После образования Национального правительства пребывание вали М. Баята в Тебризе стало бессмысленным. Поэтому было принято решение направить к нему официальную делегацию с требованием покинуть пределы Азербайджана. Баят, не имея никакой поддержки, не счел возможным сопротивляться и заявил о своем согласии[394].
13 декабря, после шестнадцатидневного пребывания в Азербайджане, М. Баят вместе с шестью журналистами из тегеранских газет покинул Тебриз[395]. На аэродроме его провожали Пишевари и секретарь советского консульства. С.Дж. Пишевари потом вспоминал: «Чтобы подчеркнуть разумную непредвзятость наших отношений, мы проводили его до аэродрома. Там я лично заявил ему, что при условии принятия Тегераном наших условий мы готовы в любой момент начать переговоры с тегеранским правительством»[396].
После отъезда Баята руководители Национального правительства переехали в его резиденцию. В ночь на 12 декабря по дороге в Марагу, недалеко от Тебриза, партизанами был задержан следовавший на автомобиле английский консул в Тебризе Уолл. Очевидно, под предлогом поездки в Марагу он хотел разведать ситуацию вокруг Тебриза. На предложение вернуться в Тебриз Уолл ответил отказом и настаивал на встрече с предводителем партизанского отряда. Всю дорогу до местечка Уску Уолл через своего переводчика выпытывал, откуда у партизан оружие, много ли партизан. «Тегеран не дает автономию Азербайджану… У вас нет денег, вы не сможете существовать», — внушал он им[397]. Командующий партизанским отрядом немедленно пропустил Уолла, и он ночью прорвался в Курдистан.
В ночь с 12 на 13 декабря завершился процесс разоружения жандармов. После вечернего заседания Меджлиса начались переговоры между представителями Национального правительства и командиром Тебризской дивизии генералом Дарахшани. Дарахшани согласился подчиниться азербайджанскому правительству. Он дал приказ войскам даже в случае проникновения федаинов в военный городок не открывать огонь. Для окончательного решения проблемы он попросил срок до 9.00 13 декабря. Однако к установленному сроку он не явился в правительственную резиденцию. К 12.00 его вызвал к себе лично Пишевари. На требование Пишевари принять предложение правительства о подчинении дивизии и сдаче оружия генерал попросил дать ему возможность подумать полтора часа. Пишевари согласился. По истечении срока Дарахшани вновь не явился, а по телефону просил дать ему еще сутки на обдумывание. На этот раз Пишевари категорически отказал. После окончания переговоров с Пишевари Дарахшани обратился с письмом к командиру советского корпуса генерал-лейтенанту Глинскому, в котором известил его, что город окружен большим числом вооруженных людей и в случае атаки с их стороны дивизия будет обороняться.
На вечернем заседании Милли Меджлиса Пишевари доложил о действиях Дарахшани и охарактеризовал их как шаг к кровопролитию. Срочно были подготовлены листовки, разъясняющие населению провокационное поведение иранского генерала. Депутаты дали слово быть верными правительству и делу Азербайджанской автономии. Они дали клятву на Коране, что будут беспрекословно выполнять решения Меджлиса и с честью служить своему народу. К командованию советской 4-й армии обратились с просьбой выделить для успешного разоружения дивизии в помощь командирам партизанских отрядов четырех хороших инструкторов и переводчиков. Однако командующий Бакинским военным округом генерал армии Иван Масленников запретил делать это. В его приказе отмечалось: «Никаких инструкторов не выделять. Глинскому совершенно в происходящие события не вмешиваться, заниматься руководством боевой подготовки корпуса в соответствии с моими личными указаниями. Атакишиев располагает всеми другими возможностями, и ни в коем случае без моего разрешения ни одного солдата и ни одного офицера ему не давать»[398]. Заместитель комиссара государственной безопасности Азербайджанской ССР генерал А. Атакишиев получил распоряжение не переходить к активным действиям против дивизии Дарахшани, но блокировать гарнизон, лишив его воды и продовольствия. Как считали советники, в результате солдаты сами сложат оружие. Одновременно Национальному правительству было рекомендовано привлечь к процессу разоружения гарнизона влиятельных людей и использовать все мирные средства.
Дарахшани не смог договориться с Тегераном. В телеграфном сообщении на имя премьера Хакими он сообщил, что если к 9 часам вечера 13 декабря гарнизон не сдастся, то демократы при поддержке советских войск атакуют иранские военные части. Хакими был вынужден поручить военному министру генералу Риязи подготовить вместе с начальником Генштаба Арфа приказ о сдаче дивизии. После долгих обсуждений премьер-министр сам подписал бесславный для Тегерана приказ и направил его Дарахшани. Но он опоздал, за два часа до отправки приказа Дарахшани сдался[399].
В 8 часов вечера 13 декабря Дарахшани по телефону попросил Пишевари принять его. Он был принят в присутствии Шабустари, Джавида, Бирии и других. Дарахшани заявил о своем согласии вместе с Тебризским гарнизоном подчиниться, однако он отказался отдать соответствующий приказ командирам бригад в Резайе и Ардебиле, ссылаясь на подчинение этих бригад непосредственно Тегерану. Дарахшани также передал желание группы офицеров уехать в Тегеран и просил дать им гарантии безопасности. Такие гарантии были даны.
Пишевари и Дарахшани подписали документ о подчинении иранской дивизии в Азербайджане Национальному правительству и ее разоружении. В нем отмечалось: «Войска Тебризского гарнизона полностью подчиняются Национальному правительству Азербайджана; немедленно слагают свое оружие, отправляя его в склад под охрану партизан; без разрешения Национального правительства войска не выходят из своих казарм; офицерам, не желающим продолжать службу в Тебризе, будет разрешен выезд в Тегеран; офицерам и солдатам, остающимся служить, оружие будет возвращено после принятия присяги»[400]. Членам нового правительства Илхами и Джавиду было поручено отправиться в казармы, переговорить с офицерами и принять у них оружие. После подписания документа Дарахшани заявил, что он не хочет возвращаться в гарнизон и просил Пишевари разрешить ему переночевать в помещении, занимаемом Национальным правительством. Ему была предоставлена возможность переночевать в доме у председателя азербайджанского Меджлиса М.А. Шабустари.
Пришло распоряжение от М.Дж. Багирова, чтобы солдат дивизии не вооружать пока не будет произведено полное разоружение иранских гарнизонов, особенно бригады в городах Ардебиле и Резайе. Солдат и офицеров дивизии, желающих разойтись по домам, не задерживать, чем облегчить положение с продовольственным снабжением и материальным обеспечением[401].
Утром 14 декабря партизанские отряды организованно вошли в Тебриз. Премьер-министр С.Дж. Пишевари объявил, что все учреждения и предприятия целиком находятся в руках Национального правительства. В связи с наступлением религиозных траурных дней месяца Мухаррам Милли Меджлис приостановил работу на одну неделю.
На этом осуществленная под военной, политической, дипломатической опекой и при активном участии СССР первая стадия национально-освободительного движения в Южном Азербайджане — процесс завоевания власти — завершилась[402]. По мнению С.Дж. Пишевари, в результате стремительного развития событий «с ликвидацией двоевластия в Азербайджане и передачей полномочий в руки народного Национального правительства не только в Азербайджане, но и во всем Иране началась новая эпоха»[403].
