- Без глупостей, месьер, - предупредил один изнападающих, снимая шлем. Светлые волосы рассыпались у него по спине. По этимволосам, а еще прежде этого - по голосу, высокому, хотя и несколько охрипшему,Лар понял, что пиратами командовала женщина. - Отдайте меч, иначе моиарбалетчики утыкают вас стрелами.

Оценив ситуацию, Ирем сделал неуловимо быстроедвижение, намереваясь бросить Эйсат за борт, но кто-то из оказавшийся рядомпиратов вовремя ударил его по руке, и меч, сверкнув на солнце, отлетел под ногидевушке с охрипшим голосом. В ту же секунду один из пиратов попытался ткнутьмессера Ирема тупым концом копья в живот, но рыцарь успел вовремя перехватитьдревко - которое он, впрочем, тут же выпустил, увидев недвусмысленно нацеленныйна него арбалетный болт.

Пользуясь этим, незадачливый противник все-таки ударилкоадъютора - на этот раз в лицо.

- Довольно, Хесс! - резко велела девушка с копнойсветлых волос. В памяти Лара шевельнулось смутное, давным-давно забытоевоспоминание.

- Что там у вас?..

- Местный мальчишка, моя королева. Он может сказатьнам, где его деревня.

- К Морскому змею, Гирс! Его "деревня" -это нищие рыбацкие халупы и десятка два чумазых поселян. Что у них можно взять- вязку копченой скумбрии?.. Охота была руки пачкать.

- А мальчишка?

- Тьфу, вот ведь заморыш. За такого много неполучишь, прокормить дороже.

- Значит, за борт?..

- Ладно, посадите-ка его пока под палубу. Скем-нибудь да сторгуешься на Филисе. И проследи, чтобы он там не наблевал…

Лар никогда не думал, что услышит этот голос еще раз.Эти воспоминания разом перенесли его на шесть лет назад. Островитянин вжался впалубу. Теперь он видел перед собой только сапоги пиратов.

- Благодарю, - донесся до Линара голос лорда Ирема,звучавший удивительно спокойно. - Мне кажется, что я вас уже видел, хотя и вдругом наряде. Тогда вы назвались Далькой.

- Меня чаще называют Айей, - ухмыльнулась девушка. -Или еще, бывает, Королевой Алой гавани. А кто ты сам, месьер?.. Помнится, впрошлый раз ты вообще никак не представлялся.

- Сэр Айрем Кейр, рыцарь Ордена.

- Ты хочешь скзаать - лорд Ирем, коадъютор Императора?- в голосе девушки звучало мрачное веселье.

Лар опять приподнял голову, пытаясь лучше разобратьсяв том, что происходит. Был ли коадъютор раздосадован тем, что его узнали, илинет, но в ответ на слова морской разбойницы он только поклонился. Со сторонымогло показаться, что все дело происходит на балу, а его только что представилиочередной аристократке.

- Что вам нужно, Айя? Выкуп? - спросил он. -Дан-Энрикс даст вам столько, сколько вы попросите.

- Может быть, и даст, а может быть, и нет… стоит ливозвращать тебя дан-Энриксу - это еще большой вопрос, месьер, - осклабиласьразбойница. - Думаю, что даже в Империи найдутся люди, которые смогут заплатитьза твою голову гораздо больше. А уж если говорить об Ар-Шинноре или, например,дан-Хавенрейме… неплохая будет сделка, а?

- Вне всякого сомнения, - вежливо подтвердил сэр Ирем.- Ну, а мои люди, которых вы взяли в плен?

- За благородных возьмем выкуп. Остальных отвезем наОстрова. Рабы сейчас в цене, особенно хорошие гребцы для кораблей АтталаАггертейла.

- Ошибаетесь. Никто не Островах не станет покупатьрабов, которые служили на имперских кораблях.

- На твоих людях не написано, что они присягалиимператору. Да и от них самих никто об этом не узнает - гребцу ведь язык совсемне нужен, - рассмеялась девушка. - Все островные перекупщики, месьер, собакусъели в своем ремесле и знают, как обделывать подобные дела. А если уж котрезанному языку добавить, например, клеймо на лбу, то никому и в голову непридет посчитать твоих гребцов бывшими аэлитами.

В висках у Лара гулко застучало. Он и сам не оченьпонимал, что делает, когда тихонько приподнялся на локтях и начал выползатьиз-под скамьи, пользуясь тем, что взгляды всех пиратов в тот момент былиустремлены на сэра Ирема и Королеву.

Разделявшее его и Айю расстояние Линар преодолел однимпрыжком. Предостерегающее вослицание заметившего мальчика пирата прозвучалослишком поздно, и перехватить островитянина все-таки не успели. Зато сама Айя,крутанувшись на носке, ударила Линара по руке, изменив траекторию удара. Ножраспорол потертый накольчужник из вареной кожи, с тошнотворным скрежетомскользнул по вязи металлических колец на боку у Айи… Лар и сам не понял, каксогнулся в три погибели, спасая от увечья безжалостно выкрученную Королевойруку.

- Эт-то еще кто?.. - спросила девушка. Без злости,скорее с веселым изумлением.

От резкой и непривычной боли на глаза Линара саминаворачивались слезы. Айя потянула его руку на себя, заставив распрямиться, иЛар еще успел ужаснуться мысли, что сейчас все обязательно увидят, что глаза унего на мокром месте… А потом он неожиданно увидел сэра Ирема и поразилсявыражению его лица.

- Отпусти его. Он же ничего тебе не сделал, - глухосказал рыцарь.

- Да. Но попытался, - мрачно ухмыльнулась Айя. - Каксчитаешь, бросить его за борт - или прямо тут пристукнуть, чтобы Морской Змейне посчитал, что его оскорбляют таким подношением?..

Лар подумал, что сейчас самое время испугаться, но,как ни странно, страха он почти не чувствовал. И думал не о том, что решитсделать Айя, а только о том, как ему отыскать такое положение, в котором боль вруке не будет такой нестерпимой.

- Что ты хмуришь брови, калариец? Ну давай, скажи, чтоты убьешь меня, если я в самом деле выкину мальчишку за борт. У тебя это на лбунаписано, - не унималась Айя. - Или будешь угрожать нам гневом Императора?..

На скулах лорда заходили желваки.

- Это же всего-навсего ребенок, Айя. Я прошу тебя.

- Эк ведь тебя разобрало! - присвистнула разбойница. -Ну ладно…

Она грубо оттолкнула Лара в сторону стоявшегопоблизости пирата и велела.

- Энно, присмотри! Только поосторожнее - щенок-то,кажется, кусачий.

Поначалу Риксу показалось, что грести, вопреки егоопасениям, будет не так уж трудно. Но уже через несколько минут у энонийцаначали ныть от напряжения спина и руки, а еще через какое-то время онемение иболь разлились по всему телу от затылка и до поясницы. Было ли все дело тольков непривычке или в том, что не умеющий грести южанин делал что-нибудь не так,как следует, - оставалось неизвестным. "Если доживу до вечера, спрошу у Торвальда"- пообещал себе "дан-Энрикс". Недавняя идея сесть на весла, чтобыутереть нос Нойе, уже не казалась Риксу такой уж блестящей, но деваться былонекуда. Не приходилось сомневаться, что, если он не продержится до общей смены,то покроет себя несмываемым позором в глазах остальной команды и даст рыжемувозможность с полным основанием прохаживаться на его счет. И даже то, что Риксбыл младше всех на "Зимородке", его не спасет. Хотя бы потому, что,если верить Торвальду, Наор из Дома Альбатроса, отец Нойе, взял наследника вморской поход, когда рыжей заразе еще не исполнилось двенадцати. И, оченьскоро, утомившись слушать просьбы и нытье, позволил ему сесть на весла. Наснекках весла легче и короче, чем на глейте, но не сильно, так что Нойеполагалось либо быстро сдаться и уступить место старшим, либо надорваться отупрямства. Но, однако, рыжий греб на совесть, а к концу лета даже заслужилсобственное место на скамье. По мере того, как усиливалась ноющая боль вплечах, эта история казалась Криксу все менее правдоподобной. Нойе, безусловно,был силен… но все же не настолько, чтобы в одиннадцать лет ворочатьнеподъемное весло, из-за которого у самого "дан-Энрикса" буквальноотрывались руки. А ведь хлипким себя энониец вовсе не считал. Правда, голоднаязима в Каларии оставила на нем свой отпечаток, и, поставь их кто-то рядом сНойе, Крикс смотрелся бы не слишком-то внушительно… но даже без распирающихрубашку мышц он мог полдня не выпускать из рук утяжеленный меч или умелоразрубить двухслойную такийскую кольчугу с одного удара.