Спустя неделю после рождения Джейсона Ричи еще не был готов вырваться из дома, чтобы посетить собрание Международного общества медитации, на которое Харрисонам уже удалось вытащить Пола, Джейн и Джона с Синтией. Старр теперь с гораздо большим удовольствием проводил вечера дома на St. George Hill, чем в клубе Ad–Lib или с «The Beatles» с их новыми причудами: в вечерние часы в Sunny Heights он предавался более спокойным забавам — рисовал маслом, лепил фигурки из глины и убаюкивал малышей. Семья Старки ничем не отличалась от семьи какого–нибудь администратора на отдыхе; Ринго в некотором роде и был таким человеком, когда настал период самоуправления группы в связи с безвременной кончиной Эпштейна 27 августа 1967 года. По словам Ринго, «для нас настало странное время — скончался человек, который занимался всеми нашими делами, а сами мы в них ни черта не смыслим». Пришла зима, и он каждое утро вставал в девять часов, а затем «заезжал за Джоном, чтобы в городе встретиться с Полом и Джорджем. Примерно в полседьмого я возвращался домой, ужинал, болтал с Мо, занимался всякими домашними делами и ложился спать».

Споры с мистером Грегори по поводу стоимости некоторых садовых работ закончились судебным разбирательством, но, кроме этого инцидента, у Старки не было крупных проблем. Если не считать заботы о детях, Ринго занимали дилеммы вроде той, которую он решал каждое утро пред зеркалом: «смотрится ли моя остренькая бородка с усами, придает ли она мне сходство с пиратом или делает мое выражение лица просто глупым!»

Если оставить в стороне эстетику, профессиональный рост Старра–фотографа сильно задерживала его чисто технологическая неосведомленность, но все же, совершенствуясь методом проб и ошибок, он открыл для себя такие термины, как апертура, заслонка и полукадр, а также фразы типа «универсальность фотозатвора замедленного действия», когда он начал создавать и печатать свои собственные фотоработы в только что оборудованной темной комнате в Sunny Heights. Здесь, по крайней мере, он чувствовал себя полновластным хозяином — это заметили Харрисон, Леннон и Маккартни; к тому же «я владел целой кучей этих смешных линз». Назначенный «директором фотографии» на съемках «Magical Mystery Tour», Ринго показал, на что способно его оборудование, в частности, «в сцене с Джорджем, где я веду его в свою гостиную и проецирую на него слайды. В этом нет ничего необычного — такую штуку придумали году в 1926–м или около того, — но я был просто–таки помешан на фотографии, и, думаю, все вышло просто класс».

Ринго и Пол принимали самое деятельное участие в работе над фильмом в тесной монтажной комнатке в Сохо, а в перерывах общались с журналистами, запивая креветки рейнвейном в близлежащем ресторане. В «Magical Mystery Tour», поделился с прессой Ринго, он играл затравленного племянничка (в модном костюме а–ля Аль Капоне) некой толстой леди, которая присоединилась к разношерстной толпе отдыхающих, набившихся в автобус, едущий неизвестно куда и непонятно зачем. Идея выдумывать сценарий фильма по ходу путешествия в автобусе принадлежала Полу. Кому теперь нужен был готовый сценарий, а особенно такой, какой у них был в «Help!»! Кому нужны были третьесортные братья Маркс? Единственный «путеводитель», который ребята взяли с собой для фильма, — это «белый лист бумаги с нарисованным на нем кругом; круг был призван изображать часы, на которых стояли лишь некоторые цифры: час, пять часов, девять часов, одиннадцать… или что–то вроде того. Остальные цифры мы дорисовывали в ходе съемок».

На предположения журналистов о том, что фильм грозит стать «бесформенно–эксцентричным», Старр отвечал фразами типа «нацелен на самую широкую аудиторию», «дети, их бабушки и дедушки, битломаны и все, все, все», «посмотреть и послушать интересные вещи». Что касается последнего пункта, то мало кто осмелился бы сказать, что музыка к фильму не удалась; в качестве саундтрека к картине вышел двойной сингл «Magical Mystery Tour», который стоил втрое дороже обычного и чуть было не занял первое место в британских чартах. Вымученный сюрреализм фильма, однако, не заставил всю страну завороженно пялиться в голубые экраны в перерыве между послеобеденным чаем и вечерними возлияниями спиртного. Фильм не был сразу же освистан андеграундными изданиями, которые, по замыслу группы, должны были быть от него в восторге. Но «он привел всех в недоумение, — жаловался Ринго годы спустя, — к нашему большому сожалению. Выйди он сегодня, его бы приняли гораздо теплее. Я всегда любил «Magical».

«Мы все его любили», — осторожно добавлял Старр, прекрасно зная, с каким неодобрением относились Джон и Джордж к идее фильма с самого начала работы над ним. Вероятно, с большой долей предубеждения Пит Бест впоследствии отзывался еще более уничижительно о «Magical Mystery Tour» и «всей этой психоделической фигне. Из–за этого, по моему личному мнению, фильм получился еще более ущербным». До неузнаваемости изменился и Cavern, где теперь проходили поэтические чтения и прочие артистические суаре (вечера), хотя время от времени там продолжали выступать «Rory Storm and the Hurricanes». Однако после того, как в возрасте 26 лет скоропостижно скончался Тай Брайан и была предпринята смелая, хотя и безуспешная, попытка возродить коллектив, пригласив двух бывших музыкантов «The Mojos» и Карла Терри, Рори и Джонни Гитара решили навсегда завязать с группой. «Combo» Уолли Эгмонда, так же как и команда Пита Беста, отдали концы примерно в то же время, так что Уолли смог продолжить курс обучения на врача–психиатра.

Ни один мерсисайдский исполнитель старой школы не смог забыть четырех грубых парней, на которых в 1962 году свалилась внезапная слава. Теперь, уйдя в сторону от всей этой музыки, насквозь прокуренной марихуаной, битлы продолжали быть сами собой — особенно Ринго, который, если верить газетам, оставался все тем же «обычным парнем из Ливерпуля. Может, я как–то изменился, но не слишком сильно. Я тот, кем был всегда». Что же представляли собой игры с трансцендентной медитацией, в которые теперь ввязалась группа? По мнению Силлы Блэк, «это все равно что набрать с собой в сортир огромную кипу газет и прочитать их все, одну за другой».

Очень остроумное определение, однако для «The Beatles» это было своего рода духовным транквилизатором после того, как одинокая жизнь Эпштейна оборвалась, по заключению коронера, из–за «не умышленной передозировки» таблеток, микстур и пилюль, которые его врач прописал в излишнем количестве, чтобы бороться с мнимыми и реально существующими заболеваниями. Брайан мог бы не злоупотреблять этими лекарствами, знай он, да и вся группа, о целительных свойствах медитации, ради которой они совершали те поездки. «У нас практически не было времени для сна, и нам определенно требовалась некоторая психическая релаксация». Естественно, глупо было бы искать ее в злачных местах Гамбурга.

В тот уикенд Брайан почти пообещал Джорджу, что присоединится к «The Beatles» и вступит вместе с ними в Международное общество медитации, которое расквартировалось в здании одного из факультетов университета в городе Бангор на морском побережье Уэльса.

«Это выглядело примерно так, — вспоминал Старр. — Если кому–нибудь из нас что–то приходило в голову, остальным ничего не оставалось, как тут же последовать его примеру».

Морин все еще приходила в себя от рождения Джейсона, а Ринго передавал ей проливающие свет истины, которые изрекал облаченный в белые одеяния аскетичный Махеш Прасад Варма, взявший себе псевдоним Махариши Махеш Йоги и в 1959 году основавший британский филиал общества.

Во время коротких ежедневных медитаций Махариши вещал, поигрывая серебристой бородой, что постепенно должны исчезнуть все людские пороки, уступив место состоянию высшего блаженства. Он также обещал, что те, кто пройдет его курс, станут более работоспособными, приобретут жизненные силы и научатся отличать важное от несущественного. Как понял это Старр, «…для людей, которые работают с девяти до пяти, этот курс будет наиболее эффективным, ведь медитировать можно в любое время».