Отведя армию на тарутинскую позицию, М. И. Кутузов сформировал еще несколько партизанских отрядов: капитана А. Н. Сеславина, полковника И. М. Вадбольского, И. Ф. Чернозубова и др. Сеславин с отрядом в 500 человек контролировал дорогу от Боровска к Москве. Главную задачу этого отряда М. И. Кутузов видел в том, чтобы «действовать на фланг и тыл» неприятеля, писал, что рядом «Фигнер с особым отрядом, с коим можете быть в ближайшем сношении». Действия А. Н. Сеславина были успешны, он весьма оперативно представлял сведения о движении главных сил Наполеона по выходе из Москвы, чем в значительной степени способствовал принятию своевременного решения о передислокации русской армии на Малоярославец. Главнокомандующий подчеркивал необходимость привлечения к партизанской борьбе крестьян и их вооружения. «Отобранным от неприятеля оружием вооружить крестьян, отчего ваш отряд весьма усилиться может … Мужиков ободрять подвигами, которые оказали они в других местах, наиболее в Боровском уезде».[111]

Александр I, хотя и декларировал национально-освободительный, народный характер войны 1812 г., весьма опасался массового вооружения народа, особенно создания больших крестьянских партизанских отрядов. Вынужденная уступка в начале войны была сделана в организации ополчения. Даже новый рекрутский набор, объявленный в июле 1812 г., вызывал тревогу в правящих кругах России. Как писал Ф. В. Ростопчин в письме к Александру I, «новый рекрутский набор по времени и образу своему может иметь дурные последствия. Умы неспокойны, народ несчастен, внутри нет войск, и отчаяние не умеет рассуждать».[112]

Однако после оставления Москвы царь не решался препятствовать действиям Кутузова: дальнейшему привлечению к борьбе с захватчиком сил народного ополчения, вооружению крестьянских партизанских отрядов. Уже со времени своего отъезда из армии в самую тяжелую пору войны Александр I ощущал растущее недовольство им в разных кругах русского общества. Возможно, он вспоминал участь своего отца — самодержца Павла I, когда читал строки письма сестры — великой княгини Екатерины Павловны. 6 сентября она писала Александру: «Недовольство дошло до высшей точки и вашу особу далеко не щадят… вас громко обвиняют в несчастье, постигшем вашу империю … в том, что вы погубили честь страны и вашу личную честь. И не один какой-нибудь класс, но все классы объединяются в обвинениях против вас».[113]

Прозорливость Кутузова проявилась в понимании им роли народных масс в этой справедливой, освободительной войне. Полководец смотрел дальше и глубже, чем дворяне-помещики во главе с Александром I, разрабатывал стратегический план, опираясь на народный характер войны 1812 г.

Народы России во главе с русским народом помогали громить силы захватчика. Башкирские конники, донские казачьи отряды наводили страх на прославленные в боях наполеоновские войска. Их рейды в тыл противника весьма помогали русской армии в период подготовки и перехода в контрнаступление. На Украине, на Урале, в других местах необъятной России силами крестьян и рабочих обеспечивались все более увеличивавшиеся потребности армии в вооружении, обмундировании, транспортных повозках, продовольствии, фураже.

Задачи, поставленные в тарутинский период перед партизанскими отрядами, требовали от них дальнейшей организационной перестройки. Необходимо было их пополнение новыми силами. Тогда отряды войсковых партизан пополнили прибывшие в Тарутино с Дона 26 казачьих полков, которые влились в армию в конце сентября. Кутузов дал указание разослать их по основным дорогам для усиления губернских ополчений, а часть полков направил в распоряжение Давыдова, Сеславина и других командиров войсковых партизанских отрядов. Главнокомандующий счел необходимым отметить действия казаков особым приказом: «Казачьи полки усердным, ревностным служением и оказываемою в делах противу неприятеля при всяком случае отличною храбростью заслужили справедливую похвалу».[114]

Анализируя действия войсковых партизан и подводя итоги их деятельности во время пребывания армии в Тарутинском лагере, Кутузов писал: «В течение шестинедельного отдыха Главной армии при Тарутине партизаны мои наводили страх и ужас неприятелю, отняв все способы продовольствия». Так закладывался фундамент близившейся победы. Имена Давыдова, Дорохова, Сеславина, Фигнера и других отважных командиров стали известны всей России.

В тарутинский период еще более развернулись и активизировались действия крестьянских партизанских отрядов. Западные губернии, особенно Смоленская, а также почти все уезды Московской губернии были охвачены партизанским движением.

Широкую известность получили отряды Курина, Емельянова, Половцова и др. С удовлетворением и гордостью Кутузов писал в Петербург: «Крестьяне, горя любовью к Родине, устраивают между собою ополчения… Ежедневно приходят они в Главную квартиру, прося убедительно огнестрельного оружия и патронов для защиты от врагов. Просьбы сих почтенных крестьян, истинных сынов отечества, удовлетворяются по мере возможности и их снабжают ружьями, пистолетами и порохом».[115]

В Гжатском уезде Смоленской губернии широкую известность получили действия двух отрядов — Ермолая Васильевича Четвертака (Четвертакова) и Федора Потапова (Самуся). Ермолай Четвертак, рядовой Киевского драгунского полка, был ранен в бою под Царево-Займищем и взят в плен, но ему удалось бежать. Организованный им партизанский отряд насчитывал около 300 человек. Отряд Самуся достигал 3 тысяч человек. Его ударную силу составляла конная группа в 200 человек, вооруженных и одетых в латы французских кирасир. В одном из боев участникам этого отряда удалось захватить пушку. Самусь проявил незаурядные способности в организации и руководстве действиями партизан. Он ввел систему оповещения населения о приближении неприятеля посредством колокольного звона и других условных знаков.

Часто в таких случаях деревни пустели, по другому условному знаку крестьяне возвращались из лесов. Маяки и звон колоколов разной величины сообщали, когда и в каком количестве, на лошадях или пешими идти в бой. Отряд Самуся нанес значительный ущерб французским войскам. В Смоленской губернии им было уничтожено около 3 тыс. вражеских солдат.

В районе Звенигорода прославились своими действиями отряды волостного головы Ивана Андреева и сотника Павла Иванова. Они взяли в плен и уничтожили более 2 тыс. французских солдат. Крупные партизанские крестьянские отряды действовали в Волоколамском и Бронницком уездах Московской губернии. В районе г. Богородска бесстрашно действовал отряд партизан, которым руководил крепостной крестьянин Герасим Курин. Взаимодействуя с другими партизанскими отрядами, он прочно охранял Богородскую округу от французских мародеров, наносил удары по войскам неприятеля.

В период подготовки контрнаступления соединенные силы армии, ополчений и партизан сковывали действия наполеоновских войск, наносили урон живой силе врага, уничтожали военное имущество. Войска Тарутинского лагеря прочно прикрыли пути в южные неразоренные войной районы. Во время пребывания французов в Москве их армия, не ведя открытых военных действий, в то же время ежедневно несла значительные потери. Наполеону из Москвы все труднее стало осуществлять связь с тыловыми войсками, посылать срочные депеши во Францию и в другие западноевропейские страны. Смоленская дорога, которая оставалась единственной охраняемой почтовой трассой, ведшей из Москвы на запад, беспрестанно подвергалась налетам партизан. Они перехватывали французскую корреспонденцию, особенно ценную доставляли в Главную квартиру русской армии.