«Натали — какое имя…» Натали — какое имя, Словно музыка сама! Нынче песнями твоими Я совсем сведен с ума. Нету радости предела. Мне подумалось: Рискну! Пригласил тебя несмело В заповедную страну. В той стране нам все желанно, Даже старенький шалаш. И росинки безобманно Озаряют берег наш. На воде кувшинок звезды Ослепляют белизной. Над рекой рябины гроздья Излучают терпкий зной. Настоялись к полдню пожни, Воздух льется, словно мед. И куда ж нас бездорожье Травяное заведет? ШУТОЧНОЕ В твоих устах и ветхие слова, Как средь базара первые тюльпаны, — И дороги, и девственны, и пряны… Внимаю я — и кругом голова. И яблоко зеленое в руках — Протянешь — Превратится в золотое… Но каково же под твоей пятою? Подумаешь — и одолеет страх. ПОЕДИНОК Они сошлись в последний раз, Рога скрестились, Словно шпаги. А в стороне она паслась, Не замечая их отваги. Сошлись старик и молодой, Глаза синеют, Словно сливы… Она беспечно над водой Застыла у ветвистой ивы. Они стоят Рога в рога, Схлестнулись опыт с ярой силой. Закат упал на берега — Рыжеет на земле остылой. Как струны, Ноги напряглись, Кровянят ноздри, Дышат стоном. Сладка и беспощадна жизнь. Суровы у нее законы. Опали мокрые бока, Прихваченные сединою. Трещат рога у старика, Как род копытом сухостои. Скользит предательски нога. У молодого злее хватка — Достали острые рога Незащищенную лопатку. А та, которую берег От волчьей стаи и напасти, Другому ткнулась мордой в бок, Готовая к беде и счастью. «Я тоской зашелся по тебе…»
Я тоской зашелся по тебе… Как пылает осень среди сада! На двоих хватило б листопада И тепла в родительской избе. Нынче на озерах я — король, Но теперь и этого мне мало. Для меня желанна даже боль — Лишь бы о тебе напоминала. От дождей набухли берега, Заводи свинцово потемнели. Вызвездило листьями луга. Мягко стелет осень, Мягко стелет… О ДУШЕ Душа, одетая коростой Ненужных суетных обид, Как на худом огне береста, Махровой копотью чадит. Очистить душу знаю средство, Что хвори лечит, как бальзам: Махну в затерянное детство — К моим спасительным лесам. Опушки встретят медуницей — Трава медово зацвела. Навстречу выпорхнет синица, По-свойски спросит: Как дела? Пчела доверчиво откроет Свое заветное дупло. Осина горькою корою Утихомирит в сердце зло. Лесной тропой к сторожке выйду, Где детство тешилось мое… И позабудется обида, Как будто не было ее. ДЕДОВА ПЕЧЬ В сугробах утонула речка, Береза стынет у плетня. Среди избы — царица печка. На печке кучей — ребятня. Лохматые от пакли рамы, На стеклах изморози вязь. Мы каждый вечер ждали маму, Во тьме запечной затаясь… Но ни теплом, ни уговором Нас от дорог не уберечь… Катилось время, как под гору: Остыла дедовская печь. И мы под старость без родимой, Что грела, Хлебушко пекла, Все тяжелее сносим зимы И все трудней вершим дела. ТРЕВОГИ МАЛЫХ ДЕРЕВЕНЬ Подписано бумагой строгой Деревню начисто снести. Ненужной стала и убогой — Помеха на большом пути. В испуге шепчутся старухи, Дымят махоркой старики. Промеж толкуют: — Можа, слухи? Поля разорить не с руки. А как же дедовы могилы Осмелиться осиротить? И хватит ли подняться силы?! — Старик связует мыслей нить. С тревогой думает о внуках — К чему колена преклонят? — И почему молчат в науках, Завроде по своим палят?! От пажитей убрать деревню, В которой дед и прадед жил, Где род в России самый древний Земле и Родине служил. |
