Азербайджанский провинциальный энджумен без участия Шабустари принял закон, предусматривавший смертную казнь за укрывательство продуктов питания. Тегеранские власти считают это нарушением прав центральных органов. Джавид жаловался советскому послу в Тегеране, что эти действия Пишевари осложняют ведение переговоров с центральным правительством[844].
День за днем тянулся третий этап переговоров Кавама с азербайджанскими лидерами, и практически безрезультатно. Тегеран считал, что военные требования Азербайджана неприемлемы. Начальник штаба генерал Размара отмечал, что набор в армию кочевников приведет к развалу иранской армии. Все попытки Музаффара Фируза найти общий язык с азербайджанской делегацией остались тщетными. Во всяком случае, в Тегеране не было достигнуто никаких соглашений, и это наглядно демонстрировало бесплодность очередных переговоров Кавама с азербайджанскими лидерами.
Одновременно с переговорами Кавам предпринял ряд мер, чтобы успокоить Советский Союз и партию «Туде». Эти меры должны были имитировать реализацию внутренних реформ. Некоторые историки считают, что корни этих действий следует искать не в стремлении Кавама нивелировать прогрессивное влияние партии «Туде» и азербайджанских демократов, а в том давлении, которое оказывало на него советское правительство. Направление реформ было настоятельно указано Сталиным во время московского вояжа Кавама, и после его возвращения в Тегеран советский посол неоднократно и требовательно напоминал об этом. Стремление Кавама внушить советской стороне иллюзию демократизации страны подкреплялось и конкретными шагами. Например, были созданы Высший рабочий совет, Высший экономический совет, начались реформы в армии и жандармерии[845].
А 1 августа 1946 года Кавам сделал неожиданный для многих жест. В состав нового кабинета, представленного шаху, он ввел трех видных лидеров «Туде»: Ираджа Искендери — министром торговли и промышленности, Феридуна Кешаверза — министром просвещения, Муртаза Йезди — министром здравоохранения. В начале августа посол Аллен докладывал госсекретарю: «Последние события, связанные с формированием правительства, уже два месяца планировались Кавамом. После заключения июньского соглашения с Пишевари Кавам заявил, что может ввести в кабинет одного или двух представителей партии «Туде» и одного представителя от Азербайджана. Молниеносно осуществив этот план, он вверг в изумление и кабинет, и шаха, и всю страну. Пока от Тебриза в правительство никто не вошел, однако очень скоро Пишевари или кто-нибудь из его соратников может получить портфель министра. Я уверен, что перестановки в правительстве обусловлены идеей Кавама, что придерживать партию «Туде» внутри правительства гораздо лучше, чем вне правительства. Таким образом он хочет включить организацию «Туде» в свою политическую игру».
Однако вице-консул Россоу считал, что Кавам уже потерял контроль над ходом событий. В Азербайджане первый этап борьбы завершился созданием партии «Туде». На втором этапе произошло организационное оформление азербайджанских демократов, которые первоначально выступали против «Туде», чем завоевали себе массу сторонников. Третий период (Тегеран теперь вступает в него) характеризуется объединением сил «Туде» и азербайджанских демократов. В результате правительство оказалось в руках людей, организованных, финансируемых и поддерживаемых Советским Союзом. Россоу считал, что незамедлительное подпадание остальной части Ирана под власть Советов уже неотвратимо, и Кавам, что бы он ни делал, выйти из этого положения уже не сможет. Сходство событий азербайджанских с событиями тегеранскими прослеживается четко. Но есть и особенности, судя по которым можно считать, что еще не все потеряно. Я так думаю, что положение нестабильно, но не безнадежно»[846].
Объясняя официальным лицам Америки свои действия по обновлению кабинета, Кавам отмечал, что это его последняя попытка успокоить русских. Обеспокоенная поступком Кавама Британия предложила Вашингтону, объединившись, вернуть Кавама на антирусские позиции. Но Аллен не согласился с этой идеей. По его совету и госдепартамент не принял этого предложения. У Аллена сложилось впечатление, что Британия готова согласиться с тем, что в Азербайджане воцарится верный Советскому Союзу режим, а Иран де-факто расколется на части[847]. Информация, поступавшая из Тебриза, позволяла американцам утвердиться в этой мысли. Так, при встрече американского консула с английским Уолл отметил растущий международный авторитет русских и, соответственно, рост симпатий к ним. Он подчеркнул, что англосаксы в настоящее время проводят политику, отталкивающую людей. По мнению британского консула, они должны создавать видимость, будто являются сторонниками независимости и свободы малых народов. Уолл считал необходимым защищать отдельные народы, стремящиеся объединиться в противостоянии к русской политике. В то же время он советовал турецкому консулу Сарвар бею способствовать формированию у демократов мнения, будто англичане и турки являются защитниками азербайджанского демократического движения и надо стараться сблизиться с ними[848].
Аллен стал подозревать и самого Кавама в соглашательстве с азербайджанскими делегатами. Во время переговоров Кавама с азербайджанской делегацией Аллен писал госсекретарю: «Я заявил премьеру дружески, но достаточно жестко, что меня тревожат сообщения о том, будто он не придерживается данных ему инструкций о необходимости сохранения целостности Ирана. И сказал, что если эти сведения ошибочны, то я с удовольствием выслушаю его поправки. Но, по моим сведениям, он готов согласиться с азербайджанскими требованиями о сохранении без изменений азербайджанской армии и формирований федаинов под советским контролем и в тесной взаимосвязи с советской тайной полицией. Я отметил, что не может быть более быстрого и более верного пути для потери независимости Ирана, чем этот. Кавам согласился, что требования Азербайджана носят центробежный характер, но отрицает, что давал какие-либо обещания азербайджанцам. Он сказал, что просто вынужден делать вид, будто слушает их, чтобы потом избавиться от них. Мое мнение таково, что Кавам не хочет применять других методов, кроме умиротворения, но в конце концов он применит силу». Далее Аллен добавил: «В разговоре с премьером была затронута тема нефти. По мнению Кавама, нефть стала основной целью Советов в Иране. И если Советскому Союзу удастся осуществить свои планы и относительно Азербайджана, и относительно нефти, то так и будет. Однако если придется выбирать из двух одно, то Кавам уверен, что Советы вычеркнут Азербайджан»[849].
Включение членов «Туде» в состав правительства значительно повысило ее рейтинг, а также привело к увеличению числа ее представителей в государственных и правительственных учреждениях. По выражению Р. Россоу, теперь уже мало кто верил, что удастся вырвать Иран из рук «Туде».
В августе 1946 года в Тебриз поступила информация, что Кавам подумывает предложить пост одного из министров в своем кабинете и азербайджанским демократам. Пишевари предлагал на эту должность генерал-губернатора Джавида. Советские спецслужбы считали, что таким образом Пишевари старался удалить Джавида из Тебриза. Они советовали Пишевари выдвинуть кандидатуру своего заместителя по партии С. Падегана, а Джавида оставить рядом, вернее, под своим контролем. 15 августа Багиров писал Сталину: «Хотя Джавид по своей развитости и подготовленности вполне мог бы подойти, но мы опасаемся, что у него недостаточно стойкости, чтобы не попасть под влияние Кавама и англичан». В целом после тегеранских переговоров советские руководители в ряде случаев стали относиться к Джавиду с подозрением. Багиров в письме к Сталину сообщил, что, несмотря на неоднократные указания руководству азербайджанских демократов работать дружно, продолжают сохраняться конфликтные отношения между Пишевари и генерал-губернатором Джавидом[850].
