ЗАПАС ПРОЧНОСТИ Дарован сердцу, как металлу, Природой прочности запас. Война меня огнем пытала И подымала на фугас. Метель меня лобзала жгуче За тем изрытым большаком. Друзья под ивою плакучей Лежат, присыпаны снежком. Не месяц-два, а годы, годы Горчит промерзлая полынь… Послевоенные невзгоды, Как валуны, — попробуй сдвинь! Что ж, беды поздние полегче, Но точат медленно, как ржа. Их не зальешь и не залечишь — Они зарежут без ножа. И сердце, кажется, зайдется — Не хватит прочности ему. Ну а пока что бьется, бьется, И что мне делать остается — Как не довериться ему? ЗАКОЛДОВАННОЕ СЧАСТЬЕ Поэма 1 Мы что-то потеряли все, Покинувшие поле в горе, — И тот, кто властвует на море, И тот, кто строит на Чусе. Давно ушли судьбу пытать. Перед землей мы виноваты. Грядет священный час расплаты — Ни вволю есть, Ни в меру спать. Тогда ты, может быть, поймешь Упрек родительницы кроткой, Что без тебя растила рожь И коротала век короткий. Ведь ты забыл, как держат косу, Не говоря уж об ином: Который год не кажешь носу В осевший под березой дом. Тебе придется дать ответ За день недавний — день вчерашний, За ольхи черные, Что пашню Заполоняли столько лет; Понять самой вины причину, Зазря не возводить хулу И все принять, Как должно сыну: И наказанье, и хвалу. На перекрестье двух дорог, Земля, Перед тобою каюсь И от вины не отрекаюсь. Прими же сына на порог! 2 До соседнего села Через рощу Мне ходить бы на блины к тощей теще, Шалью шелковой болезную одаривать, Под наливочку неспешно разговаривать. И не знать бы ни беды, ни тревоги, — Чтоб молодка завсегда на пороге. Будь с покоса ты, с колхозного собранья, Чтобы Дарьюшка — Сплошное пониманье. До полночи дожидалась бы встречи, Ни словечком супротив не поперечив. Да и я уж радость-женушку пестовал бы: Обходился б не как с бабой — Как с невестою… Спохватился я от дум — Коченею!.. А совсем недавно хаживал с нею, С самолучшей на округу нашу девкой, Да пошаливал под окнами припевкой… И с чего бы вдруг ко мне охладела? Я до ней, А у Дарьюшки — дело: То концерт, То громкое чтенье, То по Красному Кресту обученье. Ох, не по сердцу мне Дарьины учения Допоздна у сельсоветчика Евгения!.. Иль позарилась на твердую зарплату, Захотелось на готовые харчи? Понаскучило вынянчивать лопату Да выстаивать на зорьке у печи? Или душеньку твою, Душа-девица, Соблазнило, Подкузьмило в недород? Как же мне-то быть беспечным Ухитриться, Заявиться прежним гоголем в народ?! Эх, не я ли первый парень на деревне, Хоть с гармонью, Хоть с саженною косой! Ты ходила бы при мне под стать царевне, На покатых — С огнерыжею лисой! Ничего, что трудодень не давит спину, Нам уменья на житье не занимать: Ремесло в котомке за плечи закину — Словом-лихом попрошу не поминать. Заявлюсь домой Не с дохленькой зарплаты — На плечах моих похрустывает хром! Захоти — И выстрою палаты: С топором-то посподручней, чем с пером! Или, может, гармозень моя осипла, Не сумеет отчебучить «скобаря»?.. И какого черта к этому прилипла?! Ох, гляди, невеста, Вышло б не зазря! Мы еще того Евгения спытаем! Не на слово, На двужилистый кулак! Уж такая ли любовь его крутая, Да и костью председателишко — Как? 3 Шел деревней Первомай В красное одетый… Ох, Евгений, не замай, Сердцу нет запрета!.. День, как солнышко, горел Дарьюшкиным взором, И в обиде все же грел Жарким разговором. Не до митинга, Когда Сердце ох зашлося: Думы душеньку — беда! — Доконали вовсе. От колонны я в кусты — Будто бы по делу. И наметом три версты — Лишь в ушах свистело. Сердце — молотом в виски! Хоть не дюже чинно, — Сняв ботинки и носки, Дую босичиной. На пригорке сельский клуб — Хоромина нескладная… — Дарья, Даша, приголубь, Моя не-на-гля-дна-я!.. Мне в ответ — Секут глаза: Встречают словно грешника. И не Дарья, а лоза Середи олешника. Как ножи, зрачки грозят, Судят незнакомостью. Девки, бабы, мальцы — В ряд: Вся деревня полностью. Возле Дарьи, как прирос, Евгений приспособился. А по мне — мороз, мороз! — Ишь кого сподобился! Ухватясь рукой за стол, Похрустываю пальцами. Гармонист щербатый пол Выстеливает вальсами. Разломились пополам, Ахают малиновы. Ветер вьюжит подола, Ситцевы, сатиновы. Выдаю земной поклон — Лишь бы Дарью взять в полон, Закрутить бы в огневой Да из клуба вызволить, На лужайке медовой О сердечном выспросить. Встал Евгений. Голос — медь: — Что ты прешься, как медведь? Я к нему: — О чем вопрос? — Кинул левой бровью, Руку правую занес Этак — для здоровья. Вот так раз: Пластом лежит. Дарья побелела, В карих слезынька дрожит, Горько, оробело… Вгорячах, Да понял я: Дело, паря, полынья!.. 4 Молодик над пожней, словно коса, Звенящая над плечом в ожидании трав… О боже, О чем это я, о чем?.. Дымилась, Ручьилась роса, лезвием поиграв. Земля наплывала, текла под взмах: Бескрайность и ты — Один на один. И этот захлеб высоты! И кажется — счастье в твоих руках. И ты — у вечности сын!.. Хоть сорок лет с тех пор пронеслись, Все не забыть того июньского дня: Евгений и двое, Будто коней покормить, Завернули в луга, Сказали: садись! И ствол вороненый Слепо глядел на меня. Явь или сон? Но верь — не верь: Решетки ржа когтит голубень. Слышно: Протопает часовой, Застонет натужно скрипучая дверь… И этак — который день! А мне бы на волю, С косой в луга! Не ждет страда, И рук нехватка. За перекатом темны омута, На зорьку жерлиц бы наставить туда: Щука теперь до жора падка… Мне думалось: Травы заждались меня, Роняют росины, Как слезы мужские. Не знал, что Россия в захлебах огня, Военным набатом объята Россия!.. Клацнул, как выстрел, за дверью замок, Ударило светом в глаза жестоко. — Капут совьетам!.. Ты нам мог Помогать очень-очень много!.. — Сижу Глаза протираю: «Брысь!..» Добро бы Женька, А тут почище! Мерещится? Вроде нет. Откуда взялись Эти кованые сапожищи? Тянется в рыжих волосьях рука, Хлопает по плечу, как брата. На вопросы молчу. Гляжу на черного паука, Рукав облапившего горбато. А немец с ухмылкой Богато сулит За службу лакея и деньги, и счастье «Шалишь! И елеем, и прочим я сыт…» А сердце от дум — На части! Вали, Подкидывай, не скупись — Будет тебе работа!.. Эх, недотепа, нескладица-жисть! Мне бы лишь за ворота!.. 5 Елки чернеют копьями, Целятся в месяц багряный. Псковскими зыбкими топями Шли партизаны. Нянчить бы нам руками Не автоматы — Землю, Песнями да стихами Щедрость ее приемля! Горько В неполных двадцать Отплакать и отсмеяться, Тихому хлеборобу В поле идти солдатом, Пашни первую пробу Брать не плугом — Гранатой. |
