— Блажен, кто верует.

Фамильное поместье князей Ромодановских было оцеплено двойным кольцом охраны. Внешнюю стражу держали сотрудники частных сыскных и охранных агентств, а непосредственно на территории вокруг большого дворца заняли позицию боевики криминальных группировок. После шести вечера сюда потянулись колонны «мерседесов», БМВ, «кадиллаков», «понтиаков», «бентли». Дорогих гостей встречали метров за сто от дворца и препровождали пешим ходом в княжеские палаты, где их слух и взор ублажали самые именитые эстрадные звезды. Автомобили отгоняли на стоянку, расположенную в дальнем конце поместья.

По оценке Сергея, паханы мафии обеспечили свой слет плотной обороной на ширину порядка двух-трех километров. За пределами этого защитного пояса дежурили несколько машин автоинспекции, а в соседнем лесочке укрылись автобусы, в которых дремали бойцы ОМОНа. Впрочем, майор плохо представлял себе, для чего сюда прибыли эти стражи порядка. В милицейской охране паханы не нуждались, поскольку их собственных «солдат» имелось более чем достаточно. Если же руководство правоохранительных органов намеревалось арестовать или перебить верхушку преступного мира СНГ, то для этой задачи наличных сил явно не хватило бы — чтобы нейтрализовать полтысячи боевиков, нужно было бросить в бой полнокровную дивизию внутренних войск с вертолетами и бронетехникой…

Сергей провел видеоканалы по этажам дворца. Вооруженные люди были расставлены буквально на каждом повороте коридоров. Особенно плотно охранялись двери залов и кабинетов, в которых отдыхали или беседовали «крестные отцы».

Конечно, со Станции можно было выйти в любую точку монументального здания, но не имелось ни единого шанса остаться при этом незамеченными. Меры безопасности были продуманы в высшей степени тщательно и профессионально.

— Откроем проход на секунду где-нибудь в неприметном месте, — предложил Алексей. — Например, под самым потолком, куда никто не смотрит.

— И начнем палить вниз из всех стволов, — подхватил понятливый Аркадий. — Всех бандитов, естественно, не уложим, но прикончим очень многих.

Подумав, Сергей согласился, что такой план приведет к гибели некоторого количества главарей. При этом должна вспыхнуть паника, бандиты побегут из зала, начнется давка. В этот момент можно будет вывести тоннели телепортации в коридор и косить толпу длинными очередями. Еще он решил, что очень хороший эффект даст применение химических боеприпасов. Если сбросить из-под потолка слезоточивые заряды, это усилит неразбериху и облегчит истребление.

— Где ты раздобудешь столько химии? — Диана, как обычно, нервничала перед боевой операцией.

— Да вот они, давно уже тут…

Сергей показал на аккуратный штабель спецсредств. Прояснив этот вопрос, майор начал действовать. Гиперканал выдвинулся на участок под корпусом шикарного лимузина, занимавшего место на стоянке усадьбы, и Сергей аккуратно прилепил магнитную мину к днищу машины. Затем они тем же способом оборудовали радиоуправляемыми фугасами еще дюжину автомобилей. После этого Диана получила строжайший приказ: если мужчины не вернутся из вылазки, послать сигнал, когда бандиты будут разъезжаться после совещания.

— А теперь пора отправляться на место действия. — Волнение передалось даже обычно хладнокровному Аркадию. — Может быть, они уже начинают.

В каминном зале, стены которого украшали лепнина, позолота, гобелены и картины в тяжелых рамах, собралось человек двадцать. Разбившись на кучки, они мирно беседовали. Перемещая видеоканал от группы к группе, люди на Станции слушали обрывки разговоров.

Толстяк средних лет спросил:

— Автандил, кого ждем?

— Бархат должен подъехать. И может быть, Парафин.

— Хрен вам Парафин приедет. Эта сволочь стесняется нашего общества.

Оба понимающе посмеялись и стали обсуждать поставку в Чечню больших партий оружия и строительных материалов в обмен на наркотики из Пакистана. В другой группе поминали Аввакума. «Авторитет», которого окружающие называли Тихоном, рассказывал:

— Мои люди там были. Говорят, страшную картину увидели. Менты потом экспертизу сделали — получается, что стреляли из шести-семи стволов. А чуть погодя из такого же автомата замочили тех, которые по приказу Парафина трясли Артура.

— Артура-то за что?! — Сухощавый человечек со свирепым лицом яростно взмахнул кулаком. — Парафин совсем озверел, по головам к власти идет! Нет, пусть только появится — мы с ним крепко потолкуем.

— Ты, Верховой, другое скажи, — прервал его Тихон. — Что это за американский автомат?

— «Ингрэм»? Страшная штука. — Верховой с сомнением покачал головой. — Маленькая машинка, но мощная и скорострельная. Такие автоматы чаще в кино встречаются, чем в наших краях, потому как ЦРУ штампует их только для своего спецназа. Ой, не верится мне, что у раздолбая Черепа «Ингрэм» был. Даже у моих киллеров такой игрушки нет.

— Да, нескладно получается, — согласился Тихон. — Выходит, что Макар стрелял в Артура и некоторых своих, Череп и Самокат замочили Макара… Что-то не вяжется… О, гляди-ка, Хачик и Мамед прибыли.

К ним подошли, широко улыбаясь, два кавказца. Начались приветствия с бурными объятиями. Верховой проговорил угрожающе, сделав свое страшное лицо еще страшнее:

— А ну, катитесь отсыдова! Чего доброго, устроите здесь карабахские разборки!

Сказав это, он захохотал первым, и к его смеху подобострастно присоединились остальные. А южные гости весело ответили: дескать, во время войны только дураки убивают друг друга, а умным людям война нужна, чтобы большие деньги делать. Они еще напомнили, как два года назад в Ереване хоронили знаменитого вора в законе Рафика по кликухе Сво. Когда гроб с останками этого императора всесоюзного преступного мира привезли из московского СИЗО, в столицу Армении съехались все «авторитеты», а бакинские друзья ради такого случая разблокировали железную дорогу и через линию фронта пригнали эшелон цистерн с мазутом.

— Слушай, мамой клянусь, три дня подряд в Ереване свет горел, — говорил Хачик, делая большие глаза. — Это сейчас у них в Баку дела чуть хуже стали.

— Да, слыхал я, что зверствует ваш президент, — заметил Верховой. — Неужели не можете укротить?

Сокрушенно хлопнув себя по ляжке, Мамед ответил возмущенным голосом:

— Не получается, да! Он никого не уважает, даже воров в законе не признает — Бахтияра в тюрьму посадил, Садраддина посадил… Я с ним полчаса говорил, у меня потом ноги дрожали. Глаза у него — как у змеи, зрачки блестят, как будто стеклянные.

Собеседники сочувствовали южному коллеге и в самых лестных выражениях отзывались о Садраддине. Потом их разговор снова вернулся к похоронам Рафика-Сво — именно тогда был «коронован» Аввакум. Как-то незаметно беседа перетекла в новое русло: о преемнике убитого в Епифаньевой Пустыни главаря.

— Кого выбирать собираетесь? — прямо спросил Хачик. — Кто Аввакума заменит?

— Аввакума заменить трудно, — уклончиво ответил Верховой. — Святой был человек, царствие ему небесное. Таких земля раз в сотню лет рожает.

Кто-то из вновь подошедших сказал:

— Да уж, десяток пуль в него всадили, всю грудь слева разворотили, а он еще живой был.

— У него ж сердце было на правой стороне, — рассмеялся Тихон и добавил:

— Любил он этим хвастать.

— Вот и я говорю — особенный был человек, — веско повторил Верховой. — Так что решаете?

Сначала Тихон, затем остальные сказали, что хотели бы видеть на воровском троне Верхового. Однако при этом все они уклончиво намекали, что имеющий немало сторонников Бархат тоже намерен предъявить свои претензии на высшую власть. А еще существовала такая влиятельная фигура, как Парафин с его боевиками и киллерами. Раздраженный подобными оговорками Верховой резко возразил: мол, Бархат и Парафин — преступники нового, бесчеловечного поколения, не почитающие воровских законов. Его страстную речь прервали голоса, возвестившие, что прибыл Бархат.