертвеца. Нет, это был не Гарроне, а блондин, приезжавший к нему вчера утром в мастерскую на «фиате-500».

— Ты его когда-нибудь видел? Узнаешь его?

Каждое слово грохотом отдавалось Дзаваттаро в ушах.

Он хотел ответить «да, видел», но не мог выдавить из себя ни звука. И вдруг голос у него прорезался, он громко, изумленно воскликнул:

— Баукьеро! Вспомнил, его звали Баукьеро!

— У меня сидит старьевщик, — сказал Де Пальма Сантамарии, когда они вышли в коридор. — Пойдем в кабинет Мальяно, он еще не вернулся от Дзаваттаро.

Сантамарию угнетало чувство вины перед Анной Карлой. Ведь она осталась в его кабинете с агентом Скальей. Тот делал вид, будто роется в бумагах и что-то ищет. Но она не какая-нибудь глупая девочка и прекрасно понимает, что Скалью посадили рядом, чтобы следить за ней, и он ждет, что у нее вдруг сдадут нервы и она во всем признается. Завтра, самое позднее в понедельник утром он объяснит Анне Карле, что такие уловки — тоже их традиция и нередко приводят к успеху.

— Ну, что ты узнал? — спросил Де Пальма.

— Она не видела Кампи в промежутке между без двадцати час и десять минут второго.

— Она сама была в «Балуне» еще с кем-нибудь?

— Нет, одна.

— Гм. А ты заметил, как раздувалась ее сумочка? Там явно лежит какой-то тяжелый предмет.

— Всего лишь книга. Она купила ее в «Балуне».

Убийца Гарроне, мужчина или женщина, заранее захватил с собой трубу или молоток, но в последний момент передумал и проломил архитектору голову каменным фаллосом. Должно быть, и в случае с пестиком произошло нечто похожее, размышлял Сантамария.

— Странная история с этим колокольчиком, — сказал Де Пальма. — Что она тебе об этом рассказывала?

— До колокольчика мы с ней еще не добрались, но сама история не кажется мне такой уж странной.

— Может, эта Анна Карла клептоманка?

— Нет, она захватила его по рассеянности, думала о другом и нечаянно…

— О чем? Должно быть, она изрядно нервничала, если даже не заметила, что стянула колокольчик.

— Послушай, будь она убийцей, она бы не рассказала тебе о пестике.

— Почему же? Ведь она предполагала, что мы все равно доберемся до лотка, с которого украли пестик. Больше того, не исключено, что она прихватила колокольчик специально, чтобы потом мы ее же благодарили за помощь. Ведь это она навела нас на след. Ты сам знаешь, к каким сложным уловкам порой прибегают преступники.

— Да, но… — пробормотал Сантамария.

Верно, многие крупные и мелкие преступники прибегают к столь тонким уловкам, что сами запутываются в хитросплетении своих планов. В точности как дети или безумцы. Но только не Анна Карла, нет, нет!

— Ну хорошо, разберемся, — заключил он.

— Тогда я займусь профессором и американкой, а ты потом допросишь Массимо Кампи. Если в те последние десять минут они были вместе с этим Кампи, нам придется пересмотреть все наши выкладки.

Они вновь вышли в коридор. Де Пальма обхватил голову руками и стал быстро расхаживать взад и вперед. Внезапно он остановился.

— Да, мы разузнали кое-что о трамвайном билете, — сказал он, повернувшись к Сантамарии лицом.

Кроме окровавленного пестика, двух спичек, раздавленного окурка сигареты, ржавого болта и жевательной резинки, эксперты нашли возле трупа трамвайный билет, отпечатанный в Турине. Но билет был темно-зеленого цвета, в то время как муниципальное трамвайное управление на всех линиях с некоторых пор ввело билеты других цветов.

— Нам пришлось-таки повоевать с трамвайным управлением, прежде чем оно согласилось проверить все старью серии субботних билетов. Зато теперь мы знаем, что билет был взят в трамвае двенадцатой линии.

— Куда ведет двенадцатая трамвайная линия?

— Ровным счетом никуда, ее закрыли. Но прежде она вела на кладбище. Билет был выпущен в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, — ответил Де Пальма.

Билет вполне мог выпасть из старой книги, мелькнуло у Сантамарии, к примеру, из «Практического руководства» (издание тысяча девятьсот тридцать пятого года), которое Анна Карла как раз листала, дожидаясь его возвращения, а сейчас засовывала в сумочку. Может, она и купила-то это руководство, чтобы он растрогался? Тонкий ход!

Не произнеся ни слова, Скалья вышел. Он всегда плохо играл роль «случайно схода попавшего». Как, впрочем, и все остальные роли.

— Хотите предупредить мужа? — предложил Сантамария Анне Карле.

— Сама не знаю. Я предпочла бы зря его не волновать. А что вы посоветуете?

— Давайте подождем немного, ситуация может проясниться уже к вечеру.

— Собственно, я даже не знаю, где его искать. У него было назначено на сегодня деловое свидание.