— В чем дело? — Может, он и стал младшим адмиралом, но она старший адмирал и вправе позволить себе такой тон.
— Не знаю, известно ли вам, что теперь у нас новый министр обороны…
— Солинари ушел в отставку?
— Да. И уехал, ни с кем даже не поговорив. Вроде бы домой, но он не давал никаких интервью. И не отвечал ни на какие вопросы.
— Понятно. — Что такое могли сделать с Солинари, который никогда не избегал интервью и репортеров, с Солинари, который всегда говорил то, что думал? Что могло заставить его вернуться на… бог ты мой, откуда же он родом? Что могло заставить его замолчать? Вида почувствовала ледянящий холод.
— Вкратце дело обстоит следующим образом. Новый Спикер остался недоволен тем, что говорил ему Солинари о проблеме омоложения, и назначил на этот пост человека, который будет беспрекословно исполнять все, что ему прикажут. Новый Спикер считает, что в случае с омоложенным старшим офицерским составом фармацевтические препараты ни при чем…
— Но это не так, — запротестовала Вида. — По нашим данным, все совершенно ясно…
Данные могут, быть и сфальсифицированными, — ответил Ливадхи. — И Спикер считает, что именно так и произошло в нашем случае. Есть люди, которые заинтересованы в подтасовывании фактов, и они могут влиять даже на ученых, проводящих исследование.
— Просто ему хочется, чтобы так было, — начала с гневом Вида.
— Не мне судить, — ответил Ливадхи и замолчал, а Вида смотрела на него во все глаза. Она прекрасно поняла, что Ливадхи имел в виду.
— В чем же дело?
— Если принять гипотезу, что в некачественном омоложении виноваты не препараты, можно предположить, что это следствие некоторой идиосинкразической реакции… в данный момент поговаривают о том, что во флотских семействах высока степень инбридинга, но считайте, что от меня вы ничего не слышали.
— Можно подумать, что в их семьях нет того же инбридинга!
— Но среди нас нет зарегистрированных эмбрионов… так, по крайней мере, говорят. — Он снова замолчал, потом продолжал: — Учитывая все это, они говорят, что существует опасность того, что и со старшими офицерами произойдет нечто подобное. Было решено провести самое полное медицинское обследование командования Флота.
— Какая чушь! — Вида Серрано заметно напряглась.
— Но они говорят об этом вполне серьезно. Ужесточен медицинский контроль над всем личным составом Флота, но в особенности над офицерами, и жестче всего над офицерами высокого ранга, которые проходили омоложение более десяти лет тому назад. Всех старших офицеров, попадающих в эту категорию, освобождают от несения службы до полного медицинского обследования.
— Но…
— Адмирал, я знаю, что случай беспрецедентный. — Надо отдать ему должное, говорил он искренне. Если он что-то и скрывал, то делал это очень умело,. — Все это ужасно. Но, по крайней мере, отстраняют вас от службы с сохранением жалованья, полного для чинов ниже капитана третьего ранга, и половины жалованья для высших чинов.
— То есть они отстраняют от службы почти всех офицеров, — огрызнулась Вида. — Всем известно, что со мной все в порядке, медицинские показатели стабильные. Прошло уже двадцать пять лет после омоложения, и никаких жалоб у меня нет…
— Да, сэр, но…
— А кто же, по их мнению, нас всех заменит? Те неудачники, на омоложение которых даже решили не тратиться? И которых не продвигали по служебной лестнице? Нет, не отвечайте. Я ничего не говорила, вы ничего не слышали. Черт побери! — Теперь понятно, как получил повышение Ливадхи… наверняка не один капитан третьего ранга в данный момент прикрепляет к кителю звездочки, которые надеялся получить лишь через десять лет. Может, и Херис стала новым адмиралом Серрано?
Вида отвернулась от Ливадхи и уставилась в одну точку. Перед ее мысленным взором проплывали прожитые десятилетия. Она прекрасно помнила все имена и лица, словно события происходили вчера. Не может быть, чтобы с ней было что-то не в порядке. С головой у нее все нормально. Она медленно пододвинулась назад к столу.
— Что ж, прекрасно. Я слагаю с себя все полномочия. Отправлюсь в медицинское управление, пусть они все проверят, тогда можно будет вернуться к своим обязанностям.
— Нет, адмирал. Посмотрите, пожалуйста, приказ.
— Который, как полагаю, составляли не вы. Хорошо, давайте его сюда. — Она протянула руку и внимательно прочитала этот старомодный документ.
Хуже, чем можно было предположить. Немедленно сложить все полномочия. Немедленно передать дела заранее назначенному офицеру, в ее случае — младшему адмиралу Ливадхи. Немедленно сдать все средства связи, шифраторы и дешифраторы, средства доступа…
— Я не собираюсь… извините меня, адмирал, но я считаю, что недостойно офицера высшего ранга так позорно и поспешно покидать свой пост…
— Все становится на свои места, если предположить, что кому-то необходимо убрать нас со своего пути, — ответила Вида. Она уже справилась с первой волной гнева, ум работал с прежней ясностью боевого офицера. — Выбросить нас, как можно быстрее, обезвредить, сделать так, чтобы мы не могли по своим каналам связаться с друзьями, которые могут еще оставаться на постах, сделать так, чтобы у нас не было больше доступа к файлам…
— Я поселился в отсеке транзитных офицеров, — сказал Ливадхи. — Не хочу никоим образом давить на вас…
Вида посмотрела на него и заметила тень сочувствия на лице офицера. Херис говорила, что он неплохой человек.
— Правда? Значит, вы большой дурак, молодой человек. Когда меняется ветер, паруса должны поворачиваться вместе с ним. Если вы не будете настаивать на точном исполнении приказов, долго не продержитесь. Я освобожу кабинет к указанному в документе сроку.
— Да, но я даже не представляю, что мне нужно делать… — В его голосе звучала мольба.
Вида улыбнулась ему той самой известной широкой улыбкой Серрано, и Ливадхи побледнел, на его лице отчетливо проступили веснушки.
— Справитесь, сынок, так же, как справилась в свое время и я. И будете учиться. Страшно наконец получить то, о чем мечтали? А теперь извините, мне надо очистить для вас стол. — И она нажала на кнопку вызова секретаря. — Сэнди, зайдите ко мне, у нас много дел.
Через час она начала процесс передачи командования седьмым сектором младшему адмиралу Ливадхи. Никаких церемоний, на это им не дали времени. Вида вызвала всех своих подчиненных, сообщила им приказ и дала распоряжение ввести Ливадхи, который только что прибыл из пятого сектора, в курс дел. Она тем временем отделяла личные файлы от служебных. Она заберет с собой все файлы относительно омоложения. Можно, конечно, предложить Ливадхи снять копии. Нет. Если их у него обнаружат, он попадет в беду. А как насчет перераспределения сил в Большом Совете? Она и на этот счет собрала некоторую информацию. Наверное, тоже стоит взять. Списки членов семьи, находящихся на действующей службе, люди, у которых она может легально… почти что легально… узнавать все интересующие ее вопросы… все адмиралы Серрано прошли омоложение, значит, и новый приказ коснется всех. Начиная с Давора, который сейчас учится на третьем курсе академии, и кончая Госсином. Она сморщилась от одной мысли, что ей придется иметь дело с Госсином… В списке было девятнадцать, нет, семнадцать человек, потому что родители Херис только что подали в отставку. Мать Барина до сих пор на службе, но отец уже ушел в отставку. Он занялся семейными делами.
Раздался звонок, кто-то вызывал ее по внутренней флотской связи. Она нажала на кнопку.
— Вида? Это Гадар Ливадхи. Ты слышала новый странный приказ о том, что прошедшие омоложение адмиралы отстраняются от дел?
— Только что, Гадар, — ответила она. — Мне принес его один из твоих родственников. Араш. У него замечательные новые звездочки на погонах.
— И что будем делать?
— Насчет тебя не знаю, а я собираю личные бумаги. Ты тоже проходил омоложение в рамках первого эксперимента?
