— Как же здорово с тобой работать, Ринго! — заявил Джон перед тем, как затянуть с Полом и Джорджем акапелльное вступление к «Nowhere Man».

Старр был «убежден, что мы вовремя прекратили гастролировать. Четыре года битломании вымотали нас морально и физически». В далеком 1963 году воображаемые обмороки и жизнерадостные экстазы казались вполне безобидными и даже забавными, но теперь нездоровое поведение фэнов приводило его в ужас, когда они пускались на любые ухищрения — висли на карнизах, глотали отраву, резали вены на запястьях — и все это ради того, чтобы его заметил кто–нибудь из битлов. Лео Маккерн никогда не забудет, как перекосилось лицо Ринго, когда хныкающий турист в шортах–бермудах, увешанный фотоаппаратами, плелся за ними и умолял дать автограф, в то время как они снимали одну из сцен для фильма «Help!» в песчаных дюнах:

— В обстановке кажущейся безопасности, погрузившись с головой в работу, он испытал такой шок, словно на него напали из–за угла.

Размышляя о своем неопределенном будущем, Ринго понимал, что к определенному моменту такие вторжения сойдут на нет: «когда наши пластинки не будут продаваться так же хорошо — к чему все и идет. Я смотрю на Элвиса, которому тридцать, и думаю, как он вообще остается на плаву. Некоторые из старых рокеров в свое время считали себя пупами земли, а в один прекрасный день публика о них забыла. По–моему, лучшее, что можно сделать, — это плыть по течению и говорить: «А, будь что будет!», но иногда я думаю и не могу себе представить, чем все это закончится».

Изучая чарты, как заправский брокер, анализирующий рынок акций, он обратил внимание, что последний сингл группы, «Daytripper», занял первое место не так быстро, как его предшественники. Узнав о том, что в Тор 30 журнала Melody Maker сингл поднялся до третьей позиции, Старр скрыл свое разочарование, заявив:

— Ну что ж, третье место в тридцатке Melody Maker — это не так уж плохо.

В годовой таблице чартов NME «The Beatles» заняли третье место после «The Rolling Stones», а по результатам опроса читателей того же издания ливерпульская четверка стала второй после «The Beach Boys» в номинации World Vocal Group («Лучшая вокальная группа в мире»), но «флаг им в руки. Мы практически ничего не выпускаем, а все эти чарты были составлены тогда, когда у них выходило что–то действительно стоящее». В других странах популярность группы также медленно, но верно шла на убыль. В Германии награду Golden Otto («Золотой Отто») самого читаемого журнала Bravo в 1966 году получили «Dave Dee, Dozy, Beaky, Mick and Tich», обогнав при этом «The Beatles», которым пришлось довольствоваться «скромной» второй позицией.

Поп–музыка — штука ненадежная, однако Ринго если еще не был миллионером, то по крайней мере обрел твердую финансовую основу, и вероятность того, что он когда–нибудь будет еле–еле сводить концы с концами, стала равной нулю. Теперь он общался с Полом Гетти и ему подобными. Посреди отпуска на Корсике Морин перегрелась на солнце, и Ринго не составило никакого труда вызвонить Элистера Тэйлора и попросить его, чтобы тот прилетел на личном самолете и забрал их домой.

Ринго больше не вдохновляла идея владеть сетью парикмахерских салонов; по совету финансистов «The Beatles» он начал осторожно вкладывать деньги в недвижимость. Самым смелым шагом, на который решился Старр, было основание в 1966 году Brickey Building Company Ltd., для чего потребовался весь тот опыт, который он приобрел во время переоборудования Sunny Heights. Основной деятельностью фирмы было украшение и перепланировка домов партнеров Старра по шоу–бизнесу, включая Джона и Джорджа. Кроме того, компания делала робкие шаги в направлении застройки. Хотя Brickey «продала несколько квартир», через год ее не стало благодаря стараниям правительства, которое боролось с дефицитом платежного баланса.

— Пока у власти Уилсон, невозможно заниматься бизнесом, — негодовал Ричард Старки. — Мы остались с пятью домами и двумя квартирами.

В политических вопросах позиция Старра была довольно шаткой. Живя в Дингле, он придерживался социалистических позиций, но теперь, к 1966 году, когда его состояние многократно возросло, об этом не могло быть и речи. В этом смысле он был схож с Силлой Блэк, однако их пути разошлись. У нее, например, вызывало отвращение то, что Старр и остальные «The Beatles» употребляли наркотики, которые сильно подорвали здоровье Томми Куикли и Брайана Эпштейна. Тем не менее их дружба выдержала эти и другие этические конфликты. Грэйвзы и Уайты все еще жили по соседству друг с другом, хотя и в более комфортных условиях. Благодаря тому, что Силла и Ринго преуспевали, обе семьи рано вышли на пенсию и поселились с другой стороны Вултона. Элси и Хэрри, которые переехали последними из родителей «The Beatles», выбрали себе бунгало в удаленном уголке Гейтэкр–парка. Пока Хэрри размышлял, чем бы таким заняться от завтрака до ужина, Элси задумчиво сидела у окна своей спальни и созерцала раскинувшийся за ним город.

В Ливерпуле все еще были бит–группы, храбрые анахронизмы, не известные никому за пределами Ланкашира, которые наяривали старые добрые «Money» и «The Hippy Hippy Shake» для тех, кто еще помнил времена Mersey Beat. В 1965 году Силла, Ричи и мистер Эпштейн участвовали в составе жюри северо–восточного конкурса «All–Britain Beat Contest». Второе место досталось команде под названием «The Conosseurs», которые в следующем году переманили Винса Эрла из «Rory Storm and the Hurricanes». Эрл в свое время занял место Уолли, после того как этот бас–гитарист с эластичной глоткой ушел от Сторма и основал «The Combo», септет, исполняющий джаз и поп–музыку; в этой группе была замечательная духовая секция.

Символично, что именно Сторм и его теперешние «The Hurricanes» играли в осажденном кредиторами Cavern, пока не пришли судебные приставы и не закрыли клуб. Оставаясь все тем же неисправимым рокером, Рори убивал публику наповал своим старым материалом. Сторм настолько отстал от жизни, что вполне мог бы выехать на волне возрождения рок–н-ролла в 1968 году, но он был слишком ленив даже для того, чтобы принять предложение своего знаменитого бывшего барабанщика, который был готов финансировать Сторма в любой момент, когда тот надумает записать новый альбом.

Когда «The Pete Best Combo» получили приглашение менеджера нью–йоркской фирмы звукозаписи приехать в Америку, группа была уже там; Пит и К° записали альбом для продажи на территории США и отправились в гастрольное турне преимущественно по городам Канады. Последняя попытка Беста вернуть себе хотя бы крохи «украденного наследства» (теперь у него в группе были еще и саксофонисты) вызвала лавину восторженных воплей — в основном по известной ассоциации. В Англии его карьера не потерпела столь стремительного фиаско, как это случилось в Северной Америке, просто потому, что она там по большому счету и не начиналась. Пит оправдывался тем, что он «не создан для такой музыки. Я не из тех, кто подвержен веяниям моды».

Жизнь Ли Кертиса тоже была омрачена тем, что он так и не добился славы у себя на родине, зато как сольный певец имел успех в Германии; он стал желанным гостем на вечеринках «The Beatles» в Ernst Merk Halle.

В Star–Club «The Remo Four» играли джаз–рок, а «Кингсайз» Тэйлор оказался не столь приспосабливаемым, и его славный творческий путь подошел к концу. Главным образом из–за недобросовестности гангстеров, контролировавших залы, в которых играл Тэйлор, он остался без гроша в кармане и обратился за субсидией, чтобы вернуться на родину. Пока «The Beatles» рассекали небо где–то над его головой, «Кингсайз» погрузил гитары, усилители и чемоданы в купе второго класса. Пропустишь последний поезд — и останешься на платформе навеки.

«How I Won the War» был не единственным фактом, указывавшим на то, что в группе происходит раскол. Джордж отправился в Индию спасать душу, объявив всем, что он едет учиться играть на ситаре, а Пол написал музыку к фильму «The Family Way». Мечта Ринго сняться в главной роли в каком–нибудь фильме была близка к осуществлению — он и Брайан выбрали один из «сценариев, которые нам десятками присылают каждый день. Большинство из них такие нелепые». Поскольку битлы бог знает с какого времени каждый рабочий день находились на расстоянии вытянутой руки друг от друга, то, по мнению Старра, «здорово, когда можно выбирать, когда нам быть вместе, а не пахать в одной упряжке по принуждению, — да и вообще, иногда нужно сделать паузу и расслабиться, о'кей?». То, что они занимаются отдельными проектами, отметил Ринго — если выразиться ходовым клише шоу–бизнеса, — «благотворно влияет на группу в целом». Его брачный союз значил для него в то время меньше, чем «The Beatles», и Старр полагал, что так будет всегда. Морин, Синтия, Патти и Джейн в 1967 году были блондинками. «Иногда мужчины оказывают друг на друга странное влияние, — убеждал себя Ринго. — Одно время никто из нас никуда не мог выйти, даже с женой или девушкой, если к нему не присоединялся другой битл».