- К чему ты это ведешь? — Настороженно вопросил Натаниэль. В груди поселился неприятный холодок предчувствия. Старый король поднял на него тяжелый взгляд.

- К тому, что если нам вновь вставать на грань гибели, то не ради чего-то!.. — жестко отчеканил он. — А ради кого-то. Остальное объяснит моя дочь. Но клянусь тебе, что если ты согласишься, то я сам поведу в бой оставшихся драконов, прикрывая твои войска огнем, магией и когтями!

С грохотом отодвинув свое кресло, старый дракон поднялся и вышел из зала, ни на кого не глядя.

- Развей мои сомнения, драгоценная, — осторожно попросил император, пристально глядя на безмятежную Ллейкуру. Та аккуратно поставила на столик так и не выпитый бокал.

- Все очень просто, Натаниэль, — очень мягко молвила женщина, загадочно прищурившись. — Отец объяснил все очень хорошо, что… поверь!.. для него не характерно — касаться столь деликатных тем. Драконы могут иметь детей только от любимых. За исключением королевской семьи, где все с точностью до наоборот. В нашей семье наследники рождаются только от посторонних. А собственных возлюбленных мы вынуждены стерилизовать, чтобы не родить от них чудовище. Злая шутка богов, — губы принцессы скривились в болезненной гримасе. — И обойти это ограничение невозможно. Законы магии неумолимо карают нарушителей. У меня два любимых мужа, именно они привели тебя в этот зал. Мэл и Вори хотели посмотреть на того, кто даст нам троим долгожданного ребенка. И поверь, они будут обожать его! Эти двое любят меня так же, как и я их. И они знали, что едва станут моими мужьями, как потеряют право иметь наследников. Но их это не остановило.

- Но ведь можно выйти за нелюбимого и иметь ребенка! — Воскликнул потрясенный Натаниэль. Принцесса печально покачала головой.

- Нельзя, — тихо ответила она. — По тому же закону наследники престола связывают свою судьбу только с любимыми. Это наше наказание за то, что некогда пропустили в этот мир демон. Поэтому я прошу тебя быть этой ночью со мной. И зачать мне ребенка.

Император откинулся на спинку кресла, разрываясь от мучительных раздумий.

- Я попробую, — произнес он, наконец. — Вот только как быть с заклинанием, привязывающим меня к Раулю. Я ведь не мог быть ни с кем, кроме него…

- Глупости какие! — Фыркнула Ллейкура. — А магия тогда на что! А на счет заклинания… Ты твердо решил? — Уточнила принцесса.

Натаниэль упрямо сжал губы.

- Рауль должен быть свободен от моей больной тяги к нему, — император проговаривал слова, а сам чувствовал дикую, разрывающую сердце тоску. — Я не хочу больше его мучить.

- А если ты, освободившись от наваждения, просто возненавидишь того, кого только недавно так страстно желал? — Искушающе склонила голову к плечу Ллейкура. Натаниэль с непониманием на нее посмотрел.

- Как я могу возненавидеть того, кто ни в чем не виноват? — Неприкрыто удивился он. — Разве именно Рауль создал всю эту… ситуацию? Нет, мне не за что его ненавидеть.

- Тогда, — принцесса подтолкнула к императору бокал, наполненный похожим на лиловую дымку вином. — Пей! Магия подействует не сразу, но завтра ты уже будешь свободен.

Приняв в руки прохладную тяжесть хрусталя, Натаниэль задумался только на миг, прощаясь со своей сумасшедшей влюбленностью, и решительно выпил горьковато-терпкий напиток.

- Идем, — поднялась Ллейкура со своего ложа. — Мы оба любим других, но должны сегодня ночью быть друг с другом. Давай не будем делать из этого трагедию и просто проведем время с приятной пользой. И… насчет доверия… Хочешь узнать, что значит быть совершенно беспомощным в руках того, кто сильней?

Натаниэль настороженно кивнул: слишком яркие воспоминания оставил по себе психованный кузен жены. И слишком неприятные. Но Ллейкура покачала головой.

- Я говорю о другом… — произнесла принцесса. — Предлагаю тебе узнать, что чувствовал твой Рауль в твоих объятиях. Вопрос доверия.

…Алые шелковые ленты туго охватывали запястья — не вырваться, сколько не дергайся. Легкий дискомфорт и нарастающее возбуждение, подстегнутое чувством полной беспомощности и открытости перед тем, кто может сделать с тобой ВСЕ. Хотя ты и уверен, что боли тебе не причинят. Не так было в том проклятом каземате… И все равно по телу идет легкий холодок опасливого предвкушения.

Добровольный пленник император Натаниэль обнаженный возлежал на обширной постели, привязанный шелковыми лентами за руки и ноги к резным столбикам балдахина. Зеркальный потолок с золотой окантовкой позволял ему созерцать собственное отражение: смуглое тело, перевитое мышцами, ореолы коричневых сосков, втянутый живот с рельефным прессом, узкая талия и мускулистые бедра. Великолепное в своей грешной красоте тело воина, растянутое на алых простынях… гладкое, переливающееся мощью, с налитым детородным органом, гордо смотрящим вверх. Оказывается, подобные игры заводят не по детски. А еще больше заводит воспоминание о другом теле, белоснежном и на простынях цвета полночного неба, так же некогда раскинувшегося перед ним.

Нежный шелест шелка сбоку. Натаниэль скосил глаза.

Обворожительная принцесса драконов Ллейкура, его жена на одну ночь, стояла рядом с постелью в совершенно прозрачном платье, державшимся на плече чеканной серебряной фибулой. Напрягшиеся, неожиданно темные на белоснежной коже соски дерзко выпирали из-под тонкой, ничего не скрывающей ткани, натягивая ее до неприличия. Пышная, ничуть не провисшая грудь колыхалась при малейшем движении принцессы, а платье позволяло созерцать это действие, не скрывая ничего. Тончайший серебристо-голубой шелк туманной дымкой вился вокруг длинных ног, открывал плоский живот с манящей впадинкой пупка. Натаниэль с удивлением узрел маленький треугольник пепельных волос меж стройных бедер. Вот уж диво-дивное! Только у человеческих женщин ТАМ росли волосы, остальные расы не отличались обилием волос на теле. И смертные красотки подражали в этом своим долгоживущим сестрам, удаляя растительность везде, кроме головы. Но, судя по всему, Ллейкура подобным не заморачивалась.

Роскошные волосы цвета пепла отливали темным серебром и спускались до колен. Среди шелковистой массы цвета старого серебра мелькали тонкие черные пряди.

Взгляд темно-синих глаз драконессы одобрительно скользнул по телу императора, на миг остановившись на его темном члене, перевитом венами. Принцесса хорошо объяснила императору его роль на эту ночь, магически высвободив всю сексуальность Натаниэля. Им нужно было справиться за одну ночь: ни он, ни она не горели больше необходимости изменять своим любимым.

- Ну, дорогой, — произнесла девушка низким грудным голосом, от которого по телу Натаниэля промаршировало целое стадо мурашек. — Поиграем?

- Жду с нетерпением.

Принцесса взяла с низкого столика хлыст и выверенным движением опытной фехтовальщицы самым кончиком прикоснулась к рельефной груди Натаниэля, обрисовала напряженные, сморщенные комочки сосков, а затем медленно повела хлыстом вниз, к паху. Натаниэль прерывисто выдохнул и дернулся в своих путах, когда тонкий кончик хлыста обласкал его ствол и заскользил вверх-вниз, самым кончиком очерчивая головку напряженной плоти. Император невольно вскинул бедра вверх, и тут же кончик хлыста уперся в основание его члена, приглушая порыв на корню. Император чуть не взвыл от полной неудовлетворенности и задергался еще яростнее, пытаясь добраться до искусительницы.

Ллейкура хихикнула как девчонка.

- Полагаю, — задумчиво произнесла она, — стимулировать тебя смысла нет. Ты и так уже находишься на самой грани.

Натаниэль взрыкнул, вновь подкинув бедра вверх: — Да прекрати же издеваться!

Глаза принцессы неуловимо потемнели, хлыст полетел куда-то в сторону, а руки Ллейкуры больно вцепились в волосы императора, натягивая их на висках.

- Ты что-то сказал, мииилый!.. — опасно промурлыкала она. — Здесь командую я!

Зрачки Натаниэля расширились от шока: соглашаясь на эти игры, он и предположить не мог, чем все обернется. Для не умеющего подчиняться дроу было потрясением, что ему приказывает кто-то другой!