Члены Правления внимательно смотрели на него. Он знал, о чем они думали. А им было известно, что он это знает. Жнецы срезают сотни, тысячи колосков пшеницы, все они так похожи друг на друга, что различить их может только Всевышний… но когда падает большое дерево, сотрясается вся земля и вместе с ним падают другие деревья, поменьше. Возможно, Бог одинаково заботится и о маленькой травинке и о большом кипарисе, но простые смертные замечают только большое дерево. Последствия его решений падут на них.

Сириалис

Миранда спустилась с холма и направилась к конюшням; Стояла вечерняя прохлада; Миранда была сильно рассержена. Как нагло себя ведет этот франт!

Она старалась быть справедливой. Старалась быть благоразумной. Она много раз повторяла себе, что Сесилия могла и ошибиться, она так часто рубила сплеча.

Но Педар Оррегиемос сам подлил масла в огонь. Он написал ей письмо, в котором не скрывал своей радости относительно нового назначения. Потом еще одно, в котором жаловался на то, что Брюн «вмешивается» в вопросы внешней политики, пригласив в Эпплдейл техасскую гостью. Затем он даже связался с Мирандой по анзиблю и призвал «быть честной» по отношению к Харлису. Потому что ей это имение не нужно. Он сможет заботиться о ней, будет содержать ее, ведь теперь он министр иностранных дел.

А сегодня Педар сам прибыл на Сириалис, в полной уверенности, что его тут ждут. В полной уверенности, что он и только он сможет утешить расстроенную вдову. В полной уверенности, что ей ничего еще не известно о новом решении суда по поводу завещания Банни.

Ну почему нельзя оставить ее в покое! Женщина огляделась. В конюшнях были только конюхи, убиравшие все на ночь. Миранда кивнула им и проскочила в проход между конторой и помещением, в котором хранились лекарства и инструменты ветеринаров. Никто не удивился ее приходу, она часто по вечерам заглядывала в конюшни, обходила лошадей, угощала любимцев Банни кусочками сахара.

Оставь он ее в покое, Миранда не стала бы ничего предпринимать. Но Цедар стал угрожать ей своей властью, влиянием и связями и намекать на свое участие во всем случившемся. Теперь невозможно изображать неведение. О чем вообще думает этот человек? Что она всю жизнь втайне любила его одного, что мечтала отделаться от постылого мужа и завести себе любовника?

Неужели он действительно такой дурак? Миранда открыла дверь в старую кузницу. Все вокруг было завалено стременами и уздечками, требовавшими ремонта. Над длинным рабочим столом, уставленным горелками и паяльными лампами, тянулись полки с аккуратными рядами склянок с химическими реактивами. Всю стену с одной стороны занимал горн, здесь все переделали, когда во дворе построили новую большую кузницу.

Информация, которую прислала Брюн, была намного более подробной, чем та, что сообщила ей Се-силия. Педар связан с омоложенными и с Хобартом Конселлайном… но Хобарт отказался поддерживать Харлиса. И Брюн, и эта техасская рейнджер считали, что все собранные ими материалы могут не решить дела, потому что Спикер имеет право по собственному желанию назначать и снимать министров и судей.

«Я уверена, что все спланировал Педар, — писала Брюн. — Я уверена, что это он нанял убийц, хотя Сесилия и убеждает меня, что сам он не мог этого сделать, потому что был на Зенебре. Кейт считает, что напала на след денег и может найти вора. Другой вопрос, примет ли суд ее доказательства, если судьи будут подкуплены. По-моему, неважно, как Педар совершил преступление: самостоятельно, чтобы набрать очки перед Конселлайнами, или по приказу Хобарта. Награда, которую он получил, говорит о ценности услуг, которые были оказаны. С какой еще стати назначать министром иностранных дел Педара? Но пока мы зашли в тупик. Может, тебе удалось найти что-нибудь в архивах?!»

В архивах было достаточно доказательств того, что Харлис Торнбакл и его сын Келл занимались сутяжничеством, вымогательством и прочими политическими интригами, но никаких доказательств их причастности к убийству брата и дяди, а также их связи с омоложенными не было. По крайней мере, пока она ничего не нашла.

Она прошлась по кузнице, взяла сломанный трензель и присела на скамью. А сама она может быть уверена в том, что Банни убил именно Педар?

Да.

Уверена ли она в том, что его не удастся осудить публично?

Да, пока Хобарт Конселлайн занимает пост Спикера, а Педар пост министра иностранных дел. Кто поверит словам безутешной вдовы?

Хочет ли она пойти на такой риск, если все равно Банни уже не вернуть?

Миранда задумалась, крутя в руках сломанный трензель. Если бы только Педар уехал и оставил ее в покое… Нет. Он не уедет, а будет настаивать на своем. Будет крутиться вокруг, уговаривать, ныть… год за годом будет придумывать всякие козни, только чтобы заставить ее лечь с ним в постель. Педар уже делал так, когда они оба были молодыми, и она влюблена в другого. Но тогда у нее был Банни. Теперь Миранда одна, и сама должна защитить себя.

Она не сможет ничего сделать с Хобартом Конселлайном, который, несомненно, и подтолкнул Педара на убийство, неважно, отдавал он приказ или нет. Но здесь, у себя дома, можно попытаться справиться с его пешкой.

Миранда включила маленькую паяльную лампу и направила ее на изделие в скобах. Когда-то она занималась этим просто в качестве хобби, ей нужно было сделать гарду на рапиру. С годами Миранда освоила некоторые приемы и теперь умела делать металл прочным или слабым, знала, как состарить его, как придать ему особый, ни с чем не сравнимый вид.

«Может, ты не одобришь моих действий, любовь моя, но ты поймешь меня».

Пусть и дети тоже поймут.

Наконец женщина выключила лампу и отложила изделие в сторону. Металл должен остыть. Вещь не была доделана до конца, работа только началась. Но иногда и этого бывает достаточно.

Нил ждал ее у выхода.

— Спокойной ночи, Нил, — сказала она. — Я намусорила в старой кузне, пробовала поправить сломанный трензель. Ты был прав, маленькая лампа плохо разогревается.

— Все будет нормально, — ответил он.

Она постарается, чтобы все было нормально.

Орбитальная станция Баскар, система Баскар

Бeaттa Сорин, учительница класса «Маленькие ягнята» начальной школы «Долина пастуха» с орбитальной станции Баскар, вела своих подопечных на станцию пересадки. Она часто оборачивалась, чтобы проверить, все ли на месте. За ней тянулась вереница малышей в форме помощников из числа учителей и родителей. У взрослых на груди красовался значок с эмблемой школы. Все должны были иметь при себе идентификационное удостоверение, специальное устройство со звуковым сигналом, по которому можно найти потерявшегося человека. У взрослых были наушники, микрофоны и свистки. Учителя тоже были в форме: белых рубашках и широких, со складками у пояса, брюках. У Беатты была специальная лента, за которую должны были держаться дети. Пока что все так и было, но они только-только отошли от школы, и дети побаивались, что поездку могут отменить и придется провести целый день в классе.

При входе во внутренние помещения станции учительница протянула кредитный куб школы, и группу из семнадцати детей и десяти взрослых пропустили внутрь. Времени прошло немного, и дети вели себя вполне спокойно, хотя Беатта заметила, что Поро Ориниосу уже хочет в туалет, а у Мерси Лэвенхэм что-то клейкое в кармане и выпачканы пальцы левой руки. Беатта позвала своего первого помощника Ури и отправила его в туалет с Поро, а сама вытащила липучку из кармана Мерси и вытерла ей руку. Мама Мерси обожала, подсовывать своей малышке какие-нибудь вкусности, хотя по правилам школы это было запрещено.

Ури вернулся как раз вовремя: пора было двигаться дальше. Все уселись в трансгравитационный трамвайчик, который должен был провезти их по всей станции. Беатта всегда отличалась собранностью и организованностью. Она заранее договорилась с начальством станции, и они немного изменили расписание этого трамвайчика, чтобы дети могли не торопиться. Был присоединен даже дополнительный вагон. Каждого ребенка аккуратно пристегнули к сиденью, предварительно проверив наличие специальных пластинок от головокружения, только после этого трамвайчик отошел от станции. «Маленькие ягнята» и их учителя заняли весь вагон.