Оставшись без друзей и близких, не имея возможности поваляться на пляже без свидетелей и даже пройтись по магазинам без вездесущих фанатов на хвосте, Сиена чувствовала себя очень одинокой. Теперь она жила изолированно от мира, проводя все время или на студии, или дома. Иногда ей казалось, что у нее остался один-единственный друг — Большой Эл, который всегда был рядом, никогда не навязывался и мог поддержать разговор.

Конечно, у нее был Рэндалл, но их отношения сильно изменились с того дня, когда она впервые пересекла порог его дома в Малибу. Сиена и сама много работала, но способность Рэндалла целыми днями, а то и ночами пропадать в офисе, ее потрясала. Случалось, что они не виделись неделями, если не считать коротких встреч в доме и на студии. Если же и выпадал день, который они проводили вместе, то чаще всего его заполняли ссоры по малейшему пустяку. Рэндалл предпочитал контролировать Сиену во всем, порой доходя до крайностей, за ним всегда оставалось последнее слово, даже если речь шла о цвете губной помады.

Поначалу Сиена яростно сопротивлялась такому давлению. Она еще помнила совет Джейми Силфена на рождественской вечеринке: оставаться самой собой, а потому спорила с любовником по каждой мелочи. Но кошмарное одиночество, ставшее постоянным спутником Сиены, постепенно подавляло ее волю, и она все больше впадала в зависимость от Стайна, словно опутывавшего ее невидимыми сетями. Сиена понимала, что разрыв с Рэндаллом лишит ее всего — карьеры, роскоши, статуса знаменитости и крыши над головой. Она боялась потерять все это, а вместе с тем потерять и самого Рэндалла, к грубости и резкости которого успела привыкнуть. Каким бы он ни был негодяем, он сумел занять в ее жизни первостепенное место, вытеснив все, что было ей когда-то дорого. Сама того не замечая, Сиена поставила любовника на пьедестал, с которого он смотрел на нее с одобрением и легким пренебрежением. Такие слова, как «гордость» и «самоуважение» постепенно исчезли из ее лексикона.

Единственное место, где она по-прежнему чувствовала себя хозяйкой, была постель. Сексуальный аппетит Рэндалла не угасал. Только в постели эти двое могли соперничать и бороться на равных. Стайн хотел секса каждую ночь, а порой и днем. На прошлой неделе он даже заехал домой в обеденное время, чтобы грубо трахнуть Сиену прямо на ковре и торопливо уехать в офис. Случалось, он заезжал и на студию, вламывался в трейлер девушки у всех на глазах, и каждому становилось понятно, зачем именно он пожаловал.

— Дорогой, умоляю, — пыталась воспротивиться Сиена во время одного из таких вторжений. — Это так… непрофессионально с нашей стороны. Вся команда в курсе, чем мы здесь занимаемся! Ты же знаешь, как сотрясается трейлер, даже если кто-то просто меряет его шагами…

— Знаю, — сказал Рэндалл, срывая с нее красивый кружевной лифчик, раздирая в клочья тонкую материю. — Именно это мне и нравится.

В тот раз он ушел спустя сорок пять минут (до окончания обеденного перерыва), как сказал бы Дьюк, счастливый, как свинья, нашедшая кучу отбросов. В тот же день Джейсон делился со всей командой своими соображениями по поводу подобных визитов.

Сегодня Сиена и Эл коротали время за нардами, ожидая, пока Люк, режиссер, закончит работу над сценой, в которой участвовали Джейсон и юный английский актер, приглашенный на роль второго пилота. Стояла жара, и в трейлере было душно. Люк снимал дубль за дублем и, казалось, все время был недоволен какими-то нюансами. Сиене становилось все труднее следить за фишками Большого Эла.

— Может, сыграем во что-нибудь другое? — предложил охранник, заметив, что Сиена уже во второй раз невнимательно выставляет фишки. Он понял, что подопечную что-то беспокоит.

— Что? — Сиена глянула на Эла и смущенно улыбнулась. — Кажется, я сегодня не в форме.

— Ерунда. — Телохранитель добродушно махнул рукой и сложил нарды. — Можем поглядеть телик, если хочешь.

Сиена взяла пульт и стала щелкать программами. К сожалению, весь дневной эфир был забит сериалами и рекламой. Первым, на что она наткнулась, оказалось лицо Хантера, слишком оранжевое и гладкое от толстого слоя грима. Позади него была какая-то антикварная мебель и кадка с пальмой. Судорожно вздохнув, девушка выключила телевизор.

— Зачем? — удивился Эл. — Это же первый сезон «Советника», самый лучший. Может, посмотрим?

— Не хочется, — мрачно ответила Сиена, отворачиваясь к крохотному окну с цветастой занавесочкой. У нее был подавленный вид.

— Что случилось? — На плечо девушке опустилась тяжелая ладонь охранника. Эл всегда чувствовал настроение Сиены и терпеть не мог Стайна, частенько становившегося причиной ее расстройств. — Ты чего погрустнела?

Сиена вдруг начала плакать, как-то сразу перейдя на душераздирающие рыдания.

— Ох, Эл, не обращай внимания, — судорожно всхлипывала она. — Я такая нелепая. Вот… разревелась…

Эла было не так-то легко провести.

— Ты не нелепая. Ну-ка признавайся, в чем дело?

Она промокнула глаза рукавом и шмыгнула.

— Нет, я ужасная. Понимаешь, я отвратительно поступила с человеком, который очень мне дорог. Я люблю Хантера, он мой единственный друг…

— А, Хантер! Тот, что играет Майка Паломбо? — уточнил охранник, не глядя нащупывая на столе коробку салфеток.

— Да, он. — Сиена снова шмыгнула. — Я была такой гадиной, Эл! Честное слово! — Она видела, что охранник смотрит на нее недоверчиво. — Теперь я даже сериал этот смотреть не могу, сразу слезы наворачиваются. Я так скучаю по Хантеру, просто невыносимо!

Эл, привыкший к слезам за долгие годы работы с истеричными дамочками вроде актрис и певиц, заботливо подал Сиене салфетки. Девушка благодарно кивнула и шумно высморкалась.

— Слушай, никогда не поздно извиниться, — предложил охранник. — Если ты скучаешь по Хантеру, если считаешь, что была не права, то просто позвони и извинись. Это же так просто.

— Боюсь, не так просто, как кажется со стороны. — Сиена вздохнула. Как бы ей хотелось жить в таком же ясном и правильном мире, как Эл. — Понимаешь, иногда совершаешь поступки, которым нет оправдания. Он слишком долго терпел… в общем, для извинений поздно, вот и все.

В дверь трейлера постучали. Эл метнулся к выходу, чуть приоткрыл дверь, чтобы узнать, кто пришел. В трейлер всунулась взлохмаченная голова курьера.

— Вас ждут, мисс Макмаон, — прошептал он благоговейно, глядя Сиене в спину.

— Спасибо, — сказала Сиена, не оборачиваясь, поскольку не желала, чтобы ее видели заплаканной. — Передай, пожалуйста, Люку, что мне необходимо поправить макияж. Буду через пять минут.

Она выскочила из трейлера почти сразу за курьером и направилась в трейлер гримеров. Элу она не сказала больше ни слова.

Тем же вечером, около восьми часов, Сиена и Рэндалл ехали в черном лимузине с тонированными стеклами. Они направлялись на благотворительный ужин в Беверли-Хиллз, выручка от которого предназначалась людям, больным СПИДом.

На Сиене был потрясающий брючный костюм от «Версаче», напоминавший цветом пожарную машину. Рэндалл, в темном костюме и галстуке в тон, казался рядом с ней неприметным. К тому же бедняга мучился страшной изжогой, против которой оказались бессильны все средства, а потому постоянно хватался за грудь и что-то раздраженно бормотал себе под нос.

— Нет, ну каков этот паршивец Брюс! — в сотый раз возмутился он, не глядя на Сиену. — Как можно в течение трех месяцев подряд забывать сообщить боссу о перерасходе? Или он считает, что у меня денег куры не клюют? Подумаешь, девять миллионов!

Сиена полагала, что примерно так и думает Брюс из бухгалтерии, но вслух этого не сказала.

— Да, дорогой, — откликнулась она, положив теплую руку Рэндаллу на бедро. — Я так тебя понимаю. Представляю, как ты взбешен.

— Хмм, — пробормотал Рэндалл, отмякая. Схватив руку Сиены за запястье, он передвинул ее выше, чтобы ее пальцы коснулись через брюки возбужденного члена. Порой Рэндаллу казалось, что в присутствии Сиены у него вообще не проходит эрекция. — Ты так хороша сегодня.