ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ Мне что-то и хотелось бы забыть, Но я на это не имею права… Сияло солнце, Зеленели травы, Взялась кукушка свой урок зубрить. Прохладой созвала ребят река Со всей деревни на песок прибрежный. Земля плыла куда-то безмятежно, И доносился гул издалека. В мальчишеской наивности святой На самолеты с черными крестами Глазели мы с разинутыми ртами. И вдруг нас придавил зловещий вой. Песок рванулся, Смертью перевит, Перемешались солнце, травы, дети… И пятерых — Как не было на свете, А Мишка-несмышленыш — инвалид. Тот первый день войны — Мой черный день — Живет во мне, и нет ему забвенья, Я не ищу от памяти спасенья — Он навсегда со мною, словно тень. Я вижу, Как бегут на речку дети, Как «юнкерсы», взревев, в пике идут. Тот давний день я отдаю на суд, На суд людской — На высший суд на свете! ТУРИСТЫ ИЗ ФРГ
Шумно и цветасто на вокзале — Недругов не так у нас встречали. Нашенское «милости прошу» Ихнее «гут морген» заглушает. Только я с поклоном не спешу, — Что-то мне под ложечкой мешает. Из Германии гостей Экскурсовод Провожал глазеть на стены-кручи. А в моих глазах Былого тучи Подымались, Застя небосвод. Я стоял и в прошлое глядел: Над Псковой молчали грозно башни, Давний день, Как будто день вчерашний, Болью незабытою гудел. «Юнкерсов» кресты опять в глазах, Кажется, земля насквозь пробита Бомбами. Земля моя в слезах, Кровью нашей русскою залита. У стены не кто-нибудь — Отец, Мой отец под дулом автомата. Без промашки Бьет в упор свинец, Смерть-свинец фашистского солдата… Я ни в чем туристов не виню, Их тогда и не было на свете. За отцов не отвечают дети. Но и память не предашь огню. РАЗВЕДЧИКИ Откуда что бралось — не знаю: В четырнадцать артистом стал. Ходил у пропасти по краю, И город был — Как страшный зал. А в зале — вермахта солдаты, России лютые враги. Играй, покуда нет расплаты, Во имя правды смело лги! Изображал я простофилю С котомкой драной за спиной. Тот путь актерский был извилист, Оплачен дорогой ценой. На сцене смерть подстерегала За каждый наш неверный взгляд. Гремели выстрелы из зала, И не было пути назад. И все-таки мы узнавали, Скупив эрзацы-табаки: Какие части на вокзале, Какие выбыли полки. Мы успевали мимоходом Число орудий сосчитать… Как с того света — Из разведки Меня всегда встречала мать. Откуда что бралось — не знаю, Я в той игре бывал старшой. Ходил у пропасти по краю, Чтоб жить с открытою душой. ЖУРАВЛИНЫЕ ПЕСНИ Опять меня тревожат журавли. И, чуя непогодье, Ноют раны. Опять не спится: Вижу, как мы шли Сквозь полымя и стужу, Партизаны. Молчал сторожко, Уводил простор, И гибель, и спасение сулящий. Мы шли вперед беде наперекор. А жизнь, что день, милей И клюква слаще… Измаянных, Израненных в бою — Чуть сплоховал — Болото хоронило… Над нами журавли в косом строю, Срезая ветры, Торопились к Нилу. Внимал их крику неоглядный мох И набухал туманом и тоскою. Я слушал их И к лютой боли глох, Сжимал винтовку слабнущей рукою. Который день тянулись прямиком, Под стать тревожным и печальным птицам. Тебя, болото, словно отчий дом, Мы покидали с клятвой — Возвратиться. Не только мох осилили — Прошли Пути иные — этих не короче. Знать, потому о прошлом журавли Опять трубят — И сердце кровоточит. |
