— Само собой разумеется! Официальным археологам трудно поверить в подлинность такой коллекции. Однако то, что вы мне сказали, побуждает меня немедленно отправиться в путь и осмотреть «музей гравированных камней» в Ике.
Инженер Элиас нагнулся, чтобы собрать цветные черепки гончарных изделий Наски, и, как бы самому себе, прошептал:
— Если грабадос[1] подлинные, а я верю в это, то вся история Земли перевернется.
Интонации, прозвучавшие в словах Алена Элиаса, поразили нас. Мы не мешкая отправились в дорогу. Бесплодная пустыня засверкала перед нами в лучах солнца, как бы покрытая миллионами драгоценных камней. Двигаясь в сторону Рио-Гранде, солнце оставляло золотистые следы на облаках, сливающихся с вершинами гор пампы Колорадо. В Ику мы прибыли поздним вечером.
— Вы действительно писатель Робер Шарру? — спросил меня доктор Кабрера. — Без сомнения, это я. А это Иветт Шарру, сопровождающая меня во всех экспедициях. А это наш проводник и переводчик Эдмон Вертеншлаг из Лимы.
Доктор принял нас с распростертыми объятиями, и после дружеских приветствий мы вошли в его музей.
Музей занимал весь первый этаж дома на Пласа-дес-Армас в Ике и состоял из пяти главных комнат, в которых доктор Кабрера разместил свою необычную коллекцию, состоящую из валунов, плоских камней и обломков андезита.[2]
Почти все камни были черного или серого цвета, и только несколько обломков вулканической породы были светлее и имели более тонкую структуру.
Эти камни, а некоторые из них достигали 200 килограммов веса, были со всех сторон покрыты тонко выгравированными рисунками таким образом, что, для того чтобы увидеть изображенную сцену целиком, их необходимо было переворачивать, а это иногда доставляло изрядные трудности.
Многие из камней лежали на прочных стеллажах, другие, более тяжелые, располагались непосредственно на полу, сплошь покрывая его, и только причудливо извивавшийся проход позволял, хотя и с большим трудом, осматривать их по отдельности.
Доктор Кабрера медленно повел нас по своему музею, шаг за шагом давая пояснения, которые, надо сказать, с грехом пополам доходили до нашего растерянного и смущенного сознания.
Но прежде чем привести его рассказ, представлю вам самого доктора.
Доктор Хавьер Кабрера Даркеа, 49 лет[3], хирург, является профессором университета Ики и членом многих научных обществ: руководителем научноисследовательских работ в университете, членом жюри регионального совета Ики, членомкорреспондентом Международной коллегии хирургов, специалистом по истории первобытного общества, антропологом, биологом, практикующим врачом в больнице города Ики. Брюнет, среднего роста, элегантный, всегда тщательно выбритый, с высоким лбом и светящимися умом глазами, он походил на своего предка, Херонимо Луиса, основавшего в 1563 году город Ику.
— Ошибочно считать, что гомо сапиенс, человек разумный, появился два или три миллиона лет тому назад. Человек является более древним видом, и он, конечно, жил рядом, был знаком с теми громадными чудовищами, которые царствовали над всем животным миром во времена вторичного периода.
Я могу привести доказательства, что люди не только знали всех этих живших в конце вторичного периода чудовищ — плезиозавров, диплодоков, игуанодонтов и так далее, но и вступали с ними в борьбу за господство на Земле.[4]
Я начал собирать коллекцию этих камней в 1966-м, но первые камни были обнаружены искателями гончарных изделий, гуакерос, в 1961 году.
«Книги на камнях» Ики раскрывают порой однозначно — достаточно посмотреть на рисунок, — порой менее ясно — в этом случае их нужно еще интерпретировать, — что жители Атлантиды, или неизвестные прародители человечества, были знатоками в области биологии, хирургии, географии, социологии, палеонтологии и множестве других научных дисциплин.
Возможно, вся история Земли и Вселенной рассказана в этих выгравированных на камнях рисунках, символика которых не сразу открывается неискушенному глазу.
— Мы живем, вероятно, в конце истории, — сказал доктор Кабрера, — то есть накануне большой, всемирной катастрофы. Аналогичное происшествие, должно быть, случилось в очень древние времена. Отдельный человек не может завещать свои знания собственному сыну в таком объеме, в каком человеческое сообщество способно передать свои знания другому сообществу.
Затем доктор повел нас далее по хитросплетению проходов в залах музея, давая по мере нашего продвижения пояснения.
Перед нами разворачивались события, происходившие на Земле миллионы лет тому назад. На фоне доисторической растительности представали известные ныне только палеонтологам различные виды доисторических животных: динозавры, брахиозавры, тилозавры, птеранодоны, тираннозавры, бронтозавры, протоцератопсы, стегозавры, стиракозавры.[5]
Можно было видеть также и людей, охотящихся за динозавром, и одного из них, выпускающего стрелу в ящера. Вероятно, охотник возвращался с рыбалки, так как на спине у него виднелась связка рыб.
Еще более озадачивали нас рисунки, казавшиеся столь же древними, что и предыдущие, но воспроизводящие животный мир, время появления которого, по мнению официальной науки, относится к гораздо более позднему периоду: страусы, кенгуру, пингвины, цапли, летучие мыши, верблюды…
Доктор Кабрера вполне разделяет то удивление, которое вызывают изображения современных нам животных, отделенных от первобытных видов огромной, измеряемой тысячами лет, дистанцией. Но художников, рисовавших их на камне, явно не смущало такое соседство, и, без сомнения, здесь нет никакой ошибки.
Доктор Кабрера принадлежит к таким специалистам, которые не успокаиваются, пока вопросы, встающие перед ними, остаются неразрешенными.
Позволим себе, не претендуя на глобальные выводы, заметить, что ящеры, жившие в меловой период, в эпоху тираннозавров, удивительно похожи на кенгуру, а, например, мисс Рут Мур в своей книге «Эволюция» замечает, что ящеров можно смело назвать «рептилиями-страусами»! А разве не находят сейчас рисунки доколумбового периода с изображением представителя вида палеотерия магнум, который считается исчезнувшим с лица Земли около 50 миллионов лет тому назад![6]
И стегозавры, тоже жившие в меловой период (80–60 миллионов лет до н. э.), являются родными братьями носорогов, которым арсинойтерий приходится двоюродным братом! А меритерий, ведший полуводный образ жизни, так же близок к гиппопотаму, как обезьяна египтопитек — к человеку. И нет ничего удивительного в том, что их могли перепутать в петроглифах многомиллионной давности!
Именно эта кажущаяся несовместимость является одним из главных аргументов, который академические ученые выдвигают против древних изображений на камнях Ики.
В 1968 году американский профессор Н. А. Джон Роу осмотрел в Лиме один камень из коллекции доктора Кабреры. Он долго вертел его в руках, нюхал и наконец глубокомысленно изрек:
— Это подделка!
Многие жрецы науки пошли по его стопам и, отказавшись от какихлибо повторных экспертиз, решили, что библиотека в Ике не заслуживает внимания.
— Академические ученые, занимающиеся первобытным периодом истории, касаясь этого вопроса, говорит доктор Кабрера, — жертвы своих предубеждений и рабы законов, ими же самими установленных. Вот уже четверть века, как в районе Ики находят эти гравированные камни, и, по всей видимости, предстоит найти еще много.
Я не претендую на объяснение всего явления, но уверен, что камни существуют в очень большом количестве: их может быть сотни тысяч, а потому всякая мысль об обмане разбивается вдребезги. А то, что на некоторых камнях изображены «невероятные» сцены охоты человека на стегозавров, может означать, что в Перу экологические условия позволили так называемым доисторическим животным жить дольше и благодаря этому они исчезли здесь значительно позднее, чем в других частях нашей планеты.
