Вечером он ни словом не обмолвился о мадмуазель Десайи. Набравшись храбрости, я сама сказала, что видела их вдвоём.

— Правда? Она милая девушка, — сказал Крис и больше ничего не добавил. Решив не настаивать, я сменила тему.

— Кстати, Крис, а ты серебра не боишься?

— Серебра? Ах, да… Не знаю, не пробовал.

— Так давай проверим, — я вынула из уха серьгу и положила ему на ладонь.

— Жжётся, — сказал он немного погодя, возвращая мне серёжку. — Не сильно, но довольно ощутимо. Пожалуй, надо быть осторожнее со столовым серебром. Как хорошо, что люди придумали бумажные деньги!

— Да, лет сто назад тебе пришлось бы труднее, — согласилась я. — Пойду на кухню, мадам Клэр намекала, что на ужин будет что-то необыкновенное.

На следующий день я вновь увидела их с секретаршей вдвоём — во время перерыва они стояли у окна на лестничной площадке. Мне пришлось сделать усилие, чтобы улыбнуться, проходя мимо. Потом он ещё несколько раз заходил в приёмную, чтобы поболтать, и пару раз обедал с ней, о чём мне сообщила одна из бухгалтерш. Я молча пожала плечами, сделав вид, что меня это совершенно не интересует. С Крисом мы ежедневно встречались за ужином в доме Шевалье, но тогда разговор был общим, и он по-прежнему ни словом не упоминал о мадмуазель Десайи, а после ужина, если был не его черед заниматься с мэтром, то поднимался к себе и показывался только для того, чтобы пожелать мне доброй ночи, а иногда уходил из дома и возвращался довольно поздно. Я мучительно размышляла, что мне теперь делать, но ничего путного в голову не приходило, и я продолжала притворяться, будто ничего не замечаю. Требовать у него объяснений у меня не было никакого права, и к тому же я боялась ещё больше всё испортить. И вообще, с чего я взяла, что мы можем быть чем-то большим, чем просто друзьями? Совсем недавно я опасалась, что его зависимость может оттолкнуть его от меня, но этого не произошло, и оставалось только радоваться тем отношениям, что у нас сложились. А как вообще складываются отношения между Хозяевами и вассалами?

Однажды я поинтересовалась у Симона, не является ли начальник охраны его вассалом.

— Нет, — ответил он. — Я же Тёмный не по рождению.

— Вот как? Вы были Светлым?

— Нет, конечно. Родись я светлым магом, я не смог бы освоить тёмную магию. Вам в Школе не говорили серых магах?

— Нет.

— Узнаю Светлых, — улыбнулся Шевалье. — Всё, что не Тьма, то Свет, по крайней мере в том, что касается Силы. Видите ли, только очень небольшой процент магов рождается действительно тёмными либо светлыми. Большинство же из них, как бы это сказать, нейтральны, так же как и заклинания, которые они используют. Мы называем таких серыми. При этом они, в отличие от вас, или от прирождённого Светлого, могут использовать и светлую, и тёмную Силу, но с ограничениями. Более того, если они длительное время работают преимущественно с одной из Сил, то и природа их Дара постепенно меняется, правда, тоже лишь до определённого предела. Тот же Кристиан мог бы стать тёмным магом и без участия оборотня, но на это ушло бы гораздо больше времени. Под действием укуса процесс пошёл стремительней и глубже, что его чуть не убило. Я родился серым, а потому мне навсегда останутся недоступны некоторые заклятия, например высшие формы некромантии. Точно так же я никогда не смогу стать Хозяином, даже для того, кто слабее меня.

— А Кристиан сможет?

— Кристиан сможет. Кстати, сильнейшие маги, сумевшие коснуться Источника, всегда полярны. Исключений за всю историю магического сообщества было только два, и эти маги могли овладеть всей полнотой и тёмной и светлой магии. Насколько хватало знаний, разумеется. Один из них, кстати, предпочёл стать Тёмным Повелителем.

— Ясно… А Светлые обо всём этом знают?

— Некоторые знают, но большинство пребывает, или делает вид, что пребывает, в убеждении, будто существуют только две крайности. Ассамблея не спешит их разубеждать.

Я кивнула, потом спросила:

— Но ведь вы не утратили способности к нейтральной магии?

— Нет. Поэтому мне легче даётся почти полный отказ от использования тёмной Силы, чем вам.

Что ж, решила я, во всём есть свои плюсы и минусы. Я и в самом деле в последнее время использовала лишь слабенькие заклинания, за исключением нескольких практических занятий, проводимых в загородном доме Шевалье. Это была старая ферма, одиноко стоявшая у подножия небольшого холма. Мы уезжали туда на выходные, и там я отчаянно сражалась с тёмными потоками, стараясь не дать им захлестнуть и уничтожить меня. Практиковаться в городе было б слишком рискованно — и из-за обилия людей вокруг, и из-за электронных и бытовых приборов, которые неизбежно бы при этом пострадали.

Интересно, а сам Симон найти себе Хозяина не смог или не захотел? Скорее второе, он уже пару раз упоминал, что на Земле сейчас существует несколько сообществ тёмных магов с Хозяевами во главе. Но, должно быть, ему с лихвой хватило и одного раза, ведь о покойном Повелителе он вспоминал отнюдь не с нежностью.

В ночь на воскресенье мне плохо спалось. Проворочавшись часов до двух, я встала попить водички. Этим вечером Кристиан не пришёл домой, и, заглянув в приоткрытую дверь его комнаты, я убедилась, что ночевать он так и не явился. Не будь между нами обычно незаметной, но постоянной ниточки связи вассала с Хозяйкой, я, возможно, начала бы тревожиться, но, судя по моим ощущениям, с ним всё было в порядке. Не то он оправился куда-нибудь, чтобы вдоволь побегать в волчьем обличье, не то нашёл иное место, где можно переночевать.

Спустившись на первый этаж, я увидела, что на кухне горит свет. За столом сидела одетая в длинный халат мадам Клэр, помешивая ложечкой в кофейной чашке.

— Почему вы не спите, мадмуазель? — спросила она, когда я переступила порог.

— Не знаю. Что-то не спится. А вы?

— Старость, мадмуазель, часто сопровождается бессонницей.

На вид ей было не больше пятидесяти, но после памятного разговора с Симоном я зареклась оценивать возраст магов по их виду. Интересно, сколько лет его детям?

— Хотите кофе? — спросила мадам Клэр.

Я кивнула, и только потом подумала, что после него заснуть мне, пожалуй, будет ещё труднее. Но мадам Клэр уже поднялась, и отказываться мне показалось неловким. Она поставила турочку на плиту, я села к столу, оглядывая просторную, чистую кухню. Кофе сварился быстро.

— Вы выглядите расстроенной, мадмуазель, — сказала мадам Клэр, наливая мне в чашку коричневую жидкость с дивным запахом. Плохого кофе в этом доме не держали. — У вас какие-то неприятности?

— Да нет, в общем-то всё нормально.

— Быть может, что-то не ладится на работе, или в учёбе? Или это связано с месье де Лилем?

Я посмотрела на неё. Пожаловаться хотелось страшно, хотя жаловаться, в общем, было не на что.

— Он ведь так и не пришёл домой сегодня, — добавила она.

— Да. Должно быть, где-то ещё ему нравится больше.

— Не переживайте, мадмуазель. Где бы и с кем бы он сейчас ни был, вы можете не сомневаться, что всегда будете для него женщиной номер один. Вам повезло в том отношении, что его звериная ипостась — волк. У волков верность вожаку в крови, а его вожак — вы. Вот увидите, он без колебаний оторвёт голову любому, кто посмеет хотя бы повысить на вас голос, не говоря уже о чём-то большем.

Я молча помешала ложечкой в чашке. Такой ли верности я хочу от Кристиана?

— Вы даже можете провести маленький эксперимент, мадмуазель, — заговорщицким тоном добавила мадам Клэр. — Если вы заметите, что ему нравится какая-то женщина, затейте с ней ссору в его присутствии. Вот увидите, он поддержит вас, кто бы там не был виноват на самом деле.

Я слабо улыбнулась и, чтобы сменить тему, спросила:

— А у него могла быть и какая-то другая ипостась, кроме волчьей?

— Могла. Есть оборотни-медведи, есть — все большие кошки… Их мало, и таким оборотнем невозможно стать — только родиться. Говорят, есть даже оборотни-гиены, но я надеюсь, что это неправда.