Между интересами дружины и ее главы — князя существовала тесная неразрывная связь, скреплявшаяся не только клятвой верности. Князя и дружину объединяла и далеко заходящая имущественная общность — общность группы людей, живущих совместно у одного очага — «огнища» (отсюда одно из наименований дружинников — «огнищане»). От князя Дружинники получали одежду и оружие, питались с ним за одним столом в особом помещении — «гриднице» (от другого наименования дружинников — «гриди»). Остатки этой гридницы IX в. обнаружены археологами в Киеве у здания Государственного исторического музея Украины. Сюда постоянно доставлялись «множества от скота, мяс и от зверины». Дружина резко отличалась от остального населения не только своим питанием, в котором постоянно присутствовала редко доступная для обычных сельских жителей мясная пища, но и всем своим обликом и уровнем жизни. Арабский дипломат Ибн-Фадлан, посетивший в 20-х гг. X в. г. Болгар на Волге, описал похороны скончавшегося там богатого «руса». Он лежал на скамье, покрытой драгоценной византийской тканью, в кафтане из парчи с золотыми пуговицами и в собольей шапке.

В погребениях княжеских дружинников середины — второй половины X в. в так называемых срубных гробницах киевского некрополя обнаружены богатые наборы оружия и конской упряжи, в некоторых из них находились богато украшенные (в частности ожерельями из монет) скелеты женщин, убитых на могиле покойного. Весь этот образ жизни обеспечивал дружинникам князь, отсюда их заинтересованность, чтобы его власть была как можно более сильной, а казна как можно более полной.

Кажущаяся самодовлеющей сила княжеской власти и полная зависимость от него дружины по сути являются итогом более широкого и фундаментального механизма власти, когда множество общинных миров, консолидирующихся в процессе самоорганизации в некий социум, передают все функции управления и защиты этих миров в руки высшей власти — власти князя.

В середине X в. дружина представляла собой довольно сложное целое. Так, известно, что у второго лица в государстве, воеводы Свенельда, была своя дружина, на содержание которой князь Игорь отдал было дань, собиравшуюся с земли древлян. Не все дружинники находились на пиру с князем в его гриднице. Часть дружины постоянно находилась в других укрепленных «градах» на территории «Русской земли», в частности в Чернигове. Погребения таких дружинников, аналогичные «срубным гробницам» киевского некрополя, обнаружены в Шестовицком могильнике, расположенном в 16 км от Чернигова. Кроме того, часть дружины располагалась в отдельных стратегически важных пунктах за пределами «Русской земли» — в Гнездове (в районе Смоленска) и в Тимиреве (в районе Ярославля). Эти отряды, очевидно, должны были обеспечить контроль киевских князей над путем «из варяг в греки» и Волжским торговым путем. Однако то, что княжеская дружина постепенно начала размещаться по различным центрам на территории Восточной Европы, не влияло на общий характер отношений дружинников и князя. Он оставался источником достававшихся им материальных благ и их опорой в окружении враждебного населения.

В составе дружины в первой половине X в. было еще много норманнов (примером может служить воевода Свенельд). Князь Игорь, его жена и племянники носили скандинавские имена. Но эти люди, уже долго жившие на Руси, были, по существу, частью русского общества. Характерно, что при заключении договора с Византией дружинники Олега клялись соблюдать договор именем не скандинавских, а славянских богов — Перуна и Волоса. В договоре Игоря с греками его послы носят не только скандинавские имена, но, предположительно, иранские, болгарские, тюркские, финские, славянские. О постепенной ассимиляции, в частности норманнов, местным славянским обществом говорит и появление славянских имен у ряда членов княжеской семьи — Володислав, Предслава, сын Игоря также носил славянское имя Святослав.

Дружина и население «Русской земли». К сожалению, наши источники почти не содержат сведений о взаимоотношениях князя и дружины с населением «Русской земли» — центральной части Древнерусского государства, и здесь приходится основываться на некоторых косвенных указаниях. Так, разбор сообщений Константина Багрянородного показывает, что значительная часть княжеской дружины находилась в Киеве с конца весны до начала осени. Очевидно, в это время дружину должно было содержать население «Русской земли». Некоторые важные сведения содержит летописный рассказ о действиях, предпринятых на этой территории княгиней Ольгой после смерти ее мужа Игоря. Летописец отметил, что она устроила «по всей земли» по Днепру и Десне (рекам, протекавшим через «Русскую землю») «ловища», «знаменья» и «перевесища». «Ловища» — места для ловли крупного зверя, «перевесища» — места для устройства перевесов — сетей для ловли птицы и мелкого зверья, «знамения» — пограничные межевые знаки. Очевидно, из состава земель, которыми ранее распоряжались местные общины соседей, были выделены пригодные для охоты земли, на которых могли охотиться лишь князь и его дружинники, либо, что особенно важно, люди, специально выбранные для того, чтобы доставлять дичь для пиров в княжеской гриднице. Таким образом, к середине X в. княжеская власть стала уже настолько сильной, чтобы вмешиваться в своих интересах в повседневную жизнь населения «Русской земли».

При всей неполноте и отрывочности этих данных они дают основание полагать, что по отношению к «ядру» государства — «Русской земле» власть киевского князя выступала как государственная власть, сила, регулировавшая отношения в обществе и организующая его защиту, а дружина была, по существу, одновременно и ядром военной силы, и административным аппаратом, вероятно, уже в то время осуществлявшим функции суда и управления. Иное следует сказать об отношениях между Киевом и платившими ему дань племенами.

Во внутреннюю жизнь подчиненных Киеву восточнославянских племенных союзов княжеская дружина не вмешивалась. Она сталкивалась с местным населением лишь во время полюдья. Размеры дани, вероятно, еще не были четко определены и во многом зависели от желания князя и его «мужей». Иногда это приводило к прямому насилию. Так, известно, что князь Игорь с дружиной собирал дань с древлян, хотя ранее она уже была собрана воеводой Свенельдом. Князь и дружинники явно смотрели на подчиненные племена как на источник средств на свое содержание, не считаясь с их собственными интересами. Неудивительно, что племенные союзы тяготились своей зависимостью от Киева и пытались воспользоваться любой ситуацией, чтобы отложиться от него. Как видно из сообщений летописи, каждая смена на киевском столе сопровождалась отпадением от Киева одного или нескольких племенных союзов. Во время восстания древлян, доведенных до отчаяния неоднократными поборами, был убит в 945 г. князь Игорь.

Восстание древлян было жестоко подавлено вдовой Игоря, княгиней Ольгой. Центр земли древлян — Искоростень был взят штурмом и сожжен, местная знать уведена в плен, часть древлян истреблена, часть обращена в рабство. Ольга с дружиной объехала землю древлян, «уставляющи уставы и уроки», под последними следует понимать размеры дани и других повинностей. Были установлены «становища» — места, куда следовало свозить дань, и выделены «ловища» — охотничьи угодья, как это было уже сделано Ольгой на территории «Русской земли». Упоминания об «уставах» — нормах, регулировавших отношения, очень важны, есть все основания полагать, что такие «уставы» существовали в «Русской земле». Земля древлян была присоединена к ядру Древнерусского государства, но каких-либо изменений общего характера отношений между Киевом и подчиненными ему землями не произошло.

Князь-воин Святослав и его походы. Время правления сына Ольги Святослава (конец 50-х годов X в. — 972 г.) стало временем резкого усиления внешнеполитической активности Древнерусского государства. Далеко не самые благоприятные объективные условия существования древнерусского социума вынуждали правящую элиту принимать меры к расширению подвластной территории и увеличению массы налогоплательщиков. Расширение границ Древнерусского государства на восток привело к войне Святослава с хазарами в середине 60-х гг. Хв.