А теперь южанин стоял прямо перед ней, склонившись вцеремонном придворном поклоне, и, кажется, вполне серьезно приглашал ее натанец!
Лейда отлично понимала, что следует отказаться, новнезапно обнаружила, что уже поднялась из-за стола. Кладя правую руку назапястье энонийца, она бросила беспомощный взгляд на изумленного Финн-Флаэна."Это совсем не то, что ты подумал, - хотелось воскликнуть Лейде. - Я совсемдаже не влюблена в него. Я просто рада, что он жив, и не хочу давать этимпридворным повод на ним посмеяться. Он этого не заслуживает".
Но что-нибудь объяснять было бессмысленно - хотя быпотому, что Лейда и сама не очень понимала, что делает. Совсем как утром, когдаона бросила южанину цветок…
Впервые она заинтересовалась Риксом по рассказамЛисси, которая посвятила ее во все подробности истории южанина. Казалось почтиневероятным, что какой-то человек смог так решительно переменить свою судьбу.Провести детство в нищем Чернолесье, убежать из дома, путешествовать, попастьсяна глаза кому-то из лаконских менторов и оказаться в Академии… Элиссивговорила об этом, как об увлекательных приключениях, и Лейда с ней не спорила,хотя и сомневалась в том, что детство, проведенное в крестьянской хижине, неговоря уже долгом путешествии с ночевками на голой земле, пустым желудком игудящими от усталости ногами - такое уж большое удовольствие. Саму Лейду Гефэйркуда больше впечатляла легкость, с которой Рикс перешагнул порог сословныхпредрассудков, бывший почти непреодолимым для других людей. Рассказы Лиссипробуждали в Лейде странные идеи. Когда она слушала эти истории, ей внезапноначинало казаться, что и ее собственная жизнь совсем не обязательно должнапройти именно так, как представлял ее отец или родня из Гвера. Пробужденныйразговорами с Элиссив интерес привел к тому, что Лейда стала обращать вниманиена энонийца, когда он сопровождал своего лорда при дворе. Лейда приглядываласьк Риксу, пытаясь найти разгадку такой удивительной судьбы, но виделаобыкновенного мальчишку. Может быть, чуть более самоуверенного, чем другиеоруженосцы и пажи, но это могло объясняться тем, что он служил именно лордуИрему и в силу этого, что называется, драл нос перед другими сверстниками.Только дважды Лейде удалось увидеть нечто такое, что ее действительнозаинтересовало. Один раз сэр Ирем торопился, и, не дожидаясь конюшего, бросилРиксу повод своего коня, чтобы оруженосец сам отвел его в конюшню. Крикс взялсерого жеребца под уздцы и повел к денникам, а его собственный конь - роскошныйвороной тарниец с очень скверной репутацией - остался без присмотра, но, вместотого, чтобы стоять на месте, как стояла бы другая лошадь, по-собачьи двинулсявслед за мальчишкой. При этом он постоянно норовил ткнуть своего хозяина мордойв плечо, а то и прихватить губами за ухо. Южанин, судя по всему, давно привык кэтой игре, поэтому только смеялся и отмахивался. Лейда тогда с трудом повериласвоим глазам. Она отлично помнила, как Альверин всю зиму проходил с подвязаннойрукой, когда пытался выездить Фуэро, а тут вдруг такие нежности!.. Чем энониецтак очаровал строптивого коня, было неясно. Когда Фуэро надо было подковать, иРикс приехал ко дворцу на другой лошади, он выглядел приличным, но отнюдь невыдающимся наездником. А вот верхом на Фэйро он, пожалуй, дал бы сто очковвперед самому сэру Альверину. И это казалось странным.
Второй случай, надолго запомнившийся Лейде, тоже имелместо во дворце. Лил сильный дождь, и Ирем, не желая выходить на двор, устроилэнонийцу урок фехтования прямо в Гобеленном зале. Собственно, Лейда никогда неузнала бы об этом, если бы примчавшаяся к ней Элиссив не позвала девушкусмотреть на "представление" сквозь щель между неплотно закрытымидверями. Лейда пошла без особого энтузиазма, но скоро должна была признать, чтозрелище и в самом деле того стоило. Сэр Ирем сдвинул к центру зала все скамьи,и энониец, вынужденный постоянно отступать, должен был постоянно маневрироватьмежду этими преградами. Сам Ирем обходил скамьи небрежно, словно их здесь вовсене было, а вот южанин поминутно налетал на ту или другую и несколько раз дажеупал. Лейда подумала, что ей самой подобный способ тренировки навернякапоказался бы издевательством, но энониец, кажется, привык, и всякий раз безжалоб поднимался и возобновлял атаку. В сущности, держался он не так уж плохо инесколько раз за время тренировки даже смог достать противника. Элиссив фыркаланад ухом, мешая расслышать комментарии мессера Ирема и более короткие ответыРикса, но увиденное все равно произвело на девушку сильное впечатление.
Кажется, именно тогда ее впервые посетила мысльоднажды (разумеется, когда-нибудь потом) поговорить с "дан-Энриксом"о своем давнем, тщательно скрываемом от всех желании владеть мечом. Ейпочему-то показалось, что южанин поймет ее правильно и уж, во всяком случае, непосчитает эту мысль смешной. Но случая поговорить с "дан-Энриксом"никак не представлялось, и Лейда забыла о своей идее почти на полгода - вплотьдо пира, на котором энониец спас ее от домогательств Эймерика, а потом еще иполучил назначенный Элиссив "выкуп".
Вообще, учитывая все последующие события, Лейда времяот времени испытывала смутные сомнения - уж не подстроила ли дочь Валлариксаисход игры? Она вполне могла бы увести других девчонок в сад и предоставитьКриксу отыскать Лейду Гефэйр.
Выражение лица "дан-Энрикса", когда онивстретились во дворце несколько дней спустя, не оставляло никаких сомнений -энониец не на шутку увлечен. Эллиссив выразила эту мысль еще грубее -"втрескался без памяти". Принцессу это почему-то приводило вискренний восторг. Лейда считала предполагаемую влюбленность южанина обычныммимолетным увлечением, и уж никак не думала, что она сможет пережить войну. Однако,судя по тому, как Рикс повел себя у Нового моста, она ошиблась. Эти мысливызывали у нее тревогу. Что ей теперь делать? Как исправить положение, чтобы"дан-Энрикс" не почувствовал себя обманутым?.. Меньше всего Лейдехотелось причинять ему какие-нибудь неприятности. Она мысленно ругала саму себяза легкомыслие, с которым бросила ему цветок - ей следовало бы предвидеть, чтоюжанин может воспринять это как приглашение.
Музыка у "Грассенды", которую чаще называют"Ожерельем королевы", достаточно быстрая, и разговаривать друг сдругом могут только самые искушенные танцоры, так что Лейде ничего неоставалось, кроме как рассматривать "дан-Энрикса". Когда онивстречались в прошлый раз, южанин был того же роста, что она. Лейдаобескуражено отметила, что теперь ее голова находится где-то на уровне егоплеча. И это была далеко не единственная перемена. Лейда внезапно осознала, чтотанцует с почти незнакомым человеком.
Когда музыканты доиграли, а их место на помосте занялижонглеры с огненными факелами, Лейда обернулась и увидела, что место Альвериназа столом пустует. Она закусила губу, только сейчас подумав, каково ему быловсе это время находиться в перекрестье любопытствующих и злорадных взглядов.Будь на его месте кто-то вроде лорда Ирема, он стал бы пить и веселиться, чтобыне позволить своим недоброжелателям лишний раз порадоваться, а вот Альверинпредпочел покинуть зал. Лейда задумалась, как она станет объяснять ему, чтоздесь произошло, и сможет ли жених ее простить. Она рванулась к выходу из зала,надеясь найти мессера Альверина где-нибудь на галерее или в гостевых покоях.
- Лейда, подожди! - окликнул Крикс.
Но Лейда не остановилась. Она обошла несколькокоридоров, заглянула во все двери, примыкающие к Залу тысячи колонн, ноАльверина так и не нашла. На душе у нее было тяжело. Мысленно она раз за разомповторяла то, что собиралась сказать жениху.
"Пожалуйста, пойми меня. Я так обрадовалась, что"дан-Энрикс" жив, что совсем потеряла голову. Я ведь теберассказывала, что мы были с ним знакомы. Раньше, в детстве. Это совершенноничего не значит. И потом, все эти люди… Ульфин Хоббард и Фессельды… еслибы я отказалась танцевать, они воспользовались этим, чтобы лишний раз егоунизить. И в этом была бы виновата я. Если бы я не бросила ему цветок, тоничего бы не было! А теперь получилось, будто я унизила тебя. О, как я всезапутала!.."
