Раскрыв альбом, полудемон увидел какие-то ломаные абстракции. Судя по всему, рисовал ребенок. Присев на нагретый солнцем бордюр, Арлэм осторожно взял в руки коричневатый мелок и кинул на бумагу первый силуэт…

Сколько он так сидел, юноша не знал. Но когда разогнулся, все листы в альбоме были разрисованы бабочками. Порхающими, сложившими крылышки, удирающими от рыжего котенка… Пестрыми, яркими, праздничными. Пусть будет ребенку подарок за возможность размять пальцы.

- Красиво, — неожиданно произнес чей-то чистый голосок за спиной Арлэма.

От неожиданности полудемон едва не кувыркнулся с бордюра, чудом удержав равновесие. Поспешно обернувшись, он увидел ту маленькую вампирку, за которой так долго наблюдал. На этот раз девочка была одна и доверчиво смотрела на Арлэма. Симпатичный, нарядно одетый, ухоженный ребенок… Не пара гаремной шлюхе.

Но Арлэм не мог уйти от этих хризолитовых глаз, слишком больших для худенького личика малышки.

- У тебя бабочка в волосах, — сказал он неожиданно для себя, глядя, как поводит крылышками желтая крапивница, запутавшись лапками в каштановых кудряшках.

- Правда?.. — обрадовалась девочка, самым немыслимым образом скосив глаза, чтобы рассмотреть бабочку.

- Ты только не шевелись, — серьезно предупредил Арлэм, примериваясь к желтым крылышкам. Малышка послушно замерла. А юноша ловко перехватил насекомое в горсть. Бабочка тут же забилась в клетке из тонких пальцев демона.

- А ты ее отпустишь? — спросила малышка, вместе с Арлэмом рассматривая плененную бабочку. — Бабочки не должны жить в клетках.

- Конечно, — согласился юноша, разжимая пальцы. Ошалевшее от смены обстановки насекомое чуть посидело на узкой ладони и, расправив крылышки, солнечным бликом метнулось прочь.

- Ты добрый, — совершенно серьезно сообщила девочка полудемону. И Арлэм почувствовал, что готов порхать, словно эта бабочка. На губах сама собой расплывалась счастливая улыбка.

- А ты красивая, — признался он, отчаянно краснея. Малышка кокетливо склонила кудрявую головку и улыбнулась, демонстрируя совершенно очаровательные ямочки на щеках.

- Я Илли, — назвалась она. — И ты мне нравишься. Давай дружить.

Арлэм покраснел еще больше.

- Ты мне тоже …нравишься… — чуть ли не шепотом сообщил он. — Я Арлэм.

Илли поднялась на ноги и протянула юноше руку.

- Пойдем со мной искать Дари? — предложила она. Арлэм понял, что так звали того эльфа, с которым малышка гуляла. — А то он куда-то ушел и не вернулся. А к братику меня не пускают. Говорят, что он болеет. Поэтому надо найти Дари, и он отведет нас к братику. Он тебе понравится… — и не понятно было, кто должен был понравиться Арлэму: то ли братик, то ли Дари, то ли оба сразу.

- А ты еще что-нибудь нарисуешь? — спросила Илли, с непосредственностью ребенка перескакивая с одной темы на другую, и доверчиво заглядывая в ало-золотые глаза полукровки.

Но ответить Арлэм не успел. Из-за поворота на них вынеслась целая толпа евнухов во главе с запыхавшимся Мантором.

Вцепившуюся в нового друга Илли тут же попытались отодрать. Но доселе спокойная девочка вдруг до смерти перепугалась, зовя попеременно то Дари, то какого-то Рауля.

- Тихо! — рявкнул вдруг Мантор. — Идиоты! Вы же пугаете ее.

Нахмурившийся Арлэм обнял плачущую малышку, пытаясь заслонить ее от целой толпы кастратов.

- Отпусти госпожу, щенок!.. — чуть ли не прошипел Мантор полукровке, одновременно пытаясь успокаивающе улыбнуться перепуганному ребенку. Но Илли только еще крепче вцепилась в полудемона.

Так что главному евнуху пришлось возвращать пропажу вместе с довеском в виде полукровки.

Ожидавшего самого жестокого наказания Арлэма чуть ли не под ручки препроводили в незнакомую часть сада. Единственное, что было ему известно — здесь проживала сама императрица-мать, и доступ сюда обычным наложникам был строго запрещен.

На укромной полянке из рук самого императора отчаянно вырывался невероятно красивый вампир. Арлэм даже застыл на миг. Не думал он, что бывают настолько ослепительные существа. Незнакомым беловолосым красавцем хотелось любоваться как редкой драгоценностью. «…Вот бы нарисовать…» — невольно подумал художник-самоучка. Илли дернулась в его руках.

- Братик!.. — отчаянно заверещала она. Но тонкий голосок практически потерялся в общем шуме: что-то рычал император, пытаясь удержать отчаянно бьющегося вампира, голосили евнухи, на заднем плане маячили встревоженные гвардейцы.

Каким-то чудом услышав голос девочки, вампир перестал вырываться и застыл в объятиях императора.

- Тихо! — низко рыкнул Натаниэль. И наступила тишина. Евнухи толстыми сусликами замерли по периметру поляны, гвардейцы мигом исчезли. А вырвавшийся, наконец, Рауль бросился к сестре.

Только тогда Илли отлепилась от Арлэма, тут же утонув в объятиях так не похожего на нее брата. Тот суматошно ощупывал нашедшуюся сестренку, в то время как девочка взахлеб рассказывала, как она искала пропавшего Дари, как заблудилась, как нашла нового друга, и он подарил ей много-много бабочек.

Закончилось все тем, что появился почему-то испуганный эльф и вместе с какой-то вампиршей увел Илли. Арлэма же грубо подтолкнул в спину какой-то евнух, приказывая идти за девочкой, которая поминутно оглядывалась то на полукровку, то на брата. Арлэм не обиделся, главное, что ему разрешили навещать Илли. И даже гулять с ней. Большего молчаливому, с самого детства лишенному тепла юноше и не требовалось. Илли оказалась маленьким солнышком, пугливым с чужими, но ярким и непосредственным с теми, кого принимала как своих близких. И полукровка был попросту счастлив.

Уже позже, в общей с близнецами комнате, Арлэм раздумывал, почему же его так и не наказали за тот переполох. Валявшиеся на кроватях котята только фыркнули на его недоумение. Бедовые братцы уже успели вытянуть из Арлэма подробности дневных похождений.

- Ну, ты и дурак, — заявил как всегда беспардонный Слэм. — Да ты знаешь, что это за Илли?

И бывшие в курсе всех гаремных сплетен братцы выложили ошеломленному полудемону правду о девочке с зелено-золотыми глазами…

Проводив взглядом исчезающую за углом немалую толпу слуг, Натаниэль насмешливо посмотрел на встрепанного вампира.

- Ну, — произнес император, откровенно скалясь, — не желаешь ли поблагодарить меня за то, что вернул тебе эльфа.

Рауль настороженно на него смотрел, но молчал. Молодой мужчина подошел к нему совсем близко, запуская ладонь в шелковистую массу белоснежных волос и лаская кожу головы самыми кончиками пальцев.

- Ну… — шепнул интимно, с упоением вдыхая свежий, жасминовый аромат вампира.

- Чего желает господин? — разомкнул губы Рауль в формальном вопросе. И так известно, чего желает император.

Натаниэль предвкушающе ухмыльнулся и слегка толкнул юношу в сторону понимающе жмурившегося Мантора.

- Я приду вечером, — сообщил император Раулю. — Будь готов меня принять.

Уже развернувшись уходить, Натаниэль зацепился взглядом за яркое пятно на коротко подстриженной траве газона.

Нагнувшись, император поднял раскрытый и всеми забытый альбом с разноцветными бабочками. Кажется, именно их рисовал для Иллианы тот мелкий демоненок.

- Ну, надо же… — пробормотал Натаниэль себе под нос. — А мальчик то талантливый.

- Мантор, — окликнул он главного евнуха, — найди ему хорошего учителя и обеспечь возможность учиться. Собственный живописец будет удачным приобретением для дворца.

И подумал, что давно нужно было заказать художнику миниатюру для купленного медальона.

Остаток дня Натаниэль провел в откровенном нетерпении. И после одинокого ужина в своих покоях направился на половину матери. Мантор, правда, предлагал перевести раба обратно в гарем, но император не желал об этом и слышать. Уж лучше пусть остается под крылом вдовствующей императрицы. Во всяком случае, здесь намного безопаснее, чем в общих залах гарема, переполненных мающимися от неудовлетворенности наложниками.