Но она не могла устоять.

Касл-Рок

Вернувшись на Касл-Рок и обнаружив, что Миранды нет ни во дворце, ни на самой планете, Сесилия очень удивилась. Она сверилась с базой данных и обнаружила, что из всех членов семейства на планете осталась только Брюн, которая переехала жить в Эпплдейл, семейное поместье Торнбаклов на Касл-Роке. Сесилии всегда нравился Эпплдейл, его потрясающие виды, простирающиеся во все стороны поля и сады. Она позвонила Брюн, и та, конечно же, пригласила ее остановиться в поместье.

Брюн встретила Сесилию у входной двери, приказала слугам отнести багаж наверх, а сама уже по дороге в утреннюю гостиную не удержалась и выложила все, что думала о Хобарте Конселлайне, который теперь стал полноправным Спикером кабинета министров.

— Хобарт? — Сесилия не могла скрыть своего удивления. — Но он ведь не такой уж плохой, правда? Он всегда был со мной предельно вежлив. Хотя, конечно, я совсем мало его знаю…

— Хобарт похож на взбесившегося школьника, — мрачно заметила Брюн, кивнула Сесилии в сторону кресла с яркой ситцевой обивкой и села в такое же. — Ты только послушай…

Она быстро ввела Сесилию в курс дела, удивив ее пониманием сути происходящего.

Неужели эта избалованная девушка, делавшая вид, что ей ни до чего, кроме своих развлечений, нет дела, в действительности все время внимательно прислушивалась к разговорам взрослых? Все возможно.

— Никогда бы не подумала, — промолвила Сесилия в ответ на эмоциональный рассказ Брюн. — А ты уверена? Он всегда был слегка заносчивым, но,знаешь, это — беда многих…

Служанка принесла поднос с чаем, кофе и пирожными. Сесилия положила на блюдечко яблочные тарталетки, такие же хрустящие и ароматные, как всегда.

— На заседании он грубо осадил дядю Виктора! А Стефан ничего не сказал. Конселлайн нашел предлоги, чтобы избавиться от большинства министров, поставил на их место своих людей, а теперь ему даже не страшно, если остался кто-то из папиных помощников, ведь все проголосовали за него.

Брюн ничего не ела, в то время как Сесилия пробовала одно пирожное за другим.

— А что Харлис? — спросила она, взяв имбирный рогалик.

— Он купил Харлиса, подозреваю, что не без помощи Норма Радсина, нового министра юстиции. Ты же знаешь, что дела с наследованием родовых имений могут тянуться годами, все зависит от судей…

— Да, знаю. — При воспоминании о старых обидах она чуть не поперхнулась.

— Удивительно, сколько произошло изменений в пользу Харлиса с тех пор, как кресло министра занял Норм. Без Кевила Мэхонея, без доступа к его личным файлам… а их никто не знает, даже Джордж…

Сесилия вспомнила последний разговор с Кеви-лом. Они обсуждали ее запутанные дела. Родственники Сесилии тогда объявили ее недееспособной. Кевил сказал ей все свои пароли и коды на случай, если такое произойдет с ним.

— Никто не пытался оспаривать дееспособность Кевила? — спросила она.

— Я ничего такого не слышала. Джордж точно не пытался. Почему ты спрашиваешь?

Кевил до сих пор не оправился, он не в состоянии даже открыть собственные файлы. Неужели никто из его подчиненных не пытался этого сделать?

— То есть, — продолжала Брюн, — нам нужна его информация, но мы не собираемся получать ее любой ценой. Особенно если вспомнить, как пытались тогда поступить с тобой:

— Кевил пришел в себя?

— Да, но мало что помнит или не может сосредоточиться. Доктора против омоложения, они говорят, что при такой степени неврологических повреждений это нецелесообразно. Особенно учитывая то, что случилось.во Флоте. — Наконец Брюн налила себе чашку чая и взяла одно пирожное.

— Я ничего не слышала.

— Конечно, все выяснилось после твоего отъезда. Медики стали замечать признаки маразма у старших мастеров, я сама видела это в Коппер-Маунтин, еще до… до того, как уехала оттуда, а потом произошли и другие события. Потеря памяти, иррациональное мышление. Таких случаев становилось все больше и больше, началось расследование, были обнаружены некоторые ошибки при проведении омоложения. Правительство отстранило от действительной службы чуть ли не половину высшего офицерского состава на неопределенный срок, так, на всякий случай, пока не проверят, все ли в порядке. Правда, у адмиралов пока никаких симптомов не отмечалось, если не считать Лепеску.

Сесилия нахмурилась.

— Допустили ошибки в самом процессе или использовали недоброкачественные препараты? Ты помнишь Пэтчкок…

— И я сначала думала, что все дело в партии недоброкачественных препаратов. На втором заседании Совета я даже подняла этот вопрос официально, но Хобарт сказал, что я просто пытаюсь скомпромети-ровать его, начинаю конфронтацию, а потом поднялся, один из его прихвостней и выдал целую речь о генетической предрасположенности и инбредном геноме флотских семейств.

— А что сказала на это Венеция Моррелайн?

— Ее не было. И еще я никак не могу связаться ни с Херис, ни с Видой Серрано. Обоих адмиралов Серрано отстранили от занимаемых постов, офицеры отдела личного состава уверяют меня, что не знают, где они в данный момент находятся. Херис командует кораблем, но они в патрульном рейсе и там случилось что-то такое, из-за чего гражданским лицам связь с кораблем запрещена. Похоже, здесь что-то неладно, потому что смогла же я связаться с Эсмей, которая служит на спасательном корабле, а они сейчас где-то на самой границе Галактики Правящих Династий.

— Как дела у Эсмей? — спросила Сесилия, обдумывая все, что услышала.

— Думает о Барине, волнуется из-за новотехасских жен. Бухгалтерский отдел Флота перечисляет все жалованье Барина на содержание этих женщин. А еще она обнаружила, что по правилам Флота Невестам Земель не рекомендуется выходить замуж за флотских офицеров.

— И что же делать? Ведь она настоящая Невеста Земель?

— Ну да. Эсмей говорит, что никогда не хотела становиться Невестой Земель. А в результате теперь она не может выйти замуж за Барина, даже если бы на нем не висели все эти женщины Нового Техаса. Бедняга Эсмей. — Брюн откашлялась. — Влюбилась впервые в жизни. Помню, как я страдала по Томми Рейкселлеру, тогда со мной тоже это было в первый раз. Я считала, что все вокруг так несправедливо, ведь его родители отправили его тогда в лагерь. У нее, конечно, все серьезнее, и она жутко переживает.

— А Барин?

— Барин сейчас далеко-далеко, он сопровождает рейнджера из Конфедерации Одинокой Звезды. Скоро они должны появиться здесь.

— Что?

— Вот так. Меня предупредила Уолтруд, сумасбродная профессорша, которая так интересуется женщинами Нового Техаса. Никому из официальных лиц даже в голову не пришло, что я могу не захотеть общаться еще с одним рейнджером. Судя по всему, новый министр иностранных дел, ставленник Хобарта… ты знаешь, он отстранил Кэбби Деланкра от дел за то, что тот посмел противоречить ему… так вот, новый министр перекрыл границу и заморозил все счета граждан Конфедерации Одинокой Звезды. Только непонятно, зачем.

— Но при чем здесь Одинокая Звезда?

— Ты знаешь, что ни при чем, мой отец тоже знал это, даже я это знаю. Но Хобарту достаточно одного слова «Техас», кроме того, они эйджеисты. Конфедерация Одинокой Звезды на протяжении столетий была прекрасным деловым и торговым партнером. Естественно, они страшно рассердились и отправили к нам посланника.

Сесилия откинулась на спинку кресла.

— Знаешь, Брюн, мне трудно поверить, что ты стала таким политиком. Никогда бы не подумала, что ты на такое способна.

На мгновение на лице Брюн мелькнула веселая улыбка.

— Мне и самой не верится. Я постоянно думаю: «Это не я, это кто-то другой, мой недобрый близнец». Но я вынесла один хороший урок из всего того ада, в котором пробыла почти два года. Нельзя игнорировать то, что происходит вокруг. Мама уехала на Сириалис, чтобы раскопать все секретные файлы отца, которые никогда не переводились сюда. Она постарается оградить Сириалис от посягательств дядюшки Харлиса. А я осталась здесь.