Только на следующий день дошли слухи, что правитель Союза сдался. Советник Императора отправлялся в столицу с несколькими тысячами бойцов обсуждать условия, остальное войско шло дальше — не то в другую страну, не то в другой мир.
Морские конники дивились: почему правитель Союза так долго тянул? Давно уже должен был запросить мира, не губить людей в заранее проигранных боях. Однако просочились слухи, что не шумных самострелов, дымчатых клинков или волшебства испугался здешний правитель, а отношения к пленым. Объединенному войску некуда было их приспособить, убивать тем более бессмысленно, так что попросту отпускали. Раненых еще и лечили сначала. Некоторые отпущенные возвращались к своим, рассказывали. И пошли в здешних войсках слухи, что плен не страшнее смерти, а совсем наоборот. То-то гораздо больше стали сдаваться, даже в мелких стычках. Правитель Союза почувствовал, что теряет власть над собственными войсками, а это для правителей опаснее любого вторжения. Ничего не оставалось, только сдаться, пока не поздно и можно себе хотя бы половину власти в Союзе оставить.
— Неужели они надеялись нас одолеть? — удивился тогда простой конник и глянул на сотника. Тот пожал плечами, однако Тарджи кивнул:
— Могли. Заманили бы вглубь страны, чтобы нашим было далеко везти припасы, и навалились бы такой силой, что у нас бы заряды к орудиям и самострелам все вышли, а у них бойцы — нет. Уже сейчас набирали ополчение по всей стране. Или еще какую каверзу выдумали, новое оружие только в первых боях дает верную победу, а потом противник приспосабливается. Сколько раз уже случалось.
— А дальше куда? — спросил случившийся рядом вольник. — Возвращаемся, или еще где воевать будем?
Этого Тарджи не знал. И сотник не знал, и тысячник. Может быть, сам Карсай Рисгоас — командующий объединенного войска — тоже не ведал, ждал приказа от Императора или донесений разведчиков. Иначе сказал бы войску — какой смысл таиться? Двигались не к береговому лагерю — то есть, не домой в родной мир возвращаются. Однако если верить колдунам, сложно все с разными мирами, порой сподручнее уйти через один переход, а вернуться через другой.
Встали несколькими лагерями вдалеке от границ Союза. Хотя бы знали, что ждут подкреплений из родного мира, однако недоумевали, зачем — потерь же почти не было! С кем собираются воевать, если наличных сил может не хватить? Уж не с демонами ли?
Подкрепление прибыло — имперские войска, в том числе знаменитая латная конница. Тоже целая армия. И все прояснилось: их отправляли воевать в еще какой-то другой мир, да не вышло, так что перевели сюда. Нужный им переход находился в верховьях реки Колдуньи, которая протекает по стране драконов, но там же, как оказалось, были и человеческие селения. Как, откуда, что за люди — неизвестно, но жили они под управлением колдунов. И отправленное туда войско должно было сначала приструнить этих отщепенцев, а потом идти в другой мир на завоевания. Передвигались по реке большими речными галерами, причем очень быстро — с помощью заклинания прямой тропы. За день всю реку проскочили, в полдень, было, остановились, но скоро пришлось снова разгонять галеры заклинаниями, потому что вдоль Колдуньи водились чудовища — огромные быстрые змеюки с броневой шкурой, которую даже из шумных самострелов не удавалось прострелить. Из орудия, разве, но попробуй по виляющей змее прицелься. Хорошо, на каждой галере плыли по паре-тройке колдунов и отпугивали змеюк огненным колдовством. И то, колдуны потребовали не задерживаться — змеюки три раза испугаются, а на четвертый нет. Одно чудовище, впрочем, убили стрелой в глаз.
Поднялась армия до первого селения отщепенцев, даже поймали какого-то лодочника, расспрашивали. Здорово он испугался. И все подтвердил: действительно, есть селения рядом и выше, действительно под властью колдунов. Страшновато стало, однако свои колдуны успокоили, что обереги защитят. А дальше случилось непредвиденное: выплыл на середину реки старик в лодочке. Только на него навели самострелы, как пленный лодочник заорал: «Не надо! Это Шелтак! Хозяин фоликсов!» Оказалось, что старик — местный колдун, он не то напился, не то наоборот протрезвел и теперь орал, что фоликсы — змеюки, то есть — ему подчиняются, и что натравит их на имперцев, если не уберутся прямо сейчас. И что его самого нельзя убивать, иначе змеюки не только всех имперцев уничтожат, но и доберутся до их родных земель. Очень похоже было, что не врал — слишком развязно и нагло себя вел. Кроме того, вблизи селения никаких фоликсов не встретилось, хотя должно быть наоборот — они хищники, и люди для них добыча. И вряд ли что-то, кроме колдовства, может отпугнуть такую тварь.
Пришлось отпустить пленного, как потребовал Шелтак, и отступать. Сначала просто спустились до самого взморья, но там начало штормить. А поднялись выше — услышали приближение сразу нескольких фоликсов. Ушли прямой тропой вверх по реке, на середине остановились и снова вниз повернули. Так и плавали туда-сюда по Колдунье, чтобы на месте не засиживаться и не слишком дразнить змеюк. И все равно видели их с каждым разом чаще. Колдуны сразу после встречи с хозяином фоликсов отправили своими способами доклад в империю и стали ждать помощи или, хотя бы, совета. Пришел ответ: ждать. Ох и натерпелись служивые страха, иные спать не могли, фоликсов в темноте высматривали. Один рассказывал, что какую-то галеру и прямая тропа не спасла — ударила змеюка снизу и разнесла в щепки, которые все равно несло по тропе вместе с остальным флотом. Еще и кровавое пятно расплывалось до ближайших судов. Правда, другие из новоприбывших не знали ни про какую погибшую галеру — однако могли просто не видеть, потому что были на других судах. Восемь дней они болтались по Колдунье, пока пришла помощь — повелители демонов из страны Десяти племен, самые лучшие колдуны, что были в распоряжении империи. Действительно сильны — на демоне прилетели, никто больше так не может. А уж как фоликсов распугали. Вроде бы, это их предки призвали змеюк в незапамятные времена, чтобы воевать с драконами, и сами же испугались, чего натворили. Хорошо, змеюки появляются только вдоль Колдуньи, в человеческие земли их какое-то хитрое колдовство не пускает. Хотя можно и направить фоликсов на врага, если умения и удачи хватит.
Пошли галеры выше, а селения отщепенцев пустые стоят, все переходы в другие миры закрыты накрепко, колдуны — и свои, и повелители демонов — только руками разводят. Пришлось совсем возвращаться и отправляться сюда, в Союз.
Здесь объединенное войско не стало мешкать — двинулось к переходу между мирами. Хотя, вроде бы, по последним слухам, должны были дальше в этом же мире воевать.
Местные жители уже знали, что их правитель сдался, и возвращались по домам. Возле одного моста устроили целый рынок для армии иномирян, кроме всего прочего продавали много факелов, масляных фонариков, лучинных ламп. Тарджи подивился, спросил, что за обычай, а торговцы удивились в ответ: так ведь вашей армии приказано запасаться факелами! И только потом этот приказ передали Тарджи через сотника. Еще и два серебряных кольца на факелы. Тарджи был почти уверен, что денег не хватит, собирался добавить своих, но, на удивление, за одно кольцо дали целую охапку факелов, за другое — по лампе каждому в десятке. Серебро здесь гораздо ценнее, чем в родном мире, самое раздолье для торговцев.
На этот раз переход заметили все, еще бы: входит полсотни-сотня бойцов на обычный с виду отрезок лесной дороги и вдруг исчезают с хлопком. Многим страшновато было, пришлось подбадривать.
А в другом мире оказалось совсем темно, не зря запасались светом. Внизу — бурая глина, что вокруг — неизвестно. Еще и холодно, спасибо, что не мороз. Растянувшаяся еще с прошлого мира армия была похожа на огромное факельное шествие, какие устраивают в стране Десяти племен на праздники.
Прошли через темноту без остановки и снова нырнули в переход. Оказались в том же мире, где и до темноты, только очень далеко от Союза Срединных Земель, на другом материке. Земля освоенная: возделанные поля, ухоженные леса, дорог хватает, хотя они в основном грунтовые. Однако не империя или союз здесь были, а множество мелких княжеств. По пятьдесят тысяч шагов между самыми дальними концами, а спеси у местных князей столько, что Императору много будет. А местные крестьяне жили так плохо, что дальше, пожалуй, некуда. Безземельные батраки с острова Желтый Лист гораздо богаче, потому что одеваются в дерюгу и мешковину, а не в циновки и тростниковые юбочки, как здесь. У них есть хотя бы лачуги, домашняя утварь, а самое главное — свобода, пусть относительная. Здесь же свободны только князьки, остальные — имущество. Если какой-то бедолага-чужеземец попадет в любое из здешних княжеств, то он считается собственностью бесхозной, которую князек может спокойно присвоить. И не скажешь, что люди здесь, как домашняя скотина — о ней-то хозяева заботятся, а князьки, кажется, наоборот беспокоились, чтобы крестьянам жилось как можно хуже. Унижали, чтобы возвыситься. Высоту понимали и в самом прямом смысле тоже: крестьяне были обязаны ходить согнувшись и глядя в землю, жили исключительно в общих землянках по несколько семей в одной. За нарушения казнили, причем вешали или сажали на кол в ямах, чтобы приговоренные и в смерти оставались ниже господ.
