- Всего лишь вновь переспать с пострадавшим, — по птичьи склонил голову набок целитель, любуясь выпученными от изумления глазами императора. Натаниэль застыл с отвисшей челюстью.

-???!!!!…

- Погодите, — подала голос так же ошарашенная Магасра, — но ведь вы сами сказали, что потерпевшие не способны испытывать… страх остается…

- Вы не совсем понимаете, — мягко отозвался Рейсквин. — Говоря проще, нужно просто перебить неприятные воспоминания приятными. Убрать страх перед близостью. Я введу пациента в лекарственный транс. Он будет максимально расслаблен и, в то же время, возбужден. И в это время мой ученик мягко и безболезненно им овладеет…

- ЧТО??!!!!! — чуть ли не басом взревел вмиг взъярившийся император, вскакивая на ноги. Массивное кресло отлетело прочь, отброшенное мощной рукой. А взбешенный до невменяемости Натаниэль навис над вжавшимся в спинку кресла, но на удивление не испуганным целителем. — КАКОЙ ЕЩЕ УЧЕНИК???!!!!! ЖИТЬ КОМУ-ТО РАСХОТЕЛОСЬ!!!!!!!!….

- Государь, — старик бесстрашно смотрел в совершенно жуткие глаза императора. — Если вы в состоянии сделать все сами, я буду рад вам помочь. Но поймите, что в этом случае на первый план выходит удовольствие пострадавшего, а не ваше. Сможете ли вы полностью контролировать свое возбуждение, не сорваться, не причинить боль. Он ведь боится именно ВАШИХ прикосновений.

Натаниэль стоял посреди своей же собственной гостиной, сжимая кулаки и сверкая глазами. Грудь императора бурно вздымалась под тонким батистом рубашки. Ну, вот опять!.. Стоило только подумать, что кто-то кроме него посмеет прикоснуться к вампиру, и с таким трудом восстановленный самоконтроль полетел к синим демонам.

- Я смогу… — глухо произнес наконец-то успокоившийся император. — Я сдержусь… чего бы мне это не стоило. Но никто… никогда… не посмеет прикоснуться к НЕМУ…

Рейсквин степенно покивал головой.

- Я так и подумал. А потому захватил вот это, — старик вытянул из кармана фляжку темного серебра. — Вампиры чрезвычайно чувствительны к запахам. Прикажите вашим слугам приготовить вам ванну с этими травами. Они его успокоят. И помните, у вас есть только одна попытка. Если вы вновь напугаете юношу, он навсегда останется моральным калекой, боящимся любых прикосновений.

- Идите, — подтолкнул старик просиявшего императора, передавая ему фляжку. — Мальчика я подготовлю.

Натаниэль выбежал из гостиной, громким криком созывая слуг. А пронзительные как клинки взгляды императрицы и целителя пересеклись над опрокинутым креслом.

- В свое время, госпожа, я вас предупреждал… просил!.. не торопиться, — практически беззвучно прошипел ставший враз опасным Рейсквин. — Теперь расхлебывайте вашу с королем ошибку!.. Каково это — смотреть, как сходит с ума собственный сын!

- Теперь уже ничего не изменить, — глухо отозвалась Магасра. Целитель только покачал на это головой, словно бы потухая: — Мне надо позаботиться о том мальчике.

И вышел, оставив императрицу-мать бессильно кусать губы.

…Рауль плыл на границе между сном и явью. Было так тепло, приятно и, главное, совершенно не больно. Непривычно легкое тело чуть покачивалось на пушистых волнах расслабленности. Где-то далеко-далеко остались воспоминания о встрече в коридоре, о том, как его, задыхающегося от боли, несли куда-то, о горячих руках целителя…

Чуть приподняв тяжелые веки, юноша как сквозь туман посмотрел перед собой. Странная комната… Ах, да… императрица же приказала поселить его в других покоях… Он их так и не успел тогда рассмотреть. Ночевали они все втроем еще в той, прежней спальне, оформленной как будуар вульгарной куртизанки.

Нынешняя комната нравилась вампиру не в пример больше предыдущей. Выполненная в светло-золотистых тонах, с мебелью теплого янтарного оттенка, она была спокойной и уютной. Вот только поменьше бы народу толпилось в ней.

Вот Дариан… Он что?.. Надо же, руку режет… Больно же…

Рауль отстраненно наблюдал, как белый от волнения эльф бесстрашно полоснул себя ножом по руке, и темно-алая струйка прихотливой змейкой обвила тонкое запястье, часто закапав в подставленный каким-то евнухом кубок. По комнате поплыл одуряющий запах крови, смешанной с вином и какими-то травами. Ловкие руки одного евнуха споро перебинтовали пораненное запястье чистой тряпицей, а другой, подхватив кубок, просеменил к кровати, на которой на волнах дурмана покачивался Рауль. Чьи-то… Рауль не видел, чьи… руки осторожно приподняли его за плечи, к губам прижался прохладный край кубка. И вампир, полуприкрыв глаза от наслаждения, стал глотать пряную жидкость. Когда кубок опустел, неизвестный руки так же бережно опустили его на пышные перины.

В комнату проскользнула Илли и шустрой обезьянкой взобралась на постель. Краем мысли Рауль отметил, что девочка ухожена и не выглядит испуганной, видимо Дариан озаботился не напугать сестренку его состоянием. Кроха доверчиво прижалась к Раулю и, уложив головенку на его живот, уставилась на брата своими чудесными золотисто-зелеными глазами. Рауль подумал, что надо бы ее успокоить, что-то сказать… Но тело не повиновалось, только и удалось, что выдавить из себя слабую улыбку. Но Илли, видимо, и этого было довольно.

Вокруг ходили, говорили какие-то дроу… что-то делали… что-то заставляли пить… Рауль не слышал ни слова. Вот подошел Дариан и, склонившись, что-то сказал Илли. Та, на удивление не споря, поднялась и, клюнув брата в щеку, ушла, ведомая за руку эльфом. Кто-то потушил лишние огни, и спальня погрузилась в приятный полумрак. Лишь горел на прикроватном столике крошечный ночник из цветного стекла. Стало тихо и пусто. Хотелось спать. Вот только сна почему-то не было. Зато постепенно проявлялось нечто иное. То, чего Рауль уж никак не мог ожидать в своем положении.

Возбуждение…

Находясь в полусне, вампир с некоторой растерянностью смотрел, как недвусмысленно приподнимается тонкое шелковое покрывало в районе паха. Сон. Это всего лишь сон…

И как продолжение сна Рауль воспринял стоявшего у его постели обнаженного императора…

Натаниэль смотрел на своего вампира. Легкий полог кровати был подобран с двух сторон, не скрывая тонкое тело на постели, чуть прикрытое светлым шелком. Рейсквин не солгал — Рауль лежал… такой… невесомый… такой желанный!.. Чуть припухшие губы, чуть учащенное дыхание, характерный бугор в паху… и совершенно расфокусированный взгляд из-под приопущенных ресниц.

Вот! Опять! Только один взгляд, и Натаниэль едва не взвыл от бешеного желания. Член буквально взмыл вверх, прижавшись к животу. Никогда и ни с кем император не испытывал настолько полного возбуждения. Хотелось вонзить пальцы в эти едва прикрытые шелком бедра, рывком раздвинуть длинные ноги и брать… брать яростно, неистово, погружаясь в вожделенное тело как в море… тонуть в нем! Но нельзя! Надо держаться! Если уж совсем станет невмоготу, стоит позвать того … ученика целителя. Но от одной только мысли, что кто-то другой войдет в желанное тело, императора перекосило.

Мягко ступая, Натаниэль приблизился к постели. Возбуждение накатывало волнами… да от одного только вида одурманенного Рауля можно было кончить! Осторожно присев на край постели, император склонился над лежащим вампиром, невесомо очерчивая ладонью безупречный овал лица. Рауль отстраненно следил за ним полуприкрытыми глазами, не высказывая ни страха, ни паники. Только задышал чаще, да розовый кончик языка пробежал по нижней губе, увлажнив ее…

Осторожно потянув за покрывало, Натаниэль позволил светлому шелку стечь лужицей на пол, совершенно обнажив вампира. Не сдерживаемый более тканью ровный член Рауля распрямился во всей своей красе. На обнажившейся головке блеснула капелька смегмы. Не сдержавшись, Натаниэль со стоном вжался лицом в пах своего драгоценного пленника, вдыхая его неповторимый аромат — нотка чуть грозовой свежести, пробивающаяся сквозь запах лекарственных трав и отголосков боли. Гладкие бедра Рауля чуть дрогнули под напором императора, и Натаниэль медленно заскользил языком по напряженному стволу вампира. Над головой раздался чуть слышный стон, и бедра вампира качнулись навстречу ласке.