Три дня спустя Р. Россоу посетил министра просвещения М.Бирия. Консул был осведомлен о создании Общества друзей Советского Азербайджана, а также поездках Бирии в Баку и Париж. Американскому консулу казалось, что создание общества может сыграть важную роль в воссоединении Азербайджана. Россоу также интересовался положением профсоюзов в Азербайджане, состоянием фабрик и заводов, положением рабочих и т. п. Наконец, он перешел к главному вопросу: «По имеющимся у нас сведениям, в последнее время в Тебризе создано «Общество друзей Советского Азербайджана». Что за общество, какие цели оно преследует, и является ли это шагом к воссоединению Иранского Азербайджана с Советским Азербайджаном верно ли, что детей заставляют под угрозами записываться в это общество?»[500]. На вопросы американского консула М. Бирия ответил следующим образом: «Необходимость создания этого общества вызвана тем, что Советский Азербайджан является нашим соседом. В культурном развитии он стоит на очень высоком уровне, мы можем многому научиться, посылая туда наших студентов на учебу. Поэтому естественно создание в Тебризе «Общества друзей Советского Азербайджана». Что касается вопроса о какой-то угрозе, к сожалению, я впервые услышал это от господина консула. Напротив, до меня дошли слухи, что большое число людей добровольно и с огромной охотой записывались туда». На вопрос Бирии, кого он может назвать в связи с этими действиями, консул назвал фамилию командующего советскими войсками в Тебризе генерала Глинского, который якобы оказывает давление на людей с целью заставить их записываться в «Общество друзей Советского Азербайджана».
Далее консул спросил Бирия, известно ли ему, что скоро в Тегеране состоится совещание представителей трех великих государств с участием посланцев Ирана для разрешения азербайджанского вопроса. На это Бирия ответил, что ему ничего не известно, «а если состоится такое совещание, то азербайджанский народ надеется, что передовые демократические страны будут поддерживать законные и естественные права азербайджанского народа, ибо сам азербайджанский народ ни на шаг не отступит от своих национальных прав»[501].
Р. Россоу, не скрывавший своих симпатий к Пишевари, в своем рапорте от 29 декабря, в отношении М. Бирия придерживался другого мнения. Он ошибочно полагал, что вдохновителем всех террористических акций Советского Союза в Южном Азербайджане был именно Бирия. Еще в ходе Второй мировой войны спецслужбы США накопили достаточный материал о Бирия. Видимо, его пламенные речи на тебризских митингах против Тегерана, близость к политическим, культурным, литературным кругам Советского Азербайджана оказали соответствующее воздействие на формирование мнения о нем спецслужб. Много позже Россоу писал, что в Южном Азербайджане «руководителем террора был не Пишевари, а министр просвещения и пропаганды Мухаммед Бирия. Смуглый брюнет, маленького роста, с тонкими усиками пришел в коммунистическое движение из объединения по очистке тебризских улиц. Для проведения кампании террора Бирия создал специальное Общество дружбы с Советским Азербайджаном. Прием в общество осуществлялся сотрудниками политической полиции, а оказавший малейшее сопротивление, в лучшем случае, отделывался наказанием кнутом»[502].
Первая встреча Пишевари с консулом Россоу в конце декабря получила неоднозначные отклики. Секретарь американского посольства в СССР Джордж Кеннан срочно оповестил государственный департамент и Посольство США в Тегеране о том, что Московское радио и ТАСС представили обещание консула «оказывать всяческую помощь Национальному правительству Иранского Азербайджана как официальное отношение США к Национальному правительству Азербайджана». Это сообщение Московского радио вызвало большой переполох в Иране. 9 января пресс-секретарь государственного департамента успокоил Тегеран, заверив, что слова Россоу были произнесены в рамках дипломатической вежливости и их суть несколько сфальсифицирована. Представитель государственного департамента заявил, что вышеприведенные слова Россоу официально не подтверждены. Консулу было дано указание поставить об этом в известность Пишевари[503]. В тот же день Россоу вновь посетил Пишевари. Он рассказал, что Московское радио представило слушателям их предыдущую встречу как официальное отношение США к Национальному правительству, в то время как визит к премьер-министру носил частный характер. Пишевари ответил, что не слышал информацию Московского радио, но он имел беседу с редактором газеты «Азербайджан», которому сообщил истинное содержание их встречи. Информация об этой беседе была опубликована в газете, которая, видимо, и стала источником для Московского радио[504].
События в Южном Азербайджане очень интересовали и турецкое консульство в Тебризе. Советские спецорганы собрали большой материал по поводу внимания, проявляемого консулом Карман беем к азербайджанским делам. В частности, он заявлял, что после образования здесь русскими демократического правительства положение английского, американского и турецкого консульств стало шатким. Он считал, что по заданию русских усиливается преследование дипломатического корпуса. Турецкий консул полагал, что союзники действуют дипломатическими методами, а русские — силой и что пока русские не получат достойный отпор, они не уйдут. Далее Карман бей продолжал: «Русские здесь преследуют совершенно другие цели. Они, используя пребывание своих войск в Тебризе, силой организовали автономное правительство в Иранском Азербайджане. В результате усиленного вмешательства в дела Ирана, его правительство зашло в тупик. Уже год как оно не имеет права направлять своих чиновников в Иран». На вопрос, может ли Иранский Азербайджан остаться автономной республикой, Карман бей ответил: «Как на Тегеранской, так и на Потсдамской конференциях руководители великих держав, в том числе и русские, подтвердили свое уважение целостности Ирана и его суверенных прав. Однако на практике русские нарушают свои обязательства. Они открыто диктуют свою политику всем малым государствам, а если их не слушают, то таких называют фашистами. Так они поступают с иранским правительством. Нашу демократию они также принимают за фашистскую, потому что мы, зная русских, не допускаем их проникновения в нашу страну. Мир дальше не может терпеть произвол русских».
Реальность международных отношений того периода была такова, что закрепление Советов в Южном Азербайджане представляло серьезную опасность для Турции. На Московском совещании министров иностранных дел, и особенно во время встречи с британским министром Э. Бевином Сталин открыто высказал свои претензии к Турции. Как только были озвучены советские притязания на восточные провинции Турции, в Тегеране армяне издали карту, на которой оспариваемые земли были обозначены как «Турецкая Армения»[505]. Советские претензии к Турции шли, в основном, в двух направлениях: с одной стороны, советский лидер выражал свое несогласие с тем, что Босфор и Дарданеллы находятся под контролем Турции, с другой стороны, Сталин требовал возвращения целого ряда турецких провинций Грузии и Армении. Второе требование основывалось на выступлениях грузинской и армянской профессуры в московской прессе, где «научные изыскания» о принадлежности Карса и Ардагана Армении, а Трабзона с черноморским побережьем — Грузии заканчивались политическими требованиями «восстановить справедливость». Однако великие державы считали, что угрозы Сталина начать войну против Турции и его попытки обвинить в чем-либо эту страну совершенно беспочвенны[506]. Ситуация сильно осложнилась после передислокации в Болгарию осенью 1945 года 130-тысячной хорошо вооруженной группировки Советской Армии. Выступления турецких публицистов, например, Н.С. Ялчына в газете «Танин», назвавшего Советский Союз «красным фашизмом», или Джавита Арала, разоблачавшего политику не признающего международных норм Советского Союза, нашли должный резонанс в общественном мнении Турции[507]. Турецкий консул в Тебризе отмечал, что теперь, закончив с Ираном, Лаврентий Берия перешел к нападкам на Турцию. На вопрос, как реагируют проживающие в Турции армяне на решение Советского правительства возвратить армян на свою родину, Карман бей ответил, что если они пожелают вернуться в СССР, то никто не будет возражать. «Пусть СССР этим не запугивает Турцию. Мы никому ни одного клочка земли не уступим».
